Демира настолько была раздавлена слабостью, болью и суеверным страхом, что не нашла в себе силы приподняться. Тогда магистр поднёс кубок к её губам, но, хотя пить хотелось сильно, девушка отвернулась и плотно сжала губы.

Красиво очерченные брови магистра сошлись над переносицей, он запрокинул голову и коротко сдавленно засмеялся.

– Ты заставила волка есть со своей руки, и волк ел, чтобы выжить. Ныне ты будешь пить с руки волка, если хочешь жить, – холодно отчеканил он и, приподняв Демиру за плечи, поднёс к её губам питьё.

И когда она глотала горькое зелье, ей на мгновение показалось, что не белая костлявая рука держит кубок, а огромная волчья лапа с длинными, изогнутыми, чёрными когтями.

Воительница зажмурилась, мотнула головой, отгоняя наваждение, а когда вновь открыла глаза, рука, державшая серебряный кубок, была обыкновенной человеческой рукой с длинными тонкими пальцами, не костлявая совсем, разве бледная – и только.

Как долго носило Демиру по свинцовым волнам этого тяжёлого сна, она того не ведала. Выпив колдовского зелья, она рухнула в бездну без конца и начала, без звука и света, чёрную, ровную, незыблемую.

– Хозяин, не оставляй меня больше с нею! – вопил по ту сторону бездны чей-то испуганный голос. – Она умирает! Она бредит и в бреду говорит страшные вещи!

– Она не умрёт, – насмешливо отвечал низкий, знакомый голос, – она не прошла всего пути.

Демира мечется по постели, пытаясь вырваться из цепких объятий Гипноса.

– О, хозяин! – шепчет полный тревоги  первый голос. – Она так молода и так прекрасна! Моим очам больно зреть, как эти раны уродуют её совершенное тело! Бедняжка!

– Ха-ха-ха! – смеётся отрывистым сухим смехом тот, другой. – Уж не влюбился ли ты, Арефа?

– О, хозяин! – вздыхает первый голос. – Она даже не взглянет на меня!

– Взглянет, отчего же! – хохочет второй голос. – И только!

Ледяные пальцы касаются лба Демиры. Судорожно вздохнув, она открывает глаза, видит расплывчатым пятном бледное лицо Арий Конрада, мрачный взгляд его застывших серых глаз; он кладёт холодную ладонь на её грудь, шепчет звучным клокочущим шёпотом:

– Инфламма! Риторна!

Облако густых благовоний окутывает раненую, и в этом облаке она видит другое лицо, восемнадцатилетнего юноши, с чёрными, спадающими на лоб кудрями, живыми, полными огня карими глазами и румянцем во всю щёку. Он с тревогой смотрит на неё и, увидев, что она открыла глаза, облегченно вздыхает.

– Видишь, Арефа? – удовлетворённо говорит магистр. – Свою жизнь она не ценит ни в динар, но не ей решать, когда уйти. Каждый должен пройти свой путь. А теперь дай ей поесть.

Юноша поднёс к губам Демиры чашку с похлёбкой, но она, хотя ничего не ела уже несколько дней, не разомкнула губ.

– Хозяин, – озадаченно проговорил юноша, – она не хочет есть. Должно, невкусная похлёбка? Может, я забыл чего положить? Корешков забыл?

– Кишков лягушачьих забыл! – передразнил его Арий Конрад. – Она не ест, потому что думает, что ты намешал в своё варево червей и жаб. А колдуны не едят червей и жаб, они лишь пьют в полнолунье кровь девственниц.

– Скоморох базарный! – хрипло проговорила Демира и, взяв слабой рукой из руки юноши миску, глотнула из неё.

Арефа побледнел так, что его румяное лицо стало бледнее лица магистра.

– Мессир, – прошептал он, – она сказала…

– Меня мутит от запаха еды, – внятно и чётко произнесла Демира, хотя голос её звучал слабо, – когда я смогу есть, я съем и червей, и жаб, и всё, что дадите, – и сунула миску обратно Арефе в руки.

Арий Конрад в упор смотрел на дерзкую воительницу, пряча улыбку в уголках жестоких надменных губ.

– Голова её стоит десять тысяч динариев, – изрёк он, – присматривай за ней, Арефа, – велел колдун и вышел из кельи.

