- Эээ, нет. - меня рассмешило это и я незаметно, как мне самому показалось, улыбнулся. То ли подобного рода работа оставляет свой отпечаток, то ли произошла небольшая ошибка и вместо меня на этой койке должен лежать этот здоровенный кретин.

Доктор повернулся снова ко мне и, после того как увидел мою реакцию - снова к санитару:

- Видишь, даже ему смешно. Я невольно хрюкнул, чем явно разозлил санитара, который грозно зыркнул на меня.

- По твоему это похоже на Delirium tremens? - Санитар лишь вопросительно надулся. - Поди прочь! - сказал доктор и немного обиженный санитар вышел из палаты.

54 Загадка

- Ты не алкоголик. Нет, ты любишь выпить, безусловно любишь. - кажется доктор посмотрел вдаль, туда, где вчера красовался прекраснейший закат. - но не до такой же степени.

- А с кем он говорит? - спросил я как раз в тот момент, когда доктор принялся развязывать тряпки, что сковывали мои конечности.

- С матерью. - проговорил он вполне спокойным голосом, не отрывая взгляда от моей правой руки.

- И часто так? - Развязав правую руку, он перешел к освобождению левой.

- Вот уже неделю.

- И что она ему говорит? - Доктор посмотрел на меня, после чего вновь повернулся к моему соседу справа и с грустью в голосе ответил:

- Пьяницей в основном называет. То, что он ей жизнь испоганил. - Как только доктор освободил обе мои руки, я приподнял верхнюю часть своего туловища, уперевшись руками в целлофановый матрас. Из-за того, что я провел всю ночь практически неподвижно, болела спина. Как только я приподнялся, то тут же почувствовал тяжесть в мочевом пузыре от жидкости, которая собиралась там в течение долгой бессонной ночи. Возможно, я имел полное право воспользоваться наличием целлофанового наматрасника.

- Это совесть? - спросил я, разминая спину, поворачивая туловище то влево, то вправо. Доктор в это время развязывал веревки на ногах.

- Что совесть? - он переспросил, как только развязал правую ногу.

- Ну ведь это все происходит в его голове? Так?

- Совершенно верно. - Выдохнул доктор, с трудом распутав последний узел, который сковывал мою левую ногу.

- Это самобичевание по сути? Совесть дает о себе знать?

- Знаете, мозг, да и сам человек - это все загадки. Знаете ли, возможно мозг - это и есть сам человек. Возможно даже какая-то ничтожная часть мозга - это человек. А все остальное… Все что мы видим - две руки, две ноги, голова, лицо - это просто коробка, не больше. Упаковка. Возможно вы правы. Отчасти. И это действительно самобичевание. А возможно, он просто над нами издевается, играет с нами и потолок для него такой же белый как и для нас с вами.

- Знаете ли, а ведь потолок вовсе не белый. Он скорее бежевый.

- Вот именно! - согласился доктор. - человек и его мозг - это загадки. Пожалуй самые сложные загадки во всем мире. Вполне возможно, что эти загадки навсегда останутся неразгаданными. Вот взять например вас. Вы думаете вас просто так привезли сюда, привязали?

- Я не помню что вчера произошло. - мне стало ужасно стыдно, но я ждал, что доктор прояснит ситуацию, однако доктор всего лишь причмокнул и сказал:

- Я не вижу никакой агрессии, опасности или чего-то в этом роде, поэтому держать вас здесь, в этой палате, я… В общем, в этом нет необходимости. Но! - почти вскрикнул доктор и резко вскочил с койки. - Нам необходимо вас понаблюдать несколько дней. Поэтому мы переведем вас в палату этажом ниже. Там не так спокойно как здесь, но зато там не будет этих веревок на руках и ногах.

55 Дыхание

Все то беспокойство, о котором вскользь упомянул доктор и которое встретило меня в палате этажом ниже, куда меня перевели, заключалось в том, что мои новые соседи были будто рассыпаны в хаотическом порядке по периметру большой общей палаты. Многие из них время от времени совершали резкие движения руками, кто-то без конца вертел головой из стороны в сторону. Но никто не издавал ни звука: это было похоже на немое психоделическое кино. Сначала это показалось мне забавным, но после того как я осознал, что все это люди, такие же как и я и что с ними мне придется провести несколько дней в одном помещение, мне стало немного не по себе. Завороженный происходящим, я не заметил как налетел правым коленом на металлическое основание одной из коек, что стояла возле двери, чем добавил этой фантасмагоричной картине несколько резких звуковых штрихов. Никто из пациентов не шелохнулся, каждый продолжал заниматься своим делом.

