Лицо видящего резко сменилось, мгновенно приобретая сосредоточенное выражение.

Он один раз кивнул, в манере видящих, вытаскивая телефон.

Я смотрела на него, пока он не вышел в коридор, и отвернулась лишь тогда, когда услышала, как он говорит с тем, кто ответил на другом конце.

Мои глаза вернулись к Блэку. Он ласкал мои пальцы там, где я касалась его лица. Я старалась не реагировать на это, глядя на него и пытаясь оценить его состояние. Прислонившись к краю больничной кровати, он обмяк на полу, перенёс вес на одну руку, тяжело дыша и наполовину прикрыв золотые глаза. Я чувствовала, как ему больно.

Наверное, очень сильно больно.

Я правда не хотела думать, что он сделал с собой, сбросив с меня Лоусона.

Я не могла — пока что не могла.

Однако Блэк смотрел на меня, и я осознала, что в какой-то момент он, должно быть, сорвал с себя и кислородные трубки. Тёмное пятно на моих глазах медленно расползалось по его груди, блестя в флуоресцентном свете. Уставившись на него в эту долю секунды, глядя на темнеющее пятно на бледно-голубой больничной сорочке, я испытывала неудержимое желание наорать на него.

Должно быть, он уловил проблеск этого желания на моем лице.

Когда он посмотрел мне в глаза, все ещё тяжело дыша, стискивая край кровати и глядя на меня этими кошачьими глазами…

Он усмехнулся.

— Мы нашли меч, — мрачно сказал Ник, взглянув на Мозера.

Сам Мозер стоял возле длинных окон, со слегка изумлённым лицом созерцая панорамный вид на центр Сан-Франциско. Этот вид в настоящий момент был освещён и окрашен отражением закатного неба, сияющего кроваво-красным и ярко-оранжевым в окнах, выходящих на запад. Вдали над водой нависал Бэй Бридж, надламываясь там, где он касался острова Йерба Буэна на пути к Окленду и Беркли на восток.

По его выражению я, честно говоря, не могла понять, то ли вид из окон гостиной в пентхаусе Блэка произвёл на Мозера впечатление, то ли вызвал у него совершеннейшее отвращение.

Судя по тому, что я улавливала, могло быть и того, и другого понемногу.

Мы с Ником сидели на одном сегменте белого кожаного дивана Блэка.

Энджел сидела на белом кожаном кресле слева от меня, где она потягивала из бокала белое вино и смотрела на тот же вид, что и Мозер. В отличие от Мозера, я видела, что вид ей определённо нравился. Также в отличие от Мозера, Энджел была здесь не по делу.

Сегодня у Энджел был выходной.

Она пришла в гости и, ну… потому что я её попросила.

Вид квартиры существенно отличался от того последнего раза, когда Ник и Энджел сюда заглядывали. Горничная, или, возможно, команда уборщиц, нанятых Лизбет, безукоризненно отдраили это место после нашего пещерного существования, последовавшего за возвращением Блэка из Парижа.

Когда я впервые заглянула в ванную, с её пола можно было спокойно кушать, а кухня и гостиная выглядели в духе разворотов журналов типа «как живут богатые люди», вплоть до тарелок с виноградом и дорогими сырами, стоявших на вулканическом чёрном камне, который служил столешницей кухонных шкафчиков.

Вся одежда, находившаяся в корзине для грязного белья, также мистическим образом исчезла.

Ну, по крайней мере, пока я не открыла шкафы и ящики Блэка и не нашла всю одежду там, аккуратно сложенную и слабо пахнущую лавандой. Одежда, которую я упаковала для Парижа, тоже материализовалась там, и я невольно заметила, что огромный гардеробный шкаф Блэка теперь очень отчётливо разделился на прилегающие друг к другу секции «для него» и «для неё», в отличие от последнего раза, когда я туда заглядывала.

Я не спрашивала, кто сказал уборщикам Блэка это сделать.

В любом случае, я начинала понимать, что во владении деньгами есть некоторые вещи, к которым я определённо могу привыкнуть.

Наблюдая, как Энджел прикрывает глаза от закатного вида бухты и золотых искорок, мерцавших на воде как бриллианты, потягивает вино из одной из четырёхсотдолларовых бутылок шардоне Блэка, я поймала себя на мысли, что сейчас она бы со мной согласилась.