– Десять тысяч динариев! – повторил вслед за ним ошеломлённый юноша. – Такова цена за твою голову? Это правда?

– Почему ты зовёшь его хозяином? – спросила тихо Демира, с трудом перекатывая по постели тяжёлую голову. – Ты служишь ему?

– Магистр Арий Конрад воспитал меня, – ответил Арефа, – моя мать была уличной женщиной. Роды застали её в лесу. Когда мессир нашёл меня, она была мертва. Он подобрал меня младенцем, выходил, вырастил, и я предан ему душой и телом.

– О да! – с трудом улыбнулась Демира. – Лучший способ заполучить верного пса – это приручить его щенком.

– Магистр заменил мне отца! – возразил оскорблённый Арефа.

– Да ведь он молод! – не поверила воительница. – Если он воспитал тебя, то должен быть в летах!

– Магистр живёт уже третий век! – сказал юноша. – Ему известен секрет вечной молодости.

– А бессмертия? – не удержалась от вопроса Демира.

– Увы, мессир смертен, – печально вздохнул Арефа, – но он сумеет найти секрет бессмертия, – добавил уверенно.

– Слишком скучно быть бессмертным, – губы раненой сложились в презрительную усмешку, – гоняющийся за вечной жизнью и боящийся смерти труслив и смешон.

– Не говори так! – побледнел ученик магистра. – Арий Конрад не знает страха! В его груди сердце льва!

– Лев тоже собака! – зевнула Демира и, не видя, как вскинулся Арефа, спросила:

– Колдун поручил меня твоим заботам. Как долго его не будет?

– Сколько обычно длится месса на горе Кулаберг? – сам себе задал вопрос юноша. – Дня три, редко, чтоб подолее.

– Надо поправляться и уезжать отсюда, – пробормотала Демира и, взяв миску, которую Арефа так и держал в руках, давясь, через силу глотнула из неё несколько раз.

Всяк слыхал про то проклятое место – чёрную гору Кулаберг, обиталище Аримана – Князя Тьмы. Туда не то, что человек – дикие звери не смеют ступать, там не растёт ни одного дерева, и ни одна птица не смеет подняться над её вершиной.

Мистический Орден Сов! Три века назад его рыцари бросили вызов Ормузду – Богу Света, пытаясь выкрасть у его жрецов Книгу Бессмертия и приготовить эликсир вечной жизни, дарующий безграничную власть в Новом мире. Согласно преданиям, Совы потерпели поражение в неравной битве с Ангелами Света. Те, кто остались в живых, не смогли найти дороги обратно из Белой Пустыни, и в наказание за свою гордыню вечными тенями обречены скитаться по раскалённым пескам. Лишь Арий Конрад чудесным образом избежал кары, обрёл секрет вечной молодости и полон-таки решимости обмануть Ормузда и завладеть Книгой Бессмертия.

Этот живой призрак рождал в Демире неизъяснимый трепет; своим могуществом, властью над необъяснимым против воли притягивал к себе. Он умел управлять временем, владел секретом вечной молодости, легионы демонов подчинялись одному взмаху рукава его красного плаща. Грозный и прекрасный, надменный и величественный, презрительный и равнодушный, Арий Конрад не мог не вызвать к себе интерес.

К вечеру того же дня Демира нашла в себе силы подняться с постели, оделась и заплела косы. Арефа поил её какими-то мерзостными отварами, нестерпимо-горькими, скулы сводящими, но эти зелья возвращали её к жизни.

Ночью она спала спокойно, без кошмарных сновидений, а к исходу дня даже смогла выйти из чертогов колдуна к свету.

Солнце клонилось к закату. Демира и Арефа стояли у подножия скалы – жилища Арий Конрада и смотрели на медленно опускающийся за кромку чёрного леса огненный шар. Красные отблески лизали вершины деревьев, в лучах заката небо казалось багрово-фиолетовым. Солнце золотило длинные ресницы Демиры, придавая её взгляду кроткую нежную прелесть. Природа готовилась ко сну. Всё вокруг дышало чистотой и покоем и даже не верилось, что вот здесь, в этой скале – обитель чёрного мага, переплетение подземных галерей, где вальсируют призрачные фантомы, радуясь завершающей стадии мессы на Кулаберге.