Какое-то время, они просто сидели, попивая горячий шоколад. Элион положил голову Берну на плечо и прикрыл глаза. Парень чувствовал, как у него на душе становится теплее, как сердце бьется все громче, разнося гул от ударов громким эхом по всему сознанию. Не хотелось вставать, отпускать это теплое и такое близкое тело. Было только одно желание — слиться с ним воедино раз и на всегда.

Поддавшись порыву, Купер поднял глаза на Брайса и легко поцеловал его в щетинистую щеку. От неожиданности мужчина обернулся, и тогда омега тихонько коснулся губами его губ. Одна рука юноши нежно коснулась жестких черных волос альфы, путаясь пальцами в прядях, а другая обняла брюнета за шею. Элион неумело пытался поцеловать Берна. Он терзал и покусывал его губы, касался их языком. Альфу это сильно смешило. Ему нравилось старание возлюбленного, поэтому Брайс и не спешил взять дело в свои руки.

Через минуту, он все же решил поддаться. Приоткрыв рот, Бернард впустил чужой язык. Неопытность любимого сильно импонировала мужчине. Ощущение того, что он единственный, кто касался этого тонкого гибкого тела, этих жарких чувственных губ и этой бархатной кожи. Только его запах был на этом омеге. Обхватив Купера за стройную талию, брюнет углубил поцелуй, распаляя Эла.

Парень простонал не отрываясь от губ партнера. Альфа положил возлюбленного на диван и, убирая плед, принялся снимать с него одежду. Дрожащими руками омега пытался сделать то же, но безрезультатно. Отпрянув от Элиона на пару секунд, Берн сделал все сам.

Купер лежал и наслаждался прекрасной картиной: прекрасное, точеное тело возвышалось над ним. Уже от одного вида, парень заводился все сильнее. Сознание затуманивалось похотью и желанием. Он уже сейчас был готов принять альфу.

Однако, тот не торопился. Бернард растягивал удовольствие, касаясь возлюбленного в самых чувствительных местах, оглаживая впадинки ребер, сжимая горошины сосков. Мужчина заставлял Эла забвенно стонать.

Альфа спускался ниже, проведя дорожку поцелуев от груди любимого, до резинки трусов, ткань которых уже давно стала влажной от смазки и семени омеги. Проведя языком по возбужденному члену, еще скрытому под последним элементом одежды, он прикусил материю и стянул их вниз.

Купер пытался уцепиться руками за диван, но пальцы предательски скользили по обивке. От вскриков и стонов уже кружилась голова и не хватало воздуха. Парню казалось, что вот-вот он потеряет сознание, но ему было хорошо.

Бернард огладил рукой возбужденный член Купера. Провел своим горячим языком по уздечке. Юноша почти хрипел. Брюнет слегка прикусил головку и Элион больше не смог сдержаться. Он кончил ему прямо в рот и тут же принялся невнятно, растерянно извиняться. Альфа на это улыбнулся, слизывая сперму со своих губ.

Плавно растягивая анус Эла, Берн прильнул к его пересохшим губам. Поняв, что тело омеги готово принять его, Брайс вошел.

Толчки были сначала медленными и плавными, но с каждой секундой альфа все больше наращивал темп. Он буквально вколачивался в разгоряченное, податливое тело. Элион обхватил его ногами за талию, впиваясь тонкими пальцами в спину.

Весь мир померк для них, ничего вокруг больше не существовало. Только это мгновение. Только они двое. Страстные голоса заглушали роптание телевизора и треск от очага. Их ароматы смешавшись, вытеснили все остальные запахи. Жар тел нагрел воздух лучше любого огня.

Они так и не добрались до кровати. Элион уснул на руках у Брайса, а тот был еще в силах отмыть себя и любовника, а после отнести его в спальню.

Пробуждение Купера было поистине приятным — альфа, спокойно посапывая, сжимал его в своих теплых медвежьих объятиях. Сердце омеги снова гулко заколотилось в груди. Бернард, заметив, что возлюбленный не спит, поцеловал его в лоб.

Завтрак взялся делать уже сам Эл, увидев сколько грязной посуды оставил после себя мужчина.

