— Харитоныч, а ты ему сказал, что Дину надо выручать? — спросила Наталья.

— Сказал… — потупился Харитоныч. — Но он ответил, что чары уже не действуют, разум его свободен от колдовства, что это его надо выручать, а не Дину…

— Все, хватит! — воскликнула глава клининговой компании. — Я его увольняю! Без выходного пособия! На его место с тем же окладом берем… Э-э… Как его?

— Роберта? — обрадовалась Наташа, лаская глухонемого.

— Да! Переведи ему. Только давай определимся с именем. Мне же в документах как-то надо его называть… У него паспорт-то есть? Ты напиши ему.

Наталья принялась учить глухонемого говорить. Она настойчиво повторяла:

— Гоша хороший, Гоша умница, — гладила его по голове и кормила бутербродом.

Немой ел и благодарно гугукал.

Сердце у Дины ныло от обиды, но она занялась делом, выясняя личность глухонемого, которого и впрямь звали Георгием, и отвлеклась. Харитоныч был безмерно рад, что от него отстали с расспросами. Потому что, хоть его и расстроило предательство Петра, он, опираясь на свой опыт семейной жизни, решил: все, что ни случается — к лучшему.

В пучину уныния Харитоныча погружало неотвязное воспоминание о том, что майор ОБЭП Рыгин, угрожая закрыть его лавочку и отобрать лицензию, вынудил его сотрудничать с органами правопорядка в качестве тайного осведомителя — сексота[7].

Харитонычу пришлось выложить все, что он знал о планах Диггера, и дать письменное обязательство впредь немедленно информировать Рыгина обо всем, что ему, сексоту Швабре, станет известно. Рыгин с напарником на стареньком синем «жигуле» из милости подвезли его до особняка на Крестовском.

— Ты ему веришь? — спросил Рыгина напарник.

— Я никому не верю, ты же знаешь, — глухим голосом ответил майор. — Так спокойнее. Я и бабе своей объясняю: Маша, чем больше я тебя подозреваю, тем приятнее разочаровываюсь. Мы сейчас постоим здесь и понаблюдаем… Вон, видишь, человек Диггера выставил мешок с мусором? Пойди и проверь, нет ли там чего интересного.

Напарник сходил и вскоре вернулся, вытирая руки о специальное полотенце, которое носил с собой.

— Совсем зажрались бандиты! — сказал он, показывая майору две непочатые пивные банки. — Живой продукт выкидывают. Оттого и нет порядка в стране.

Посасывая пиво, обсуждая чужих жен, ругая жару, руководство МВД и правительство, опера повели наблюдение…

К удивлению Дины, Харитоныч благосклонно отнесся к известию о том, что их роль в операции Диггера возросла.

— Пусть будет, Диночка. Едкого натра им в рыночные задницы… Чтоб помнили о простом человеке!

«На дело» Диггер выгнал всех. Забавный автопоезд из дорогих машин, набитых разношерстной публикой и уборочным инвентарем, выехал из ворот.

— У них крыша от наркоты поехала? — задал сам себе вопрос майор Рыгин, глядя на швабры и полотер, торчавшие из багажника белоснежного «феррари».

— Может, теперь развлекалка такая есть? — предположил напарник. — «Убери мусор»?

— Ты думаешь, они издеваются над нами? Очень может быть… За ними!

— Какой-то странный привкус был у этого пива…

— Привкус халявы… Поехали.

В этот раз весь караван остановился прямо у дверей дворца на Софийской улице.

— Осторожно — собака… — хмуро предупредил Диггер главу клининговой компании, отважно ухватившуюся за дверную ручку.

— Я помню.

С той стороны на дверь уже кто-то налегал, тяжело сопя и скребя по полу.

— Вот… Тварь… — пропыхтела Дина, удерживая дверь всем телом. — Здоровая какая… Помогите! Войти даже не дает… Сейчас… У меня для тебя есть кое-что… — Она достала из сумочки газовый баллончик. — Пускай! Получай, гадина! Будешь знать, как на людей бросаться! Ой…

Клинеры отпрянули. На улицу вывалился щекастый начальник охраны, уронив на порог темные очки, и угодил прямо под струю газа. Рот его открылся в беззвучном крике, из зажмуренных глаз хлынули слезы. Он часто замахал руками, будто разгонял невидимых назойливых мошек, и обиженным тенорком просипел:

— Сдурела? Я же вас встречать вышел…

— Ой… — повторила Дина. — Я не ожидала, что вы так демократично…

Выскочившая на шум группа поддержки, как волна о могучий утес, разбилась в пену о вставшего перед ними Страшилу. Молодой охранник из задних рядов, завидев Диггера, радостно заорал:

— Товарищ главный сантехник! Я к вам, к вам обращаюсь! Спасибо вам огромное. Помог ваш совет. Теперь полный порядок.