— Где он был? — я слышала в своём голосе усталость. — Меч?

Ник откинулся на спинку дивана. Я почти уловила впечатление, будто ему хотелось забросить ноги на кофейный столик, как он сделал бы в своём доме.

Однако он, должно быть, сдержал порыв, потому что не сделал это.

— …Он оставил его в шкафчике для хранения, чуть дальше по коридору от палаты Блэка, — сказал Ник, сам вздыхая. Я видела, как он косится на бокал вина в руке Энджел, и поймала себя на мысли, что ему тоже хочется пропустить бокальчик. — …Вместе с двумя копами, которых я действительно приставил охранять тебя, Мири. Луис Файренза и Девон Гонсалез. Он перерезал им горла охотничьим ножом… вероятно, после того как вырубил хотя бы одного из них.

Поморщившись, я крепче закутала плечи в бледно-серый пашминовый плед.

— Миленько, — пробормотала я и встретилась взглядом с Ником. — Он вообще был копом?

В этот раз ответил Мозер, отворачиваясь от окна и держа руки в карманах.

— Да. Более того, он только что перевёлся сюда из Лос-Анджелеса.

Голос Ника звучал более извиняющимся.

— Нам стоило проверить переводы, док. Я даже не подумал искать в департаменте… и это было просто глупо.

Я покачала головой, поджимая губы.

— После времени все кажется очевидным, Ник. У тебя не было оснований думать, что этот парень — один из своих. Никто из нас об этом не подумал.

— Там много бывших военных, — напомнил мне Ник.

— Да везде много бывших военных, — ответила я более резко. — Не глупи. Я тоже не уловила этого, а я… — поколебавшись, я взглянула на Мозера, затем обратно на Ника. — …Профессионально обученный профайлер. Я говорила с этим парнем. В том числе и на месте преступления. Я ни черта не уловила.

— Значит, полагаю, твои магические способности не такие уже непогрешимые, — сказал Ник, подмигивая.

Он сказал это так, чтобы не встревожить Мозера, но я все равно удивлённо моргнула, посмотрев на него. Ник лишь улыбнулся. По какой-то причине мне показалось, что эта мысль его успокоила.

В смысле, что мы с Блэком, возможно, не такие уж всезнающие, как он думал.

Слегка фыркнув, я посмотрела на Энджел, внезапно тоже захотев себе бокал вина. Должно быть, она увидела это на моем лице, потому что выбралась из кресла и непринуждёнными шагами направилась на кухню.

— Красное или белое? — спросила она через плечо.

— Любое, которое будешь ты.

Время уже перевалило за пять часов. Нафиг это все. Однако я взглянула в сторону спальни, внезапно гадая, не слишком ли много я себе позволяю. Если так, я ничегошеньки не слышала из соседней комнаты.

— Что-нибудь ещё? — сказала я Нику, испытав внезапное нетерпение вернуться туда. — Кто-нибудь знает, почему он изначально явился в Сан-Франциско? Почему он попросил о переводе?

Ник покачал головой, и его выражение вновь помрачнело.

— Мы поехали и проверили ту квартиру, которую нашли люди Блэка, — сказал Ник. — Она была покрыта изображениями Святого Франциска, — он взглянул на меня. — То есть, настоящего святого… парня, который говорил с птичками, зайчиками и прочим.

Я широко улыбнулась, ничего не могла с собой поделать.

— Я знаю, кто такой Святой Франциск, Ник.

— Что ж, мы также наведались в его квартиру здесь, Мири. В Сан-Франциско. Так уж получилось, что там стены тоже увешаны изображениями Святого Франциска. Но там также было много твоих фотографий, — мрачное выражение вернулось на лицо Ника, когда он посмотрел мне в глаза. — Он прикрепил многие твои фотографии прямо рядом с изображениями святого. Парень Мозера из Лос-Анджелеса говорит, что он каким-то образом внедрил тебя в свои религиозные фантазии… думал, что ты какое-то воплощение самого Святого Франциска.

Я фыркнула, взглянув в сторону кухни.

— Думаю, он выбрал не ту из нас, — пробормотала я, глядя на Энджел. — Я могу назвать более вероятного кандидата на эту роль…