— Ты все равно защищаешь его, — пробормотал Блэк.

Хотя он не казался особенно раздражённым из-за этого.

Он раздражался, потому что все ещё думал, будто я от него увиливаю.

— Потому что так и есть, — прорычал Блэк, крепче прижимая меня к груди.

Его пальцы сжались в моих волосах. Затем мы снова целовались, и ещё на несколько минут я потеряла нить того, о чем мы говорили. Его горячий язык очутился в моем рту. Он притягивал меня, охрененно сводил с ума, и не только своими руками. Какая-то часть Блэка так глубоко затянула меня в себя, что я затерялась там. Я старалась понять почти электрический заряд, который я от него ощущала, а он целовал меня все крепче, и это тянущее ощущение становилось все сильнее. Оно содержало столько властности, что я с трудом мыслила связно.

Какая-то часть меня хотела ударить его, но я даже не понимала почему.

Блэк резко отстранился, все ещё стискивая руками мои волосы.

— Так, бл*дь, ударь меня, — прорычал он. — Если ты будешь говорить со мной и откроешь свой проклятый свет, ты можешь хоть каждый вечер выбивать из меня дерьмо, Мириам…

Я издала тихий смешок, но он меня перебил.

— Это не смешно, проклятье!

Прежде чем я успела ответить, мы снова целовались.

Однако я ощущала в нем раздражение и обхватила руками его спину. В этот раз все ощущалось так, будто это я пытаюсь притянуть его в себя. Блэк издал надрывный стон, когда я это сделала, его тело выгнулось навстречу моему. Вновь ощутив в нем эту печаль, я подняла голову, стараясь контролировать своё дыхание и глядя на него сверху вниз.

— Что не так? Почему ты беспокоишься? — спросила я, тяжело дыша. Я подавила желание снова ему врезать. — Я не покидала твою квартиру неделями. Что не так?

— Я имею в виду, переезжай по-настоящему, — прорычал Блэк, встречаясь со мной взглядом. — Избавься от своей квартиры. Перенеси свои шмотки сюда. Я имею в виду по-настоящему, Мири.

— Блэк, я не уходила. Я не уходила с тех пор, как мы вернулись из Парижа. Я не понимаю, как это вообще стало проблемой… почему ты вдруг на этом помешался?

Я видела, как Блэк тоже думает об этом. Эта жёсткая боль пульсировала во мне фоном, печаль смешивалась с чем-то, что я не могла идентифицировать. Его раздражение полыхнуло ярче.

— Я не знаю, — наконец сказал он.

Чистая откровенность его ответа вновь заставила меня рассмеяться.

Блэк оборвал смех, снова привлекая мой рот к своему.

Минуты спустя я оседлала его и направляла его в себя. Когда я сделала это, его руки сжались крепче, стискивая меня за талию, и он издал тихий хрип. Блэк упал на спину, пока я раскачивалась на нем, но ему не хватило терпения оставаться в такой позе. Он перекатил нас, увлекая меня под себя. Когда угол проникновения сменился, я вскрикнула громче, чувствуя, как он использует это, чтобы проникнуть глубже. Он прижимался лицом к моему лицу, замедляя движения, и его присутствие становилось все горячее, он продолжал вминаться в меня, двигаясь с чувственной точностью, заставлявшей меня утратить контроль.

Спустя минуты я ощущала его настолько интенсивно, что едва могла дышать.

Я хватала ртом воздух, цепляясь за него, но я чувствовала, что какая-то часть меня съёжилась от страха. Та же часть отступила на задний план, как только я крепче стиснула его руками.

Блэк резко остановился, поднимая голову.

Он встретился со мной взглядом, и в золотых глазах мелькнула та жёсткая проницательность.

— Вот! — прорычал он. — Вот, бл*дь, на что я реагирую, Мириам…

Мои пальцы сжались, лаская его волосы. Мой страх лишь усилился, когда его присутствие сделалось более интенсивным и определённо более интимным. Я попыталась притянуть Блэка для поцелуя, но он мне не позволил. Он вышел из меня, заставив нас обоих вздрогнуть и резко втянуть воздух. Эта боль ненадолго ослепила меня в тот момент, когда он опустил свой вес на матрас рядом.

