Олег устроился на корме, Артем и Маша расположились на лавке посередине лодки. Ребята в очередной раз порадовались, что взяли с собой резиновые сапоги. Через несколько секунд лодка уже скользила по Ярозеру в направлении Большого острова. Старенький мотор громко тарахтел, от встречного ветра на глаза наворачивались слезы. Маша быстро замерзла и поплотнее прижалась к Артему. Олег уверенно управлял лодкой, несмотря на то, что как только они отдалились от берега, ее начало заметно подбрасывать на волнах.
С воды открывался живописный вид на стоящий на длинном мысу Свято-Троицкий монастырь и на раскинувшуюся на пригорке деревню. За деревней темной стеной вздымался лес. До Большого острова было не больше полутора километров пути, его берег хорошо просматривалась. Но как Артем не напрягал зрение, он не мог различить на нем никаких признаков присутствия людей: видимо деревня располагалась либо на другой стороне острова, либо, что было менее вероятно, в его глубине. Порывы ветра раскачивали высокие сосны, росшие на острове, а серые тучи, бегущие низко над водой, напоминали о приближении осени.
Глава VI
Алешка Петров привычным движением пригладил непослушный русый чубчик и спустился с крыльца избы наставника Еремея. С озера дул сильный ветер, он глухо шумел в вершинах деревьев. Настроение у Алешки было не самым радужным – наставник Еремей только что побранил его за вчерашнюю шалость, однако сам Алешка никакого раскаянья не чувствовал: ну что может быть плохого в том, что он рано утром подпер рогатинами все двери в доме Сергея Митрофанова и тому пришлось выбираться из дома через окно? На взгляд Алешки это было всего лишь невинной забавой, однако наставник Еремей, известный своей строгостью, думал иначе.
За провинность на Алешку была наложена епитимья: двести поклонов в пол на вечерней службе, а кроме этого сегодня он должен был не в свою очередь навестить отшельника на Лисьем мысу. Лисий мыс располагался на противоположной оконечности острова, там с незапамятных времен стояла хижина, в которой несли послушание и спасали свою душу те общинники, которых на это благословляли их наставники. Вот уже несколько недель там жил Артур Григорян – один из неофитов, перебравшийся на остров в прошлом году. Старший наставник Илья определил для него этот вид послушания, полагая, что он быстрее иных способов приведет Артура к просветлению.
Согласно слухам, ходившим по общине, на большой земле Григорян был известным бандитом, однако принятое им решение вступить в общину праведных, уже само по себе стало шагом к спасению его бессмертной души. Дальнейшее зависело только от самого Артура, от того, насколько искренне он будет раскаиваться в своих грехах и насколько добросовестно нести назначенное ему послушание.
Жизнь отшельников на Лисьем мысу проходила в непрестанной молитве и строгом посте, однако для поддержания физических сил спасающегося раз в неделю кто-нибудь из общинников приносил ему хлеба и немного овощей. Разговаривать с отшельником при этом строжайше запрещалось. Сегодня была не Алешкина очередь навещать отдаленную хижину, но наставник Еремей решил, что дорога через весь остров поможет парню получше обдумать свой проступок.
Неся в руках корзину с провизией, Алешка с опущенной головой шел по деревне. Единственной его радостью было то, что Еремей не отлучил его от завтрашнего таинства Посвящения Избранного. Для Алешки оно было вдвойне важным: во-первых, в этом году Посвящение проходил его друг Семен Смородков, а во-вторых, поскольку Алешка тоже был Избранным, в следующем году это важнейшее в жизни событие ожидало и его самого. Таинство было самым главным праздником для общины. С ним не могло сравниться празднование ни Моисеева дня, ни дня памяти старца Аристофана. Хотя таинство совершалось почти каждый год, Алешка в его преддверии всякий раз волновался так, как будто никогда на нем не присутствовал.
Пройдя мимо своего дома, Алешка повернул в сторону церкви Исхода Праведных. Утренняя служба уже закончилась, и в церкви не было никого, кроме Мишки Сухаря – глухонемого служки, который помогал наставникам присматривать за церковным имуществом. Летом Мишка жил в маленьком сарайчике у церкви, а зимой его по очереди привечали в домах общинников. За церковью дорожка превращалась в тропинку и уходила в лес.
