Он вздохнул и посмотрел на поверхность стола между нами.

— Мы словно никогда никем друг другу не были, ведь так? Все те вещи, которые мы говорили друг другу…

Даже понимая, что это может быть опасно, я тихо сказала:

— Я вкладывала смысл в каждое слово, которое написала тебе. Я чувствовала каждую крупицу этого.

Он посмотрел в мои глаза.

— Не похоже. То, как ты теперь на меня смотришь.

— Я почти тебя не знала тогда.

— Что это значит?

— Я знала…, в таком контексте знала, только часть тебя. Одну сторону. А другая сторона огромная — почему ты сделал то, что сделал, и как ты при этом себя чувствуешь.

— Ты так говоришь, словно раньше я был нормальным для тебя с твоей точки зрения, как красивое красное яблоко. Но теперь ты разрезала меня, и я слишком гнилой для тебя?

Я открыла рот. Закрыла его. Мой мозг считал, что сравнение было верным, но сердце молило об обратном.

— Все не настолько холодно. Но ты… я не знаю. Лепестки роз с шипами или что-то в этом роде. И прочая поэтическая ерунда. — Как та ерунда, которую я вдалбливала себе всего несколько недель назад.

— Ты думаешь, я такой же, как он, да? Ты думаешь, если ты дашь мне достаточно времени, я сделаю тебе больно, как он.

Я заерзала на стуле, внезапно мне стало очень некомфортно.

— Я не знаю, что я думаю.

— Я не тот парень, который со временем становится подлым. Но если кто-то поимел людей, которых я люблю, я не собираюсь просто сидеть на месте.

Мои брови приподнялись.

Казалось, Эрик одернул сам себя. Я видела, как его щеки приобрели красу, и он напрягся, достал телефон из кармана и посмотрел на экран.

— Я должен встретиться с надзирателем в пять сорок пять. — Он встал, чтобы надеть свой плащ.

Мой желудок свело. Я чувствовала неудовлетворение от почти неполученного удовлетворительного объяснения. Когда он надел шапку, я посмотрела на его шею, по-прежнему красной от холода. Я подняла шарф со спинки стула. Это был ярко-зеленый кашемировый шарф, и он, как драгоценность, дополнял мое зимние пальто верблюжьего цвета в серо-белой зиме Мичигана. Я очень любила его.

— Вот, — сказала я, протягивая его.

Его брови поднялись.

Я потрясла его.

— Бери. У меня есть другой дома.

Нехотя, но все-таки он позволил мне вложить его себе в руку.

— Зеленый.

Я думала о тебе, когда покупала его.

— Он очень мягкий.

— Надень его. Твоя шея вся потрескалась.

Он сжал его пальцами, но на лице было опасение.

— Я хочу, чтобы он у тебя был.

Он взглянул в мои глаза.

— Мне не нужна твоя милостыня.

— Это не милостыня. Так женщина говорит мужчине, что он упрямый осел. Надень его, пока не обветрился.

Легкая усмешка, легкий вздох.

— Я одолжу его. Но только если снова тебя увижу. К тому моменту я приобрету свой собственный.

— Ладно.

Он поймал мой взгляд.

—Ладно? — спросил он. — Мы увидимся?

— Я не уверена.

— Нам не нужно… Нам не нужно быть теми людьми, которыми мы были в письмах. Можем быть просто теми, кто мы сегодня.

Если я позову тебя в постель, какого мужчину я получу? Черт. Я не хотела об этом думать.

— Хотя, возможно, тебе не нравится тот, кем я являюсь, — добавил он тихо.

— Я не знаю, кто ты, Эрик. Ты скрывал многое от меня — о том, что тебя выпускают. И почему ты сделал то, из-за чего тебя закрыли.

— С первым я соглашусь. Но я не могу сказать тебе почему. Мне жаль.

Я вздохнула, наблюдая за его пальцами, когда они прощупывали шарф.

— Тогда скажи мне вот что. То, что сделал этот мужчина…, это было хуже, чем попытка избить человека до смерти?

Его взгляд метался взад и вперед между моими глазами.

— Это не легкий вопрос, Энни. Но он очень сильно навредил кое-кому. Тому, кого я люблю, человеку, который не сделал и половины того плохо, что он сделал. Он сделал то, за что ему пришлось бы отвечать. И он ответил передо мной.