Когда Блэк прижался лицом к моему плечу, его присутствие было тёплым, мягким, но все таким же окутывающим и ошеломляющим.

— Gaos, Мири… — он целовал моё лицо, лаская шею и подбородок пальцами и языком. - Untielleres… разве ты не доверяешь мне? Разве ты не доверяешь мне, ilya?

Я смягчилась, ощутив в нем перемену.

Я также почувствовала, как борюсь со слезами. Тем сильнее, чем дольше обдумывала его вопрос.

Блэк обнимал меня всем телом, обхватывая мускулистыми руками мою спину и крепко прижимая к себе.

Я столько много всего ощущала в нем за последние-сколько-то-там дней, что мы провели здесь. Эмоции — рациональные и не очень. Острые дозы его интеллекта, лишённые сарказма и дразнения, которыми он часто маскировал свои настоящие мысли со мной и всеми остальными. Разные стороны его личности. Разные стороны того, что жило под этой личностью. Моменты эго, высокомерия и неуверенности. Проблески прошлого. Шепотки чувств… сожалений… вещей, которые он не хотел мне показывать. Страхи. Боль. Вещи, которые он хотел. Вещи, которых он желал так отчаянно, что едва сознавался самому себе в этом желании. Вещи, которые он ненавидел. Вещи, которые угрожали ему, которые били по всем его больным мозолям.

Мы едва разговаривали, но я видела и чувствовала столько всего.

Чисто по тому, что он делал, открываясь передо мной, я знала, о чем просил меня Блэк, когда говорил открыть свой свет. Я знала, и я хотела сделать это для него, правда, хотела. Но я как будто не могла заставить себя сделать это, как бы усердно ни старалась. Я даже не до конца понимала, почему я не могла это сделать, или в чем именно крылся страх.

Дело не в нем.

Ну, я не думала, что дело в нем.

Вопреки всем моим поддразниваниям и проблескам искреннего раздражения на его сексуальные похождения, я доверяла Блэку. Возможно, больше, чем доверяла кому-либо другому на своей памяти.

Блэк снова целовал моё лицо, крепче прижимая к себе.

— Это твоя семья, Мири? — пробормотал он. — Это Зои?

Я вздрогнула… в этот раз физически.

Я осознала, что крепче хватаюсь за него, дышу тяжелее, а на глаза наворачиваются слезы.

Все произошло так быстро, что мой разум просто не поспевал.

Затем все, что я могла видеть — это моя сестрёнка Зои и то, как я чувствовала себя, когда увидела её мёртвой.

Это был не первый раз, когда один из нас плакал. С тех пор как все это началось, мы оба плакали, и не раз. Несколько раз я даже не осознавала, почему. Я держалась за Блэка, пока он сцеловывал мои слезы, убирая волосы с моего лица. Это тепло в нем превратилось в пекло, пылающее в центре моей груди. Он крепче обнимал меня, заставляя обхватить его ногами. Минуту спустя он натянул на нас одеяло, закутывая меня в кокон тепла и продолжая источать собственный жар.

В нем я тоже ощущала эмоции, эхом вторящие моим, создающие это приумножение и рикошет, которые не прекращались с тех пор, как мы начали это. Со временем это тоже становилось интенсивнее — и вот я уже стискивала зубы, чувствуя себя слегка пьяной, совершенно лишённой контроля, но все ещё старающейся держаться. Возможно, я старалась держаться сильнее, чем следовало.

Возможно, все это было для меня слишком. Слишком сильно… или, возможно, всего лишь слишком быстро.

Когда я подняла взгляд на Блэка, его лицо закоченело от боли.

— Прости, — произнёс он сиплым голосом.

Я покачала головой. Выражение его лица вызывало в моей груди ещё больше боли, столь интенсивной, что я не могла связно мыслить.

— Блэк… нет. Это не твоя вина.

Не его. Я чувствовала это. Но я не могла объяснить, что со мной происходило.

Я определённо не могла описать то, что по моим ощущениям происходило между нами.

И от того, что я не могла ничего передать ему так, чтобы он услышал, боль в груди лишь усилилась. На глаза снова навернулись слезы. Затем я коснулась его руками. Мой рот последовал за руками, прокладывая путь вниз по его изгибам и линиям.

Его тело, его кожа все ещё казались мне непривычными. Даже его вкус.