– Дэйв и Джимми? Сказать о них, что корифеи – значит не сказать ничего!… Это первооткрыватели, проводники Слова Господня в мир материальный, инструменты Горнего мира, доносящие до нас симфонию звуков Олимпии и Астарота! О их подвигах ходят легенды… взять хоть эту, что имела место в 69—ом… – красноречиво вторил другу кривоносый коротышка Эрудит Че, но был прерван в излияниях витийств Дамой в Розовых Очках, остановившей эйфорическую болтовню неформалов взмахом руки, и предложением составить ей и Максу компанию за одним столиком.

На предложение её болтливые неформалы охотно согласились, с шумной суетливостью принявшись обустраиваться за столом.

Шнифтовой “Дилленджерз” клуба оборванец Дон Джон немедленно разложил к всеобщему рассмотрению, принесённые с собою предметы; среди которых Max опознал знакомые ему, а именно: компактный компьютер, спутниковую радиостанцию, коробку с патронами для автомата Шапошникова калибра 7, 42, и запрещённую к продаже правительством глобалистов газету радикальной подпольной организации “РОЗЯГ” с колоритным названием “Вопли Людские”. Вместе с указанными, знакомыми Максу предметами, разложенными на столе, оказались и незнакомые ему в своём применении вещи, средь которых, сверкая бликами угольных граней, красовался великолепием крупный кристалл, величиною с мужицкий кулак, какой-то фольклорный музыкальный инструмент, схожий с изготавливаемым из китового уса варганом тунгусских шаманов и, наконец, видавший виды кожаный мешочек, величиной с голову грудного младенца, мешочек, таинственно шевелящийся, и, по-видимому, содержащий в нутре своем что-то живое.

– Раритет! – обводя глазами странные предметы, комментировал разложенное им шнифтовой.

– Ценный для этнологов, и бесценный до гротеска, для посвящённых в языческие мистерии – раритет!… – с таинственным придыханием дополнил комментарий шнифтового Эрудит Че.

Не зная, как ответить на такие заявления, Max обратил недоумевающий взгляд к очаровательной в своем спокойствии Велге, которая, не утруждая себя какими-либо комментариями, кивнула ему в ответ со многозначительной грацией.

– Мне всё это напоминает какое-то фетиш шоу… – гнусаво промямлил Max, оглядывая необычные предметы, разложенные средь стола.

– Достойная внимания Богов и Духа жизнь, становится похожей на непрерывное фетиш шоу… – мягко согласилась с ним Дама.

– Я, с вашего общего позволения, пожалуй, начну по порядку, свой, так сказать, экскурс в тайну! – деликатно поклонившись, предложил Че.

– С нашего общего позволения! – бравадно согласился с Че шнифтовой, эффектно подняв руку с раскрытой ладонью.

– Посмотрим, чем это станет для Max’a – общеразвивающим экскурсом в тайну или, может быть, самой мистерией посвящения?… – с глубокомысленным лукавством, одобрила начинание Велга.

– Беря во внимание то, как Вы познакомились с сим молодым человеком, уважаемый Нагваль, можно предположить, что и мистерия посвящения не окажется для него чуждой… – премудро намекнул на что-то, ведомое лишь некоторым из их компании Эрудит Че. Услыхав его слова, Max недоуменно и, вместе с тем, растерянно приподнял брови в немом вопросе, обратив лицо к Велге.

– Я уже успела посплетничать с мальчиками о наших с тобой похождениях, малыш… – жеманно оправдалась перед Максом Дама.

– Похождения, похождения… Пожалуй, они сгодятся для написания детективного сценария! – внёс своё замечание шнифтовой и, включив компьютер, кивнул на экран монитора, приглашая компанию к просмотру.

Интернет проводник быстро вывел зрителей на программу специальных жандармских новостей, где вещалось о событиях криминального толка и всякого рода ЧП, обнаруженных по горячим следам.

На экране нарисовалась панорама центра столицы с ведущими к Кремлю улочками, полными роскошных магазинов и правительственных резиденций в патрицианском стиле эпохи ренессанс. Вот, в поле ведения видеокамеры появился антикварный салон, за ним арт-галерея и, наконец, знакомый всем прогрессивным аборигенам столицы, в своём помпезном и откровенно либеральном величии, – сам гипермаркет “Аэробус”, с облокотившимся на его сверкающую белизной стену, кирпичным и ветхим, стариной sex-шопом.

