- Мистер Кастра! - одна из учениц звонко зовёт быстро приближаясь.

Уилл наблюдает, замерев у своего кабинета, как Амелия Фрейзер умело лавирует между мешающих ей девушек, не сбавляя шага.

- Я вас слушаю, мисс Фрейзер, - он старается быть вежливым, не смотря на то, что она останавливает его как раз тогда, когда он собирается пойти и пообедать.

- Я бы хотела вам кое-что показать, - говорит Амелия серьёзно, и мужчина, бросив тоскливый взгляд в сторону столовой, пропускает её в классную комнату.

- Внимательно слушаю, - Уилл занимает одно из мест за партой так, чтобы Амелия могла сесть напротив, но она опускается рядом и замирает явно не зная с чего начать. - Мисс Фрейзер?

- Наверное у Лии получилось бы лучше, - бормочет Амелия и Уиллу с трудом удаётся разобрать её слова, прежде, чем она берёт себя в руки и заявляет прямо. - Из-за меня вы можете оказаться в большой беде.

'Скорее уж вы из-за меня', - хочется заметить ему, но девушка выглядит крайне собранной и серьёзной, что вызывает у него некоторое удивление.

- Простите?

- Не так давно, в этом кабинете вы были наедине с одной из учениц, Райдер. Руби Райдер.

Не нужно даже трудиться чтобы воскресить в памяти тот странный случай, который его так смутил, что он узнал у школьного психолога о том, болеет ли Руби чем-то подобным, но Блэкберс наверняка затаил обиду и мог и солгать, сказав, что с Райдер всё в порядке в этом плане, а вот школьный медик подтвердил слова ученицы. Кто-то из них двоих точно врал, но зачем и почему разбираться времени просто не было - экзамены приближались слишком быстро, а ему нужно подготовить несколько вариантов опросников для своих студенток.

- Это инсценировка, - после короткого молчания, с печальным вздохом добавляет Амелия. - Они оставили телефон со включенной камерой здесь, чтобы записать, как вы держите её в руках, а она отбивается от вас.

- Там не может быть ничего компрометирующего, - Уилл даже теряется, пытаясь понять к чему бы кому-то делать с ним нечто-то подобное. Вариантов от реальных до невозможных в голове невероятное количество. - Она просто почувствовала себя нехорошо, и я не дал ей упасть.

- Мы знаем, что вас подставили, - Амелия опускает глаза, - это случилось из-за меня, а им как-то стало известно о том, что вы мой жених, и они решили отомстить так, если я снова пойду против них, но я боюсь, что они могут просто использовать это видео, чтобы заявить на вас. Ради развлечения, понимаете?

- Они?

- Девочки, которые сидят сразу позади младшей, - девушка показывает ему на места, и он вспоминает их, броских девиц с хорошей успеваемостью и зачастую наглым поведением.

- Скрытой съемки будет недостаточно, - Уилл качает головой.

- Не для того, чтобы уничтожить вашу репутацию одними сомнениями, - виноватый взгляд не смягчает ситуацию, и Уилл знает, что ему стоит одобрительно улыбнуться, пусть даже он не трогает. Ничего не поделаешь с тем, что все эмоции снова схлопнулись внутри, оставив его выпотрошенной рыбой жить до очередной вспышки.

- Спасибо, мисс Фрейзер, - кивает он,- я буду иметь ввиду и сам разберусь с этой ситуацией. Вы молодец, что пришли ко мне - это было мудрым решением.

Она поднимается, и, уже у самой двери оборачивается, и шепчет одними губами: 'Будьте осторожны'. Уилл кивает и смотрит долгим взглядом, размышляя о том, что с этим стоит сделать.

Наведаться к ним самому, будет вполне достаточно, решает мужчина, задумчиво разглядывая узор на тяжёлой двери.

В последнее время Уилл ловит себя на том, что всё чаще сравнивает трёх девушек, связанных кровными узами. Насколько они непохожи, остаётся лишь удивляться - при такой близкой внешности и какие разные характеры.

Амелия, в его воображении, носит в себе оттенок царственности, что присущ этой версии, но и трудолюбивое стремление добиться большего.

Габи же видится ему скорее нежным облачком, чем мужественной и упорной женщиной, которую олицетворяет её имя. Зато Лия, которая должна бы быть кроткой, напротив является воплощением статности, гордости и чего-то ещё, столь близкого к упрямству но им не являющемуся.

