Неизвестно сколько бы я просидел еще здесь до момента пока очередной бокал не отключит питание моего корабля, если бы ко мне не подошел настоящий завсегдатай с явным намерением завести разговор. Выглядело это довольно странно. Как и ожидалось, завсегдатай молниеносно переместился в пространстве, преодолев довольно приличное пространство, которое нас разделяло. Я словно просмотрел анимационный ролик, в котором было пропущено несколько тысяч кадров, я кажется даже пропустил тот момент когда он уселся прямо напротив меня. Его слова прозвучали так же противно как звучит по утрам будильник:

- Я раньше не видел тебя здесь. - что то в его взгляде было странным и я не сразу смог это понять, в этот момент мне было легче списать все на действие алкогольного опьянения.

- Причиной всему - тот факт, что я здесь впервые. - Ответил я словно графоман, возомнивший себя великим писателем. Я смотрел на свой полупустой бокал в надежде, что мое безразличие поможет ему оставить меня в покое. Вдруг рядом с бокалом появилась его правая рука:

- Габриэль.

“Ну вот, только этого мне не хватало” - “послушай, я пришел сюда, чтобы напиться, а не заводить бесполезные знакомства” - проговорил я про себя, пока поворачивал голову, но в тот самый момент, когда наши взгляды пересеклись, я вдруг снова(в который раз за сегодня) искренне улыбнулся и, пожав руку Габриэлю, вежливо назвал свое имя. “Что?! Что ты делаешь? Откуда это милое блеяние?” - я сам себя ругал где-то глубоко в своих мыслях, так, чтобы никто не слышал, хотя ощущение было таким, будто меня ругает отец. Он постоянно обвинял меня в излишней мягкости характера, которую я перенял от своей матери. Согласно жизненной философии, которой он придерживался и исповедовал, это было сродни раковой опухоли для мужского характера.

Габриэль, тут же воспользовался сигналом, означающим, что я согласен продолжить беседу, подсев ко мне поближе. Он сделал какой-то странный, манерный жест, который заставил бармена повернутся вокруг свой оси на 180 градусов. В ту же секунду стало понятно, что таким образом Габриэль заказывает выпивку. Бармен поставил перед нами два бокала, содержимое которых выглядело как анализы в лаборатории. Мощные прожекторы время от времени били в нашу сторону, окрашивая содержимое бокала кислотно-желтым. Габриэль поднял один бокал и я снова обратил внимание на то, что сделал он это слишком, ну очень уж манерно, как бы не сказать... женственно?.. Как ни странно, я не испытал отвращения, скорее был слегка удивлен и не понимал, что происходит. Я перевел взгляд с Габриэля на второй бокал с незнакомым мне напитком, после чего снова взглянул на своего нового знакомого. Мне показалось, что его лицо понемногу начала искажать гримаса едва заметного раздражения.

- Послушай, я не смогу долго удерживать своими слабыми пальцами такой тяжелый бокал. - произнес Габриэль и взглядом указал на второй бокал, который продолжал стоять на барной стойке, словно солдат, который вернулся с войны, и обнаружил что его не дождалась любимая девушка. Я грубо обхватил тоненькую ножку бокала, крепко сжав ее в кулак, в отличие от Габриэля, который придерживал свой бокал лишь большим, указательным и средним пальцами, поднимая его над барной стойкой. Габриэль, с привычной для него легкостью, еле-еле коснулся моего бокала. Соприкоснувшись, они наверняка издали невероятной красоты звук, ноту, звучавшую одно единственное мгновение, однако эту ноту не суждено было услышать никому - здешний шум поглощал практически все звуки подобной красоты, равно как и уродство современности поглотило всю былую красоту визуальную. Музыка была слишком ритмичной, она тяжело и со всей силы долбила по голове, а постоянно повторяющаяся фраза, короткая и бессмысленная, единственная фраза из которой состоял весь текст композиции, давила на подсознание и сводила с ума.

