Православные в империи составляли 69,35 % населения (в Европейской России 81,71 %). Староверы – 1,75 %. Последователи римско-католической церкви – 9,13 %, лютеране – 2,84 %. Мусульмане – 11,07 %. Иудеи – 4,15 %. Число верующих других религий и конфессий составляло менее 1 %[62].
Грамотными, согласно переписи, назвали себя 26 569 585 человек – 21,1 % населения. Среди городского населения процент грамотных достигал 45,3 %. Это позволило составителям итогового отчета говорить о том, что «высота грамотности в России крайне невелика»[63].
Образование выше начального уровня во всей империи имели только 1,102 %. Причем «только»[64] в данном случае – фраза самих авторов сводного отчета, как и скрупулезно вычисленное с точностью до третьего знака после запятой число. Математически оно в данном случае совершенно бессмысленно, это политический манифест. Тем более что авторы подчеркивают: «Надо иметь в виду, что приведенные цифровые величины не указывают исчерпывающим образом численность лиц действительно закончивших свое образование, – они лишь свидетельствуют, что столько-то из них обучались в таких или иных заведениях, а сколько из них окончило, неизвестно»[65].
То есть перед нами хорошо скрытая, но все же едкая ирония, из которой следует, что число лиц с образованием выше начального на самом деле еще меньше.
Глава 5.
Сбережение народонаселения
Все мы помним, сколь серьезной демографической катастрофой обернулось разрушение СССР и последовавшие годы шоковых реформ. Немало правильных слов было сказано о подорванной системе воспроизводства народа и фактическом вымирании России как в силу конкретно-экономических факторов, так и из-за утраты населением цели и уверенности в завтрашнем дне. Между тем работы историков (даже советских, не дореволюционных) свидетельствовали, что население Российской империи в период с начала XIX по начало XX века как минимум утроилось, по некоторым статистическим данным – возросло в 3,5 раза[66]. Этот рост представлялся даже не линейным, а интенсивным – после 1861 года, например, он ощутимо ускорился.
Многие авторы не удержались от простых аналогий: спад рождаемости и сокращение населения на фоне кризиса государственности и бедственного положения сегодня – и феноменальный рост населения в дореволюционной России. Лежащий на поверхности вывод – социально-экономического кризиса и кризиса государственности в те годы не было. Большевики постфактум выдумали и внушили целым поколениям представление о зревшей годами и даже десятилетиями революционной ситуации.
К сожалению, дальше такая логика вела в дебри конспирологии, к рассуждениям о заговорах и действиях иностранных спецслужб. Принципиальная ошибка крылась в попытке сравнивать несравнимое – постсоветскую (постреволюционную, если считать 1991 год революцией) ситуацию с предреволюционной 1910-х. Куда корректнее было бы сравнивать 1990-е в РФ с 1920-ми годами Советской России или же безоблачное начало 1980-х в СССР с 1910-ми годами Российской империи.
Как бы то ни было, динамика численности населения страны XIX – начала XX века стала предметом общественной дискуссии и заслуживает отдельного рассмотрения. Сразу отметим, что здесь мы встаем на зыбкую почву предположений и различных оценок, споры о демографии дореволюционной России не закончатся, видимо, никогда – с состоянием государственной статистики страны мы уже познакомились. Но другой статистики у нас нет.
Представления о численности населения на начало XIX века мы имеем только самые примерные. Исследователи выводят оценочные числа, исходя из результатов проводимых с петровских времен подушных ревизий, которые были обследованиями не демографическими, а фискальными. Соответственно, охватывали ревизии преимущественно податное население (которое по очевидным причинам всеми силами старалось от переписи уклониться). Ревизии никогда не охватывали всей территории страны, например, их не распространяли на Польшу, Финляндию, Закавказье[67]. Тем не менее определенное представление о числе жителей они давали.
В рассматриваемый нами период было проведено две ревизии – 6-я в 1811 году и 7-я в 1815-м. Население (центральной России) по 6-й ревизии оценивалось в 42,7 млн душ; по 7-й – в 43,9 млн душ[68]. Уже по этим данным видна вся абстрактность результатов такого обследования: в 1815 году ревизию было решено провести, чтобы при взимании налогов учесть потери населения в ходе Отечественной войны 1812 года. Академик Петербургской академии наук, статистик П. И. Кеппен писал: «Эта новая народная перепись была предпринята по случаю потери в людях от нашествия неприятельского, дабы таким образом отменить платеж за убылые души»[69]. А выяснилось, что населения только прибыло…
«Сказки (ревизские сказки, т. е. переписные листы. – Д. Л.) писались по-прежнему помещиками, магистратами, ратушами, сельскими властями, – отмечали дореволюционные исследователи ревизий в эти годы. – Хотя манифесты обеих ревизий (6-й и 7-й) и приказывали писать в сказки "наличных людей", однако, по прежнему, переписывалось одно юридическое (приписное) население, а не фактическое; в сказку, кроме наличного приписного населения, записывались и временно-отсутствующие, так как подати с временно отсутствующих всегда взимались на месте их оседлости»[70].
Оценка численности населения на середину века дана в Статистическом временнике Центрального статистического комитета МВД 1866 года. Недостаточность исходных данных и относительность опубликованных чисел, как мы помним, признавали сами авторы сборника. Но опять же, иных данных взять неоткуда. Население Европейской России по «Временнику» составляло 60 909 309 душ[71].
Наиболее точная оценка численности населения Российской империи приходится на конец XIX века. Она дана в результатах первой всеобщей переписи населения 1897 года. Напомним, что ревизии и оценки середины века охватывали только Европейскую Россию без Финляндии и Польши. Для тех же территорий конца века (50 губерний Европейской России без Финляндии и Польши) результаты всеобщей переписи таковы: 93 442 864 человека[72].
Рост населения Европейской России в 1811–1897 годах, следовательно, можно оценить в 50,7 млн человек. Причем с 1811 по 1866 год число подданных возросло «лишь» на 18 млн, а во второй половине века – на 32,5 млн.
Оценки демографических процессов последующих лет дает Статистический ежегодник России ЦСК МВД. Так, в сборнике за 1910 год сказано: «Видно, что движение населения в 50 губерниях Европейской России, в среднем за пять последовательных лет (1900–1904 гг.), представляется так: рождаемость на 1 000 душ населения – 48,6, смертность на 1 000 – 30,9, естественный прирост на душу населения – 17,7»[73].
Далее читаем: «К 1-му января 1910 года численность населения России определяется в 160.748.400 человек, a вместе с финляндскими губерниями, общее население Империи выразится цифрой в 163.778.800 душ обоего пола. Со времени переписи 1897 года население Империи увеличилось на 36.882.600 лиц, что составляет 29,1 %»[74].
