Жизнь на вырост. Как одежда большого размера.

За белыми тёплыми северными ночами неизменно следуют тёмные холодные и колючие южные ночи.

Снег слёг с безнадёжностью расхворавшегося человека, чтобы уже не выздороветь, никогда не подняться.

Тянет в детство. В далёкие края, где жил когда-то. На свою пыльную улицу. К нашему полуподвалу с тремя окнами, взглядывающими на подобие тротуара. К длинным и широким картофельным полям, к жарким подсолнуховым зарослям. К домикам-мазанкам, с нередко соломенными крышами. К тинистой речке Ворскле, поверхность которой была, как и трава, тёмно-зелёной, а по берегам выстраивались тягучие, густые заросли камыша.

К малоснежным зимам и жарким летним дням тянусь, как к спасению. К орешникам, высоко в небо забрасывающим свои ветви-уды. К чугунным колонкам: из них мы набирали серебристую холодную воду. Гудящий рынок представляю.

И вблизи его площадь с большим репродуктором на столбе. Деревья: клёны, много клёнов, воображаю себе. А более – высокий дуб на, как тогда казалось, широкой детсадовской территории. Он сбрасывал на землю крупные жёлуди, их так приятно было собирать, доверху набивая карманы.

Вижу своё ДЕТСТВО. Вижу себя, молодыми – родителей, детьми и юными – старшую сестру и младшего брата.

Всё раннее и дальнейшее восприятие жизни, все её разнообразные ощущения, начинались отсюда.

Вкусы и пристрастия, запахи и цвета, отношение к людям.

Прежний шпиль на колокольне музейного сольвычегодского Благовещенского собора был неправдоподобно выгнут.

Накренившись в сторону, зорко всматривался он в окружающую местность, по-стариковски рукой прикрыв глаза от яркого, слепящего и обжигающего надоедливого июльского солнца. Когда-то в это вытянутое железо безрассудно, как шальная птица, неразборчиво стукнулась молния. И бездыханно упала, плюхнулась на холодную и жёсткую землю.

Приятие и неприятие. Иногда только один шаг, отделяющий настоящий поступок от ненастоящего, показушного действия.

Согласитесь, нечасто даже красным стержнем пишутся прекрасные строчки!

Выбор – всегда уход внутрь себя. Испытание и искус. Горячечность соблазна и липкий, холодящий, пронизывающий насквозь, унижающий страх.

Бессонница и бессовестность – две вещи, вольно или невольно, но неизменно проистекающие друг из друга.

Как что-то близкое. Как из чего-то фактурно-производное.

Как длительно-затяжная, трудно поддающаяся излечению болезнь.