Алешка не торопясь шел между деревьями. Поскольку тропинкой пользовались редко, путь постоянно преграждали склонявшиеся до земли стебли крапивы, за штаны цеплялись ветки малины и колючки чертополоха. В лесу было темно и сыро. Сильный ветер раскачивал кроны многовековых сосен и верхушки толстых замшелых елей. Стена леса не давала ветру спуститься вниз, однако на Алешку постоянно сыпались сорванные листья, напоминая о том, что уже скоро листопад заметет весь остров.
Алешка родился на острове и мог с закрытыми глазами обойти его вдоль и поперек. Практически весь он был покрыт густым лесом. Деревня ютилась на узкой безлесной полоске недалеко от западного берега. Там же находилась и переправа на большую землю. Тропинка, ведущая из деревни к Лисьему мысу, шла через лес, мимо кладбища, огибала озерцо, спрятавшееся почти в самом центре острова, после чего выходила на берег. Там были устроены мостки, у которых лежали лодки общинников, занимавшихся рыбной ловлей. Почему-то рыба лучше всего клевала именно у той оконечности острова. Дальше тропинка шла вдоль берега и выходила к хижине отшельников.
За шиворот Алешке упала крупная дождевая капля. Он зябко поежился и ускорил шаг. Идти по тропинке было тяжело, но у парня на сегодняшний день было запланировано еще много дел, поэтому он спешил поскорее выполнить поручение наставника Еремея. По мере того, как он приближался к берегу озера, сквозь равномерный шум леса донесся какой-то новый звук. Сначала Алешка не замечал его, но звук становился все громче. Парень остановился, прислушался и понял, что это лягушачье кваканье, вернее целый лягушачий концерт. Он продолжил свой путь, тропинка повернула за кусты и вышла к ограде кладбища. Алешка поднял глаза и остолбенел.
Кладбище, на котором хоронили всех общинников за исключением Избранных, находилось на берегу внутреннего озера. Озеро было небольшим: несколько сотен метров в диаметре, однако, согласно местным легендам, совершенно бездонным. Росшие на берегу ели и осины низко склоняли свои кроны к воде, как будто неведомая сила тянула их в его темные глубины. Вода в озере была практически черной, с каким-то смолистым блеском, по ней никогда не пробегало ни малейшей ряби. Кое-где у берега на мелководье лежали гниющие стволы упавших в воду деревьев. От озера исходила скрытая угроза, которую чувствовали практически все, кто жил на острове, но разговаривать о которой было запрещено, тем более что на его берегу происходило таинство Посвящения Избранных.
Между берегом и тропинкой, на которой стоял Алешка, находилось кладбище. За столетия существования общины на Большом острове оно сильно разрослось, поскольку обычаи запрещали хоронить новых покойников в том месте, где были погребены другие общинники, чтобы им было легче встать в день Второго пришествия. За кладбищем хорошо ухаживали: это было послушанием сразу нескольких общинников. Аккуратные ряды могильных холмиков с восьмиконечными деревянными крестами всегда радовали глаз и настраивали на мысли о рае, в котором после смерти пребывают все верные.
Но сегодняшний день был исключением. Алешка увидел, что вся земля кладбища за низкой деревянной оградкой была усеяна сотнями и сотнями лягушек. Земноводные были повсюду: большие, средние и совсем маленькие, они сидели на могилах, в проходах между ними, даже друг на друге, и не переставая квакали. Лягушки производили жуткую какофонию, ее звуки разносились над стоячей водой мертвого озера и отражались эхом в лесной чаще.
На Большом острове к лягушкам было особое отношение. Их почитали священными так же как мух, комаров и кузнечиков. Людям под страхом самой страшной кары – изгнания с острова – запрещалось убивать лягушек или наносить им какой-либо вред. Это была одна из заповедей «Книги о благодатном житии» старца Аристофана. Поэтому лягушки всегда в изобилии водились на Большом. Но такого сборища этих земноводных Алешка не видел никогда и не помнил, чтобы кто-нибудь рассказывал ему об этом. Казалось, что сегодня на кладбище собрались все лягушки острова.