Я начал подносить бокал к губам настолько неуклюже, насколько это могла сделать моя подавленная личность внутри моего опьяневшего организма, как вдруг свободная рука Габриэля остановила это движение. Задумчиво, словно герой исторической саги, хотя скорее романтической мелодрамы, глядя куда-то вдаль, Габриэль предложил выпить за знакомство. Отличный тост, который я слышал, кажется, слишком много раз в жизни и неоднократно произносил его сам. Стереотип об этом отличном тосте жил во мне многие годы, пока Габриэль не разрушил его. Так пропеть гимн алкоголиков не мог никто. Банальная фраза, которая была чем-то вроде отмашки для мастеров алкогольных видов спорта, алкоатлетов, сейчас прозвучала как припев, припев той песни, первой нотой которой послужил прекрасный и неслышимый звон бокалов, растворенный в хаосе отвратительных шумов.

Я небрежно опрокинул в себя бокал и почувствовал вкус лимона, утопленного глубоко в водке, присыпанной сверху ванильным сахаром. Скривившись не то от водки, не то от сахара, я спросил, что это такое.

- Я назвал этот коктейль “Желтая Мэри”. - ответил Габриэль, гордо подняв голову. “Странно было гордится таким глупым названием” - подумал я. - Слишком похоже на кровавую Мэри, согласен, но как говорится “Все новое - хорошо забытое старое”. “Да неужели” - подумал я про себя - “что за ерунду несет этот паренек? Желтая Мэри? Похоже на кровавую мэри? В самом деле? Лично у меня в голове возникают ассоциации либо с искаженным олицетворением китайской женственности в подсознании расиста, либо с больным гепатитом, либо с уриной в баночке, которая ожидает лаборанта”.

- Лимонный сок бодрит и добавляет уверенности, водка - сама по себе добавляет уверенности, сахар - запускает мозг. Ваниль - возбуждает, снимает напряжение и стресс. Это - бомба! Желтая Мэри - напиток успешных и энергичных людей. “Отвратительно” - подумал я про себя и с улыбкой психопата произнес:

- Здорово!

13 Лицемерие - не порок

Лицемерие - единственный вечный двигатель, который смогло изобрести человечество, а ложь - совершенное топливо для него. Каждый раз когда ты соприкасаешься со стенками этой страшной машины, когда ложь воспламеняется и ты с невероятной скоростью летишь вниз, надеясь не разбиться и тут же по инерции взлетаешь вверх, чтоб получить новый удар, ты впитываешь всю ту ложь, которая окружает тебя, ты накапливаешь ее, она всасывается тобой со стен, будто ты - губка, которая полирует стены до блеска, ты умножаешь ее на свои собственные накопления и тихо, мучительно долго держишь все в себе. Ты ненавидишь каждого подхалима, каждого лжеца с чересчур выразительной улыбкой ровно до того момента, пока твои накопления не перестают помещаться в зарезервированных хранилищах и ты сам не становишься в один ряд с этими подхалимами и лжецами. Первое, самое важное и самое дорогое, что ты получаешь - облегчение. Ты снова паришь, словно ангел, как новорожденный, перед которым открыты абсолютно все двери и не важно, что твой девственный мозг снова помешает тебе сделать правильный выбор.

- Я знаю - невозмутимо ответил Габриэль. Я повел бровями вверх(что стоило мне неимоверных усилий), то ли от удивления, то ли от презрения.

- Полагаю, коктейль этот доступен только здесь? - спросил я.

- Пока да. - Габриэль поставил бокал на барную стойку и посмотрел на меня. - но я планирую сделать собственный бренд.

В попытках выразить свое лицемерное восхищение я снова повел бровью. Я был настолько пьян, что мне было уже невероятно сложно справляться со своим телом, не говоря уже о мимике. Глаза медленно закрывались, словно автоматические ворота гаража. Габриэль был уже просто ярким пятном на фоне темного пространства бара. Он спросил:

- А чем ты занимаешься?

- Я художник. - ответил я и тут же рухнул на барную стойку.

14 Похмелье в нужном месте

Впервые за долгое время я проснулся на чистых простынях, от наволочки пахло свежестью и благодаря этому я понял, что я нахожусь явно не дома. Голова, однако, на удивление, абсолютно не тревожила меня, как это обычно бывало после такого количества выпитого. Похоже что водка была хорошая, хорошо также было и то, что выпил я ее в самом конце.