— Почему он не мог ответить перед полицией?

— Не мне решать.

Я зажмурила глаза, утомившись. Когда я открыла их, он выглядел настолько же усталым, насколько я себя чувствовала. Я встала. Наблюдала, как он обмотал мой шарф вокруг шеи, его кончику так ярко контрастировал на темном плаще.

— Тебе идет этот цвет.

Он вяло улыбнулся.

— Я помню время, когда я одевал тебя.

Мое тело ответило, запев. Он говорил, как говорят любовники, когда их интрижка подошла к концу. С грустью, любовью и пониманием. Были ли мы любовниками? Даже ни разу не прикоснувшись друг к другу? Мой шарф сейчас ласкал больше кожи этого мужчины, чем мне когда-либо доводилось.

— Я помню, мне это нравилось, — сказала я мягко.

— Я все тот же. Я все еще тот мужчина.

Я отвела взгляд. Слезы закипали, и это была еще одна близость, которую я не была готова предложить ему.

— Посмотри на меня, — прошептал он. И от того, как он сказал это, весь шум и каждый человек вокруг нас просто исчезли. Я повернулась. Он протянул один конец шарфа, поднес его к моей щеке.

— Обожаю, когда твои глаза так делают, — сказал он голосом полным удивления. — Когда они становятся зелеными рядом с чем-нибудь зеленым. Словно впитывают в себя цвет. — Он опустил шарф. — Ладно. Мне пора идти.

Я кивнула.

Мы оделись. Он протянул руку, и я подошла к двери, которую он придержал.

— Спасибо.

— Время от времени я буду возле библиотеки, — сказал он. — Я не могу повлиять на это. Зависит от погоды и куда меня отправят. Из-за моей судимости и при нынешней ситуации, я просто должен выполнять приказы босса.

— Все нормально. Я не боюсь тебя.

— Точно?

Я покачала головой.

— Да. Думаю, что да.

— Хорошо.

Мои губы дернулись, и я поджала их. Я не могла сказать, то ли я хотела улыбнуться, то ли заплакать.

— Хочешь…, хочешь я дам тебе свой номер? — спросил он. — Тебе не обязательно звонить по нему. Но ты бы хотела этого? Или мою электронную почту?

— У тебя есть электронная почта? — Почему это казалось мне таким нереальным?

Он кивнул.

— Моя сестра отдала мне свой старый ноутбук.

— Эм… тогда хорош. Не повредит.

Он выудил свой кошелек и достал визитную карточку со всей возможной информацией. Эрик Коллиер. Контрактный ландшафтный работник. Разовые поручения. Адрес электронной почты. Номер телефона. Свободный мужчина.

Я сунула ее глубоко в свой карман пальто.

— Спасибо.

— Возможно, скоро увидимся, Энни.

Я наблюдала за его губами, пока он говорил это, моим щекам стало тепло, когда я вспомнила, как фантазировала о том, чтобы поцеловать их.

— Увидимся.

Легкое подергивание этих губ, легкая волна, затем он разворачивается и направляется к дороге. Мой шарф обвивает его шею, возможно, пахнет моим лосьоном. Его визитка в моем кармане скользит между моих облаченных в перчатку пальцев.

Мужчина, который вернул меня к жизни, переходил улицу, оставляя меня в темноте и холоде. Оставлял меня желающую.

Глава 10

Я приняла решения двумя днями позже. После многих мыслей без алкоголя. Взвесив все за и против, и не найдя никаких ответов, только получив больше вопросов. Я напечатала вопрос в заголовке электронного письма.

«Хочешь встретиться в субботу вечером? Как те два человека из магазина пончиков. На Бенсон-стрит есть бар, называется «У Лолы». В семь?

Энн».

Я замерла. Нажала на клавишу возврата. Добавила «и».

«Энни»

Я могла бы позвонить. Но письмо… разве это не единственный способ?

Он не отвечал последующие два дня, прислав ответ днем, когда я была занята в Казинсе. Я занятая переживаниями о том, что он либо не получил мое послание, либо решил игнорировать его. Мое сердце замерло, когда увидела его имя во входящих письмах.

«Я приду. И принесу твой шарф. Эрик».

Когда вечер настал, я пришла раньше. Но он пришел еще раньше.