- Ну ладно, в девять! – махнул рукой Хосе, не собирающийся и дальше продолжать этот спор и твердо стоящий на этом, устраивающем его, времени.

- Хорошо, хорошо, – согласилась Дани, прощаясь с ним словно на автомате и даже не дослушивая его до конца.

Подойдя пару минут назад к окну на кухне и приоткрыв его, Дани краем уха пыталась вслушаться в разговор Шона и Мингуса. Но то, что донеслось до ее ушей, резко отбило у нее охоту еще когда-то в будущем подслушивать чужие разговоры. Мингус застал Нормана с Сесилией, и его отцу нечем было оправдаться перед ним. Теперь она точно знала, что Ридус сделал это, сделал то, от чего так долго отнекивался и чему так долго сопротивлялся. Сесилия ему не нужна? Да… Это так заметно, судя по последним событиям, определенно говорящим об обратном. Неужели все?

В ушах загудело, пол ушел у Дани из-под ног, и она сползла на холодный кафель, облокотившись спиной о кухонный стол и прижав колени к груди. Чертов Ридус никак не выходил из головы, наоборот, Дани слишком четко представила себе увиденный Мингусом момент, тут же желая провести себе лоботомию, только бы избавиться от этого ужаса. Одно дело – думать, могло ли быть между Норманом и Сесилией что-то, другое дело – точно узнать об этом из уст главного свидетеля Мингуса.

Флэнери и младший Ридус вернулись в дом спустя минут пятнадцать, время от времени поглядывая друг на друга и молча смотря себе под ноги. Теперь то, что беспокоило Мингуса, передалось и Шону, прячущему глаза и старающемуся скрыть свои настоящие чувства. Дани встретила их уже стоя на ногах, пусть в этом ей и помогал кухонный стол, за край которого она держалась. Но, из-за следящего за каждым ее движением и нервно кусающего губы подростка, она должна была сохранять относительное спокойствие и делать вид, что ничего не произошло, что она не сломалась, что она здесь для него и его сестры.

- Ты все знаешь? – понял Шон, которому стоило лишь мельком взглянуть на еле дышащую Дани, до боли в пальцах цепляющуюся за свою опору.

Все, на что у нее хватило сил, это только слабо кивнуть и попытаться улыбнуться сквозь вновь покатившиеся по щекам слезы. Ей не нужна жалость, открыто читающаяся в глазах Флэнери, от нее еще больнее. Дани не слабая, она переживет, это всего лишь разбитое сердце, в ее возрасте от такого не умирают. Через это нужно просто переступить и продолжать жить. Жаль, что доверять теперь свою душу кому-то она пока больше не сможет. «Ничего, и это проходит», – уговаривала себя Даниела, ловя на себе сочувственный взгляд уже такого взрослого Мингуса, почти догнавшего в росте Флэнери сжимающего сейчас кулаки от бессилия.

Для этих двоих, стоящих плечом друг к другу, женские слезы не были чем-то привычным, и они не знали, что сказать Даниеле, тем более что причиной ее переживаний был любимый ими человек. Они замерли в нескольких метрах от дрожащей Дани и усердно прикидывали в уме, что бы такое предпринять, но их размышления прервал звук входящего сообщения на телефоне девушки. Дани трясущейся рукой с трудом дотянулась до отложенного в сторону сотового, но, когда сняла блокировку и открыла присланное смс, сдавленно усмехнулась, прикрыв ладонью рот. Хосе делал стойку на руках, улыбаясь и светя своей кривой ухмылкой на весь экран камеры, пока кто-то снимал его дурачество. Надпись к фотографии гласила: «Сделаю все, лишь бы ты улыбалась!» И ведь, правда, сделает…

- Что будете на ужин? – вздохнув поглубже и собравшись с мыслями, Дани откинула упавшие на лицо волосы и вытерла ладонью предательски продолжающие катиться слезы. Она застала врасплох округливших глаза мужчин, непонимающе взглянувших на изменившуюся в лице девушку.

- Я хотел заказать что-нибудь итальянское, – предложил пожавший плечами на немой вопрос Мингуса Флэнери. Он и сам не понимал, что послужило причиной к поменявшемуся настроению Дани. Вот только что она была готова упасть из-за донесшейся до нее новости, а сейчас уже выглядела немного успокоившейся и даже слегка пришедшей в себя.

