Она поворачивается снова к нему и кивает.

- Я знаю, что вы бы не согласились на отношения со мной, поскольку это вне вашей этики, но это уже не важно - стоило мне сказать вам, признаться, и я поняла, что это уже не правда. Ровно в тот момент, когда я вам сказала то поняла это. Извините, что я побеспокоила вас. Вы можете об этом забыть?

Слышать подобное Уиллу приходится впервые. Он даже хмурится, и подбирает слова, чтобы опровергнуть, обнадёжить, сообщить, что возможно, раз она оказывает на него такое действие, они смогут хотя бы попытаться, но останавливается.

Габриэль придумала его образ, она решила, что он должен быть таким. Имеет ли он право разрушать его в угоду своим чувствам? Он старше её, и за тот год, пока она не станет совершеннолетней она сможет найти себе другого. Кого-то её возраста, менее сломленного, кого-то, для кого она не будет вожделенным глотком воды в пустыне. Не будет тем, от кого зависят то, насколько сильно он ощущает мир вокруг себя.

Так стоит ли ему признаться в том, что она дорога ему так же, как и он был когда-то, или всё же стоит сделать всё, чтобы соответствовать тому идеальному образу, в который была влюблена самая дорогая для него студентка ещё чуть-чуть? Совсем недолго, ведь вручение аттестатов уже через два дня?

- Я вас понял, мисс Фейн, - кивает Уильям, - не беспокойтесь об этом.

Он смотрит на то, как девушка возвращается к своим кузинам, и остаётся один на один со своими мыслями. Отчего-то именно сейчас Уилл уверен, что в жизни нет правильных выборов. Ты ошибаешься в любом случае, что бы ты не выбрал.

На за этот год он крупно ошибся дважды, и этот случай один из них. Другой же, как бы смешно это ни было, тоже связан с этой семьёй.

Уиллу редко случается недооценить человека. Он привык считать себя если не знатоком душ, то тем, кто не сбрасывает со счетов никого, готовый отразить удар с любой стороны. И всё же ему кажется, что он серьёзно просчитался.

Хрупкая девочка, которая дерзко заметила ему его неуважение, когда он рассматривал шрам, которая выслушивала его не только на консультациях, которая защитила его тогда, когда он справился бы и сам, просто посчитав это нужным, которая не побоялась вернуться за ним и вывести, когда у него, впервые за долгое время случился приступ астмы - это не то, как он прежде считал, на что она способна.

Очередная избалованная дочь богатых родителей - она не оправдывает его ожиданий с первой встречи, когда он увидел на её щеке уродливый шрам. Кто бы мог подумать, что она будет сидеть с ним, когда он сорвётся на Блэкберса или не станет его осуждать, даже зная всё о том, что он искал в этой школе. Кто бы мог подумать, что именно она не станет судить его, принимая таким, как он есть.

Три девушки разговаривают, и Уилл не может оторвать от них взгляд.

Когда Лия поворачивает голову и смотрит на Габриэль, он видит на её лице улыбку. Такую улыбку, которой не видел никогда. В её голосе нет иронии или издёвки, нет снисходительности или неискренности.

Лишь лёгкость и безмятежность, что доступна только святым или ангелам.

Он опускает голову, и закрывает её руками, чтобы никто не видел переполняющих его чувств. Он помнит каждый раз, когда ему снились обнимающие его руки, каждый раз, когда он слышал интонации, что заставляли его двигаться дальше и верить в то, что они встретятся. Уилл знает, что это должна была быть Габи.

'Должна была быть', - отстранённо думает он, держась ладонями за затылок, и жмурясь до боли под веками..

Как же он ошибся...

Эпилог.

Торжественность некоторых моментов неумолима, вне зависимости от места действия. Можно сколько угодно спорить о месте проведения, о количестве приглашённых и о дресс-коде, но если речь заходит о подведении итогов десяти лет посвящённых наукам, все сходятся в одном - это должно быть настолько роскошно, насколько вообще можно отмечать расставание с подобным местом.