'Наверное, дело именно в этом - в непохожести того, что роднится, как день и ночь', размышляет Уилл, выходя из кабинета, и уточняя у одной из однокурсниц Лии Фрейзер место, где он может найти мисс Куинси, мисс Уэйнрайт и мисс Олдрич, которая, возможно, совсем не причём.

'Да', решает он, и распахивает дверь комнаты отдыха, чувствуя себя уверенным в своей победе, даже когда видит ничуть не удивлённых девушек перед собой. Она жива лишь до тех пор, пока его взгляд не пересекается с одной из этих чёртовых привилегированных девиц.

Меган Уэйнрайт расплывается в улыбке, и он предчувствует нечто страшное. Такое, от чего приходится держать себя в руках крепче, чтобы не сорваться.

Провал.

Лия

- Ты сделала ЧТО?!

Лия знает - обе их соседки сейчас слушают то, что она говорит, но ей абсолютно наплевать на них, потому что они квиты, ведь их сплетни ей так же приходилось выслушивать несколько лет. И даже больше, сейчас её, откровенно говоря, вообще не заботит кто её слушает, ведь она в таком бешенстве, что там, из глубины души, она чувствует, как поднимает свою голову дракон, врастая в саму суть каждый раз, когда стоит переполниться одному особому чувству.

Ярость.

- Я просила тебя, - Лия даже отступает на шаг, чтобы не ударить сестру и цедит слова, стараясь не открывать рот слишком широко. Там, в её воображении у неё уже два ряда невероятно острых клыков и струйки дыма окутывают лицо, стоит выдохнуть посильнее, - просила всего об одной вещи. Всего одной!

Голос падает до вкрадчивого шёпота, и Лия понимает, что сейчас, ей бы пригодились транквилизаторы, чтобы унять взрывающуюся лаву ярости в груди, но она не принимает таблетки. Ей их даже никогда не прописывали, ведь она тихий и мирный псих, не поднимает руку, на тех кто рядом.

Нельзя. Запрещено. Табу. Даже если очень хочется...

'Иногда, приглушив свет, она смотрит в зеркало. Там, в отражении, на неё смотрят всё те же глаза из других ночей. Ночей, когда она распускала ещё длинные волосы, прикрывая шрам и вглядывалась в то, что видит.

Только в такие моменты она уверена - она прекрасна. И на неё снисходило что-то вроде облегчения и удовлетворения. Да, может быть при свете дня она, Лия, чудовище, взаправдашний монстр, но это не имеет значения, потому что в полумраке, когда время давно перевалило за полночь, в отражении Лия ясно видит, как она красива.

Даже сейчас её волосы не прикрывают шрама, а привычка держать его на виду не дремлет. Кончики пальцев скользят по повреждённой щеке там, где на стыке шрамов нервные окончания особо чувствительны.

Немного неловко от этого жеста, от которого внутри обнажается ранимость. Хорошо, что её никто не видит в такие мгновения, потому что она и без того ненавидит подобную слабость. Нет, у неё нет никакого на слабость и ранимость. В конце концов, они сделали это с ней. Они сломали её. Разрушили.

И кто? Те, кому она доверяла больше, чем остальным. Её родная сестра. Её собственная мать.

Тихий шорох привлекает её внимание - Габи вертится во сне, устраиваясь поудобнее, и даже там она улыбается.

'Как ты можешь', - в отчаянье думает Лия. - 'Как смеешь быть счастливой после всего, что с тобой случилось? Как тебе удаётся, чёрт побери?!'

Ярость накатывает от затылка, накрывая её удушающей волной. Лия не знает, что она схватила ножницы. Не осознаёт того, что рука возвышается над спящей сестрой готовая нанести удар. Сотню тысяч ударов, раз на то пошло, лишь бы она прекратила.

Чтобы никогда больше не смела быть такой невинной. Чтобы никогда не смела быть такой счастливой. Чтобы ей тоже было больно смотреть на себя в зеркало и думать о том, что она уже никогда не станет той, кем могла бы быть. Танцовщицей, моделью, скрипачкой...

Чтобы дверь в её душе захлопнулась так же как у Лии, и она каждый день чувствовала себя жутким зверем, запертым в клоаке, но всё равно скалящим зубы.