- Пиццу? – решил поддержать Мингус. Если Дани перевела разговор с расстраивающей ее темы и больше не хотела обсуждать измену его отца, то и он не будет этого делать. Да, забыть и не вспоминать то, что их семья развалилась, непросто, но здесь, в доме друга, в привычном окружении, становилось хоть чуточку легче.

- Нет! – замотала головой недовольная выбором вечернего блюда Даниела: ей самой хотелось что-то приготовить и отвлечься. Сколько можно питаться едой из ресторанов? И сколько вообще может влезть в Мингуса пиццы, которую он готов употреблять в пищу в любое время суток?

- Не хотел утруждать тебя готовкой, ведь это я пригласил вас в гости. Да и не думаю, что у меня в холодильнике есть огромный выбор продуктов, – объяснил Шон, подойдя к Дани вплотную и приобняв за плечи, поцеловал в щеку. – Ты в порядке?

- Буду, – прошептала она ему в ответ, неуверенная в этом, но надеющаяся на это всей душой. – Раз уж итальянскую кухню желаете, то, может, остановимся на макаронах с сыром? Уверена, и то и другое у тебя есть, ведь это любимое блюдо…

- Папы, – продолжил за нее Мингус не успев обдумать сорвавшееся с губ слово.

Это и правда было одно из обожаемых старшим Ридусом блюд, с добавлением разных соусов или без них. Он мог употреблять его практически в любом виде, особенно когда его готовила Даниела: то по рецепту самого Нормана, то по рецепту мамы девушки.

Ужин прошел перед телевизором в гостиной, по которому показывали трансляцию какого-то баскетбольного матча. Под громкие крики Шона и Мингуса, болеющих за свои команды и умудряющихся одновременно с этим запихивать в рот вилки с едой, Дани отвлеклась от своих переживаний. Устроив на руках малышку Алекс, она развлекала дочку и, показывая на сидящих перед огромным экраном мужчин, рассказывала ей, какие же они могут быть странные, когда чем-то увлечены.

Комнаты для гостей, предоставленные им Шоном, встретили их тишиной и спокойствием. Уложив Алекс спать в специально оборудованной для этого переноске, Дани, прежде чем и самой забраться под одеяло, заглянула к зевающему, сидя на кровати, Мингусу.

- Что-то случилось? – встрепенулся мальчишка, подрываясь с места.

- Нет, но может, если ты не перезвонишь своему отцу и не поговоришь с ним, – зашла в комнату Даниела.

Ее мучила совесть, ведь Мингус, узнав о поступке отца, сбежал от него к ней, ища поддержку и желая позаботиться о ней и своей сестренке, но и она была перед ним не чиста. Так что все, что она могла сделать, это хотя бы попытаться наладить его отношения с Норманом. Они в любом случае всегда были, есть и будут друг у друга, и ни одна женщина в их жизни не сможет это изменить. Она этого и не хотела. Она бы не посмела отобрать любовь Мингуса к своему отцу, как бы не была обижена на последнего. Она все равно его любила. Любила их обоих так сильно, что от понимания того, что больше, скорей всего, ничего между ней и Норманом никогда не будет, начинала задыхаться.

- Не хочу, – обиженно пробормотал Мингус, вновь опускаясь на кровать. – Он все разрушил!

- Ради меня, пожалуйста, – заглянула ему в глаза Даниела, присев перед ним на корточки.

========== Часть 37 ==========

Если что-то незначительное пугает вас, вам нужно встать к нему лицом и побороть свой страх, потому что если вы не можете выстоять против чего-то маленького, не сможете и против большего.

Лорел Гамильтон «Черная кровь»

Убедить Мингуса позвонить Норману оказалось делом не из легких, и единственное, на что согласился мальчишка, так это ответить на следующий звонок отца, не игнорируя его. Вернувшись к себе, Даниела обнаружила свой телефон, мигающий из-за нескольких входящих сообщений от Хосе, собирающегося ложиться спать и желающего и ей сладких снов. Ему не терпелось рассказать о том, как прошли съемки, и с кем он познакомился в процессе. Словно у этого мужчины никогда не кончался заряд энергии, поддерживающий его энтузиазм, или это рядом с ней он становился таким? Смайлик и несколько слов, которые точно должны порадовать Хосе, Дани отправила, не задумываясь, просто надеясь, что угадала с ответом.