Вручение аттестатов проходит в арендованном администрацией школы помещении одного из залов внутри торгового центра, пока само здание восстанавливают, устраняя все последствия пожара. Церемония уже окончена, и все бывшие ученицы разбились на группы, которые делают множество фотографий на память на телефоны и позируют нанятому фотографу, обмениваются последними планами о том, куда их пригласили учиться дальше и кто из них собирается взять год перерыва для того, чтобы посмотреть мир, и, наконец, определиться со своими планами, формируют новые союзы, не отказываясь от прошлых - никому не хочется вступать во взрослую жизнь одному.

Учителя тоже участвуют во всеобщей суматохе, оставаясь на снимках тех, с кем было приятно работать, кем они гордятся, или кто высказывал им признательность за их труд.

Амелия чувствует себя неуютно во всеобщей толчее, и замечает, как мистер Кастра, кажется, собирается убраться с этого праздника поскорее.

Она улыбается, глядя на это. Ещё вчера, когда они обсуждали необходимость её замужества, и решили остановиться на том, что это будет лишь фиктивный брак, и они разведутся через положенный срок, чтобы не мешать жизни друг друга, когда Уилл признаётся:

- Меня пригласили в одно издательство в Нью-Йорке, которому я отправлял свои работы, так что я оставлю учительство и переберусь туда. - В её руках оказывается визитка с номером телефона и электронным адресом. - Чтобы не пришлось меня искать, когда тебе исполнится восемнадцать.

- Уже, вообще-то, - Амелия пожимает плечами, но не винит его в том, что он не знает этого, - думаю, нам обоим стоит повременить с этим хотя бы с полгода, чтобы у вас с работой всё устроилось, и у меня с учёбой, а там, ближе к зимним каникулам, или к пасхальным я с вами свяжусь.

В её голосе тонна благодарности, ведь стоило Уильяму Кастра оказаться чуть более равнодушным, как вся их семья мгновенно очутилась бы на грани банкротства и без средств к дальнейшему существованию. Пока она смотрит за тем, как Уилл прикрывает за собой дверь, выскальзывая не только из арендованого зала, но и скрываясь из виду в коридорах торгового центра, рядом возникает одна из ведьм шабаша, наклоняя голову на бок, и глядя на Амелию словно хищник, почуявший новую жертву.

- Я слышала, ты прошла в Кембридж? - со скучающим видом интересуется Тиффани.

- Правильно слышала, - отвечает Амелия отстраняясь и складывая руки на груди.

- Тогда, думаю, тебе стоит начинать бояться, - по губам Тиффани расползается ядовитая улыбка.

- С чего бы это? - Время, проведённое с Лией научило старшую сохранять самый невозмутимый вид, чем бы ей не угрожали.

- Мы в одном колледже, Амелия, - мягко замечает Тиффани, глядя на неё снисходительно. - А это значит, что как бы ты не пыталась, тебе не укрыться от моей мести за то, как ты угрожала мне и моим подругам. Я найду способ и заставлю тебя страдать, и больше твоя сестра не сможет спасти твою маленькую...

Лия подходит к ним своей обычной, мягкой и беззвучной походкой, когда Амелия набирает воздуха в грудь, чтобы дать достойный отпор, и мягко шепчет, испуганно вздрогнувшей от неожиданности Тиффани на ухо:

- Ты, кажется, забыла, что кровь не водица... - Она небрежным жестом поправляет волосы Тиффани, улыбаясь так опасно, как прежде всегда улыбалась только Амелии. - Мы сёстры, а значит, любая из моих дорогих сестриц сможет унизить каждую из вас, если захочет. Подумай трижды, чем объявлять нам войну. - Лия кивает на разговаривающую о чём-то с их бывшей учительницей рисования Габи, и добавляет. - Каждой из нас.

Амелия не сдерживает улыбку, тоже рассматривая на их кузину. Сейчас, глядя на неё и не подумаешь, как она взахлёб рассказывая о том, какие смешанные чувства испытывала, признавшись их учителю в любви, откровенничала печально рассказывая, что выдумала себе его образ, не зная о нём решительно ничего и рыдала, когда Амелия рассказывала ей те факты, которые ей удалось подчерпнуть из расследования сестры, порываясь наровотить ошибок по новой. Сейчас Габриэль выглядит как человек, что может дать отпор, пусть и не отступая от своих убеждений и не ввязыааясь в драку.