Он обернулся на звук открывшейся двери. Поначалу Брайан даже усомнился в том, что видит. Он усомнился в том, что вошедший был Джастином Тейлором. Мужчина был старше, но не это поразило Брайана. Джастин выглядел так неухожено. Безжизненные голубые глаза прятались за очками в толстой оправе. Волосы потеряли золотистый оттенок. Спутанные седые космы были кое-как собраны в хвост. На Джастине был коричневый, висящий мешком свитер. Джастин был неимоверно тощ. Щёки запали. Когда-то полные губы теперь были сухи, морщинисты и растресканы.

Джастин, волнуясь или стоя перед мольбертом, вечно кусал губы. У Брайана даже появилась привычка окликать его в подобные моменты и кидать ему тюбик бальзама для губ. Как правило Джастин тут же улыбался в ответ самой солнечной из улыбок и подходил поцеловать Брайана, в результате чего большая часть бальзама оказывалась на его губах.

Брайан смотрел, как Джастин медленно, прихрамывая шёл к столу. В левой руке он нёс стакан с водой. Правая — была неловко прижата к груди, пальцы сжаты в кулак.

— Подожди минутку, и я всё закончу, — усаживаясь за стол, проговорил Джастин.

Брайан огляделся, поразившись тому, что не заметил, что в комнате был ещё кто-то. Однако, кроме самого Джастина в ней не было абсолютно никого. Джастин разговаривал сам с собой.

Вик, следя за реакцией Брайана, не отводил от него глаз. Он сам себе был противен за то, что делает, но он не видел иного выхода. Ещё не наступил черёд Брайана умирать. И он должен доказать это упрямцу. Брайан должен понять, что ему крупно повезло жить той жизнью, что он живёт. Он должен осознать, насколько велики любовь и преданность Джастина. Вик понимал, что единственным способом достучаться до Брайана будет ткнуть его носом в очевидное.

Джастин принялся разжимать пальцы правой руки пальцами левой.

— Ну же, блять, давай! Разжимайся! — сжав зубы, процедил он.

Он хрипло дышал, и вот, наконец, четыре разноцветных таблетки упали на железный стол. Джастин выдохнул и зажмурился.

Брайан увидел, как из-под век по бледным щекам поползли две слезинки, и сердце его сжалось. Он в ужасе наблюдал, как Джастин трясущимися руками далеко не с первой попытки по одной положил таблетки в рот, поднёс стакан к губам и запил их одним глотком. Не такой представлял себе Брайан жизнь Джастина в будущем. Совсем не такой.

С другого конца комнаты раздалось пиликанье. Сначала Брайан решил, что это пейджер, но, оказалось, что звук исходил от крутонавороченного компьютера.

— Иду. Иду! — громко произнёс Джастин и, хромая, двинулся к экрану.

Брайан пошёл за ним. Он ахнул, услышав стон боли, когда Джастин усаживался перед экраном.

— Привет! — произнёс Джастин, безуспешно пытаясь придать голосу жизнерадостные нотки.

Когда Брайан посмотрел на экран, его качнуло, и Вику пришлось подхватить его.

— Привет, па, — сказал Гас.

Брайан оглянулся, ожидая увидеть где-то в студии себя.

— Привет, Гас, — едва слышно ответил Джастин.

Гас выглядел в точности так, как незадолго до тридцати выглядел Брайан. От Линдси в нём ничего не было, может, лишь глаза были чуть темнее, чем у Брайана. Брайану показалось, что перед ним внезапно возник он сам.

— Ты выглядишь как-то не очень, па. У тебя всё хорошо? — обеспокоенно спросил Гас. — Впрочем, можешь не отвечать. Я же точно знаю, что нет.

Джастин шмыгнул носом.

— Ну… Да… Всё будет хорошо, просто…

— Завтра. Да. Я знаю. Двадцать пять лет, как не стало папы, — Гас утёр слёзы. — Не беспокойся. Завтра с утра я приеду с Уиллом и детьми. Ты же знаешь, я никогда не позволю тебе проводить Рождество в одиночестве.

Джастин попытался улыбнуться.

— Ты хороший сын.

— А ты хороший папа. Я рад, что у меня всегда был ты. Даже если… — он замолчал и сделал глубокий вдох.

— Да всё в порядке, Гас, — хрипло прошептал Джастин. — Я бы тоже предпочёл, чтобы он был рядом. Было время, когда я думал, что мы с ним оба будем родителями. Твоими родителями и родителями моего ребёнка, но это так и осталось мечтой. Брайану не были нужны никакие дети, за исключением тебя, разумеется.