После еды Брайс решил не терять время зря и сразу вывел спутника на прогулку. Омеге очень нравилось в лесу, он восторгался буквально всем. Собирал цветы, тщетно пытаясь сплести из них венок. Мужчина спокойно шел следом, неся в руках корзинку для пикника.

Выбрав своим пристанищем полянку недалеко от коттеджа, альфа расстелил на землю плед. Пока Элион выгружал сэндвичи и прочую снедь, его спутник установил барбекю-гриль. Брайс и представить себе не мог, что это будет настолько трудно. Руководить огромной компанией, проверять отчет и налаживать связи с иностранными фирмами казалось проще. Конструируя этот странный аппарат, он вспомнил столько мата, сколько в жизни не произносил, а омега со смехом наблюдал за процессом со стороны.

Ближе к вечеру они, сытые и довольные, направились обратно в город. В понедельник их обоих ждало начало еще одной трудовой недели. За эти короткие выходные парни отдохнули и телом, и душой. Бернард даже получил пару сувениров в виде ожогов на руках, но это его нисколько не расстроило, ведь из-за них, Элион был вынужден сам кормить его.

По приезду домой, у омеги хватило сил только доползти до душа, чтобы смыть с себя запах костра, и плюхнуться на свою кровать, с которой теперь и не желал вставать.

Pov Элион.

Громко зевнув, я потянулся и снова зарылся с головой под одеяло. Вылезать не хотелось совсем. Где-то у головы верещал будильник, и, дабы заглушить мешающее устройство, я со все силы спихнул его на пол.

Через старенькое окно было слышно, как ветви деревьев бьются друг о друга из-за сильных порывов ветра. Сквозь щели в оконной раме холодный воздух проникал в помещение, отчего я еще меньше желал вылезать из-под одеяла.

Повернувшись на бок, я случайно коснулся рукой живота. Тепло, но не так, как касается Бернард. Стояло мне только закрыть глаза, начинало казаться, что это сильные руки альфы скользят по моему торсу. Нежно и ласково, словно притрагиваясь к чему-то очень дорогому и сокровенному. Так невообразимо приятно.

Скользнув кончиками пальцев по ребрам, я пытался повторить ту ласку, которой меня обычно одаривал Брайс, но это не то. По телу прошел холодок и мурашки. Прикосновения Берна приносили мне сказочное удовольствие. Каждый раз они окутывали меня теплом, заставляли забыть обо всем. Я словно тонул в этом бездонном море ласки, мое сердце каждый раз колотилось так быстро и громко, что заглушало голос мыслей. Нет, не только касания. Даже когда он просто произносил мое имя, когда помогал мне и отвозил домой, когда обсуждал очередную книгу и спорил о чем-то, когда с аппетитом поглощал мою стряпню, когда на его лице появлялась едва заметная улыбка, я чувствовал себя самым счастливым на этой земле. Иногда становилось трудно дышать или больно от гулких ударов в груди, но радостное забвение становилось лишь сильнее. Кажется, это просто мое предположение, но может это и есть та самая любовь, о которой столько пишут и говорят, грезами о которой с ранних лет болеют все омеги и девушки любых типов?

— М-да, не думал, что когда-нибудь задамся этим вопросом, — хрипло проговорил я незримому собеседнику.

В ответ тишина.

— Видимо придется разбираться самому… — я призадумался. Мои познания уж точно не располагают к этому. — Нет, самому — не вариант однозначно. Лучше уж у Яна спрошу.

Высунув одну ногу из-под одеяла я все же попытался встать. Если не приду сегодня, то однозначно уволят. В этом месяце меня уж точно хорошим работником не назовешь. Удивительно, что еще взашей не гонят. Потерять место мне никак нельзя, иначе останусь я на улице с голым задом. Вообще, я с этой работой и Бернардом даже про учебу забыл, мне надо целую кипу заданий сделать и отнести, а что уж говорить о практике в написании рассказов.

«Наверное мечты так и останутся всего лишь мечтами», — подумал я, натягивая джинсы.

Пять минут я потратил на умывание, десять на завтрак, и вот в полной боевой готовности я вылетаю из квартиры, попутно натягивая маску.

На улице, как я и предполагал, было холодно, не зря шарф надел. Но все равно, шел нахохлившись, словно воробей. Впрочем, как и все окружающие меня люди.