— Вот видишь, в натуре, как просто… — удовлетворенно улыбнулся Саша Диггер. — Главное — метод универсальный. У нас так все можно чинить, от сантехники до космического корабля.

— А можно еще совет? У нас на улице теплотрассу разрыли месяц назад…

— Пацан, подход тот же. А уж к кому его применить, сам реши. Все! Бесплатные советы кончились. Мне некогда. Работать пора.

— Стойте, — прохрипел, отплевываясь, пострадавший начальник охраны. — Дома хозяин… Рюрик Майклович… В верхних комнатах… Туда без меня не ходить!

— А ваш Рюрик Майклович подписал договор на работы? — поинтересовалась Дина. — Там, как-никак, изрядная сумма…

— Для Рюрика Майкловича это не сумма… — простонал, поднимаясь с колен, мажордом. — Работайте… Все будет оплачено…

— Мне бы самой с ним переговорить, — насторожилась Дина.

— Девушка, — усмехнулся начальник охраны, надевая темные очки и принимая прежний респектабельный вид, — спустись на землю. Рюрик Майклович не ведет переговоры на вашем уровне. Он — О-о-о!..

И шеф секыорити многозначительно поднял глаза кверху и даже слегка воздел ладони, показывая, в сколь высоких сферах обитает Рюрик Майклович.

— Господь, что ли… — пробормотала смущенная Дина.

Первый этаж огромного дома, где размещались прислуга и охрана, соединялся с обиталищем хозяина широкой, тщательно охраняемой лестницей. Секьюрити столь пристально вглядывались в лица Диггера, Страшилы и прочих новоявленных «мойдодыров», что Дина решила не дразнить гусей и наверх, в святая святых, отправить для начала только Наташу с Харитонычем. Глухонемой полез на крышу закреплять веревки, Комар — чистить от строительной пыли компьютеры системы охраны первого этажа, а «главный сантехник» засучил белоснежные рукава и повел основные трудовые резервы лесоповала на забитую после ремонта канализацию, вдохновляя сотрудников как личным примером, так и матюгами, пинками и подзатыльниками. Не обошлось без накладок. У Страшилы едва не выпал из-за пояса его громадный пистолет, Филя прищемил безымянный палец газовым ключом, Кумпол публично назвал обычный вантуз примочкой, а сама Дина перепутала сценические имена Комара и Диггера. По счастью, этого никто не заметил.

Шеф охраны по внутренней связи лично получил разрешение и, прихватив с собой еще двух охранников, проводил наверх Дину, Наташку и Харитоныча с пылесосами и реактивами.

Было тихо. Рюрик Майклович ничем не выдавал своего присутствия. Вдоль драпированных стен висели копии знаменитых картин, знакомые Дине с детства, но чем-то неуловимо отличавшиеся от оригиналов.

— Начинайте, что ли… — шепотом благословил начальник охраны.

Загудели, забулькали моющие пылесосы. Дина пошла вдоль стен, разглядывая репродукции. К ее изумлению, у всех персонажей оказалось одно и то же лицо — толстощекое, с пейсами и бородавкой на нижней губе, которую художники не посмели ни убрать, ни изобразить во всем великолепии. Так выглядели и Пушкин на известном портрете Кипренского, и Лев Толстой кисти Крамского, и император Александр Второй, и Христос, явившийся народу. Но более всего поразили воображение Дины роскошная нагая Даная и нежная княжна Лопухина — обе с физиономиями Рюрика Майкловича, искусно вписанными в общую композицию.

— Тс-с… — приложил палец к губам начальник охраны. — Рюрик Майклович не любит, когда смеются над его шедеврами. Он за них немалые деньги заплатил.

В соседней комнате, посредине фонтанчика Рюрик Майклович, воплощенный в фигуре Самсона, разрывал пасть льва. У льва тоже было человеческое лицо, недоумевающее и жалкое. Очевидно, эта аллегория представляла торжество героя над конкурентами. Далее следовали фотопанно, демонстрировавшие широту талантов владельца всех этих несметных сокровищ. Рюрик Майклович, оказавшийся маленьким, кривоногим и пузатым, восседал за рулем гоночного болида, гарцевал верхом, боролся с ветром на яхте и бесстрашно размахивал теннисной ракеткой рядом с Первым Президентом всея Руси. Завершали галерею позолоченные настольные часы с гравировкой «Бессменному директору Невской овощебазы с 1980 г . по настоящий г. Рюрику Майкловичу от женской части коллектива».