Я лег на свою койку и пролежал до вечера в полной тишине вплоть до того момента, когда нужно было принять положенные мне лекарства. Позже, когда стемнело, я впервые услышал голос. Это был приятный женский голос. И я бы никогда не подумал, что это голос сумасшедшей, если бы не фразы, которые этот голос воспроизводил.

“Зачем я здесь? крумх крумх. Только не снимайте шлем. крумх крумх. Я не смогу. Нет. Неееет!”. Девушка начала неистово кричать, после чего ее крик на несколько секунд растворился в привычной для этой палаты полной тишине и в конце концов из ее горла начали доноситься кряхтящие звуки, которые дали мне понять, что она стала задыхаться. “Шлем” - шипящим голосом произнесла она. - “шлем”. Все остальные “соседи” лежали смирно, так, будто они оглохли, никому снаружи, похоже, также не было дела до того, что происходило в нашей палате, поэтому я вскочил с койки и буквально выбив ногой дверь закричал: “Помогите!”.

Шлем, о котором молила девушка, оказался обычной кислородной маской, которую и надели ей на лицо, после чего ей стало лучше и она заснула. Ненадолго заснул и я. Когда я открыл глаза, в комнате все еще было темно и я заметил, что возле моей койки кто-то стоит. Силуэт так напугал меня, что я вскрикнул и, подпрыгнув на койке словно кот, ударился боком об стену.

- Тише. - прозвучал знакомый милозвучный голос - они могут услышать.

- Кто? Санитары?

- Нет. Они безобидны и это единственные существа, которые помогают мне выжить здесь.

- В больнице? - спросил я.

- Нет. Здесь. На Марсе.

56 Сияние

Обладательницу мелодичного голоса звали Хэлен. Она поведала мне о марсианах, которые периодически наведываются к ней и снимают шлем, чтобы посмотреть как долго она продержится без кислорода пока не задохнется.

- Они и за тобой придут, вот увидишь. - она слегка наклонилась надо мной и голубоватый луч света, что пробивался сквозь щель между полом и дверью осветил ее лицо. - Ты думаешь нас просто так сюда доставили? Как бы не так. - На ее лице была улыбка. Но эта улыбка не была той, которую обычно видят дети, когда мама целует их в лоб перед сном или провожая в школу, это была не та улыбка, которая выражала бы что-то вроде радости, наслаждения или же умиротворения. Эта улыбка была другая. Просто другая. Она пугала. Мне было неприятно смотреть ей в глаза, даже страшно, особенно в темноте и я, изо всех сил стараясь не обидеть ее(кажется, это было просто невозможно), отвернулся и увидел, что холодный голубой свет, который просачивался до этого по дверью превратился в теплое желтоватое сияние. Уже не беспокоясь о том, чтобы ненароком не обидеть Хэлен, я встал с постели и подошел к двери.

- Нет! - резко, но в то же время тихо сказала Хэлен. - Не открывай!

Я заметил, как свет раскачивался и перемещался по коридору в такт легким шагам, звук которых я мог слышать стоя у двери. Часть света, которая проникала в щель становилась все меньше, а шаги становились все тише и я рискнул выглянуть за дверь.

- Нет! Они снимут наши шлемы и мы задохнемся!

Осторожно просунув голову в дверной проем, я сперва увидел только крепко спящую дежурную медсестру. После этого я посмотрел влево и увидел силуэт. Складывалось впечатление, что это была женщина закутанная в некое подобие простыни. В коридоре она выглядела словно огромный факел, словно человек, которого подожгли, но его это никоим образом не беспокоит. Я удивился как этот свет не побеспокоил медсестру. Возможно она приняла несколько стаканов “успокоительного” на ночь, рискуя таким образом лишиться работы, свободы, а возможно и жизни в случае если ночью произойдет что то незапланированное. И можно сказать, что так оно и случилось. Вдруг, ни с того ни с сего я заплакал словно маленький ребенок.