– Кузнецкий Мост! – громко ахнул Max, и тут же замер, онемело уставившись на появившийся средь экрана белый “Mersedance-Dance”. Вся, произошедшая перед угнанным лимузином сцена, запечатлена была весьма выразительно – по всей видимости – с балкона соседнего дома, позволяя смотрящим детально вглядеться в портреты и малейшие индивидуальные особенности, творящих преступное действо героев.

Макс ахнул ещё громче, отчётливо рассматривая на экране своё лицо, и вышитый на собственной модной майке конопляный лист.

Отснятый на плёнку образ Дамы в Розовых Очках смотрелся неестественно гротескно, на фоне блуждающей вокруг толпы горожан. Она действительно, как было говорено ею прежде, казалась слишком вызывающей – либо сошедшей с Олимпа киноиндустрии звездой, либо вовсе – персонажем другой эпохи, эпохи в которую некоторым людям ещё прощалось выставление напоказ толпе своей знатности и величия.

Трудно сказать почему, но, преподнесённой спец-корреспондентами, та сцена, в которой пару часов назад участвовал Max, воспринималась весьма драматично. И хотя никто из действующих лиц, представленных на экране, не грозился оружием, и не производил какого-либо физического насилия, Дама в Розовых Очках и Макс были представлены эдакими залихватскими злодеями, делающими что-то чрезвычайное.

– Это ритм музыки и специально подобранный голос диктора, создают такое гнетущее впечатление… – вмешалась в ощущения Макса Велга.

– Они разыгрывают этот фарс повсеместно! – оживился на слова Дамы Эрудит Че.

– Поэтому их и называют свинками! – вставил свой традиционно девиантный комментарий Дон Джон.

– Да! Они делают любые вещи: идут на подмены, манипулируют фактами, лгут… и всё это – ради поддержания собственной безопасности! – горячо согласился с шнифтовым Революционер Че.

– Кто?! Ведущие криминальных новостей делают это? – искренне не догоняя сути беседы, задал свой очередной неудачный вопрос Max, раззадоренным вниманием своим, следуя за подключаемым к репортажу, всё новым и новым видеокамерам, расставленным на пути, убегающих от преследования оперов Госнаркодоноса наших героев.

Предоставившие свой материал для этого репортажа видеокамеры следили за Максом и Дамой, вплоть до съезда “Mersedance-Dance” с Калининградки, во тьму, поросших зеленью дерев двориков Балтийского района.

По завершении видеорепортажа на экране появился диктор, принявшийся вещать эмоциональные комментарии к отыгравшему сюжету, и Max переключился внимать и словам, говоримым о нём, и его похождениях в обществе Дамы в Розовых Очках.

«По предварительным сведениям, предоставленным нам Министерством Внутренних Дел, преступные сообщники, угнавшие сегодня вечером автомобиль посла Нигерии и оказавшие вооружённое сопротивление сотрудникам Госнаркодоноса, являются нигде не работающими гражданами, давно уже вставшими на тропу преступного промысла… Так, конкретно: один из них – Максим Юлин опознан многочисленными свидетелями, как активный распространитель наркотиков… причём, занимался своим промыслом этот молодой человек в оживлённых, общественных местах – возле публичных библиотек, кинозалов, дискотек и даже возле школ…» – услышал из динамика Max, но в сей раз ахнуть не смог. Из его глотки выползло свистящее шипение. Задыхаясь от охватившего волнения, он обеими руками схватился за горло.

– Сигарету? – галантно озаботился его состоянием, лукаво улыбающийся, сидящий напротив Reggae Че.

Max жадно выхватил из рук Эрудита фильтрованный «Dancehill» и, всем объемом опустевших от стресса легких, вдохнул аромат качественного табачного дыма.

– Закурил, гений? – пожурила революционера Дама, качая головой и глядя на виновато поднявшего плечи сына банкира с сочувствием.

– Как вы можете оставаться в этом безумном спокойствии, когда о нас с вами говорят такие вещи?! – озлобился на новых знакомых Макс, делая одну жадную затяжку за другой, словно вытягивая из ядовитой табачной смолы жизненно необходимый витамин.