— Папа, а ты ухаживаешь за собой? — спросил Гас.

Он намеренно сменил тему, потому что видел, что Джастин вот-вот сорвётся. Им неоднократно доводилось вести беседы на тему «Что было бы если», и они всегда заканчивались одинаково: сначала Джастин тихо всхлипывал, потом с ним случалась истерика, после которой он без сил засыпал в слезах. Гас хотел быть рядом с отцом, если это произойдёт в очередной раз.

— Да. Настолько, насколько у меня поучается, — ответил Джастин.

— Ты лекарства принял? Тебе нельзя пропускать. Я не хочу приехать и опять оказаться свидетелем очередного приступа! — принялся выговаривать Джастину Гас.

Брайан похолодел.

— Приступа? — повторил он. — Почему у Джастина приступы? — развернулся он к Вику. — Что происходит, Вик? Это же не…

— Это не то будущее, которое ты ожидал для Джастина? А как насчёт Гаса? — поинтересовался Вик. — ты когда-нибудь думал, что он будет так грустить под Рождество?

— Гас? Но он выглядел счастливым, — ответил Брайан, — в то время как Джастин…

— Джастин абсолютно несчастен. Почти сразу после переезда в Нью-Йорк у него начались приступы. На него напали на улице, ударили рукоятью пистолета по голове. В то самое место, куда пришёлся удар битой. В этот раз пострадали моторные функции всего тела. Он постоянно испытывает боль, Брайан, боль физическую и эмоциональную. Прошло три года, прежде чем он снова смог пользоваться левой рукой. Правая часть тела до сих пор слушается его плохо. Левая нога была парализована почти пять лет. Он прошёл сквозь ад. На это ты тоже хочешь посмотреть?

— Что? Нет, я не хочу это видеть! Этого не может быть! — зажмурившись, прошептал Брайан. — Этого не может быть, Вик. У Джастина всё хорошо. Он знаменитый художник и… и у Гаса всё тоже хорошо. У него теперь своя семья, без никудышного папаши вроде меня он вырос прекрасным человеком! Да и мог ли он стать плохим, имея такого отца, как Джастин?

Брайан упал на колени и закрыл лицо руками.

— Всё совсем не так, Брайан, — твёрдо произнёс Вик. — Жизнь Джастина — одна сплошная проблема. Он почти не ест и не спит. Его работы мрачны, полны депрессии и страха. Единственный, кто его навещает — это Гас с семьёй. Ему всегда приходится приезжать сюда, потому что Джастин не может выйти из дома. Он боится, Брайан! Он теперь боится всего. Боится, куда сильнее, чем раньше! Эта студия находится в огромном доме в сельском районе западной Вирджинии. Дом стоит за высоким забором, и ворота круглосуточно заперты. Возле них всегда дежурит охранник. Джастин вполне может себе это позволить, ведь он баснословно богат. Картины дают ему немалый доход. В этом ты оказался прав. Он знаменит. Но ему не лучше без тебя. В том, что случилось с тобой, он винит себя и избегает контактов с кем бы то ни было, кроме Гаса и Линдси. Он ненавидит себя и то, во что он превратился без тебя. Единственная причина, по которой он ещё жив — это Гас и твои внуки. А Гас однажды чуть не наложил на себя руки. К двенадцати годам он стал алкоголиком, Брайан! Линдси собиралась отправить его в исправительное заведение для трудных подростков, но вмешался Джастин и через суд добился опекунства, хотя тогда он был едва ли в состоянии ухаживать и за самим собой. Из-за последствий нападения Джастин не мог уделять время Гасу и корит себя за это тоже. Он винит себя в этом, поскольку тот начал пить, чтобы избавиться от страха, что Джастин умрёт тоже.

— Нет! — закричал Брайан. — Нет, это не так. Всё совсем не так. Это не жизнь Джастина. Это совсем не жизнь!

Вик склонился и коснулся плеча Брайана.

— Нет. Именно это и есть его жизнь.

В ту же самую секунду иголочки снова впились в тело Брайана, перед глазами замелькали чёрные и белые туннели, и он снова оказался в центре комнаты, состоявшей, казалось, исключительно из ослепительного белого света. Брайан огляделся. Он был рад, что больше не видит того, что произошло в жизни дорогих ему людей в будущем. Он просто не мог этого вынести.