- Езжайте на такси, пожалуйста, – отстранившись от доверившейся ему девушки, прошептал Хосе, довольный собой и тем, что удалось урвать еще один утренний поцелуй. – Не садись за руль, хорошо?

- Почему? – изумилась Дани, изгибая брови и хмуря лоб.

- Ты сейчас слегка рассеяна и тебе не следует вести машину. Я вас заберу, когда съемки закончатся.

- Ты решил контролировать меня?

- Просто сделай так, как я прошу, пожалуйста. Я ведь нечасто тебя о чем-то прошу, – Хосе собирался стоять на своем до последнего. Он чувствовал, что внимания у Дани сейчас было маловато для того, чтобы быть за рулем, а значит, ее безопасность была под угрозой.

- Нечасто? А позапрошлой ночью мне казалось иначе, – прикусив губу, попыталась отшутиться Дани, задорно ухмыляясь.

- Дани! – угрожающе заворчал Хосе, становясь серьезным.

- Сдаюсь, – подняла руки Даниела, впервые видя его таким. – Только не смей приезжать за нами среди ночи. Флэнери не поймет.

- Как скажешь. Я позвоню, прежде чем ехать. Буду скучать, – пообещал Хосе, снова притянув Дани к себе за воротник рубашки и поцеловав.

Она промолчала, но недовольной не выглядела, значит, ничего, что могло ее разочаровать, Хосе не попросил и не сделал. Это вселяло некую надежду в него и придавало уверенности в завтрашнем дне. Заведя машину, Кантилльо открыл гараж и, помахав следящей за ним девушке, уехал, оставив ее с детьми в своем доме, никогда прежде до них не принимавшем таких гостей.

Улыбка на лице открывшего им дверь Шона была настолько широкой, что если бы Даниела не знала, насколько он действительно счастлив ее видеть, подумала бы, что она наиграна. Флэнери пожал руку поздоровавшемуся с ним Мингусу, нежно прикоснулся к пальчикам Алексис и чмокнул в щеку смущенную Дани. Его собственная дочка с женой где-то отдыхали сейчас, и дом был в полном распоряжении мужчины, уставшего от почти непрерывных конвенций и встреч с поклонниками.

Первое, о чем поинтересовался Шон, это о пропавшем сервизе, который им на годовщину свадьбы подарила теща. Он его горячо ненавидел и был несказанно рад его потере, но выяснить, что послужило тому причиной, и как потом оправдываться перед женой, все равно было необходимо. Мингус, хмуро покосившись на покрасневшую Дани, сам рассказал о произошедшем в доме Флэнери погроме, учиненном его родителями, решившими именно здесь выяснить свои отношения.

Шон, округлив глаза, внимательно выслушивал жалобы Мингуса на своего отца. Мальчишка во всех бедах, что творились в его семье, обвинял Нормана, который, по его мнению, вел себя не как взрослый мужчина, а как совершенно ничего не понимающий и ни о чем не заботящийся ребенок. Мингус еле удержал себя от того, чтобы не озвучить вслух то, чему оказался свидетелем в трейлере отца, но, взглянув на плачущую Даниелу, вовремя остановил себя и замолчал. Причинить ей еще больше боли, чем уже умудрился его отец, Мингус не мог.

Флэнери, успевший до их приезда созвониться с Ридусом и поговорить с ним, и представления не имел, как далеко все зашло. Что его друг был на грани разрыва с девушкой, без которой не представлял своей жизни. Норман умолчал о слишком многом, и Мингус, прикусивший язык и теребящий пальцы, тоже что-то скрывал от него. Воспользовавшись тем, что Даниела отвлеклась на зазвонивший у нее телефон, Шон подхватил Мингуса под локоть и потащил на улицу.

========== Часть 36 ==========

Я этого не хотела, не думала, что мое сердце переживет еще раз разбиться. У человека со временем в сердце кончаются запасы клея, и разбитое остается разбитым. Лорел Гамильтон «Сны Инкуба»

Норман почти не сопротивлялся, когда утром благодарная и что-то нежно воркующая Сесилия забралась на него, желая доказать свою полезность. Он уже почти не бурчал, наблюдая за тем, как она приводила себя в порядок и расхаживала в полуголом виде по его трейлеру, он просто не обращал на нее внимания, уставившись в телефон. Какое ему до нее дело? Ну, дарит она ему свое тело, ну и что? Он ее об этом не просил совершенно, так что и проявлять по отношению к ней какие-то чувства он не собирался. Хотя одно чувство было – раздражение, которое не делось никуда ни через час после нахождения Сингли в его доме, ни через сутки, и явно не денется никуда и через месяц или год, если он вообще протянет рядом с ней столько времени.

Мингус так и не позвонил, а на все попытки отца дозвониться до него отвечал молчанием, просто не беря трубку или сбрасывая. До такой степени Норман еще никогда не разочаровывал своего сына, всегда привыкшего брать с него пример. А какой пример он мог дать сейчас? Он сам себе казался жалким подобием себя. Где тот сильный мужчина, легко добившийся Даниелы пять лет назад и уговоривший ее отказаться от прошлой жизни? Ему не составило труда забрать Дани от ее жениха, пообещав, что только он сделает ее самой счастливой. Что она не будет нуждаться ни в чем, что когда она будет с ним, то сможет полностью доверять ему. Что изменилось? Ведь ему казалось, что он остался тем же прежним Норманом, умеющим развеселить любимую девушку любой глупостью, добиваясь от нее счастливого смеха. А может, и правда пора было измениться? Повзрослеть?

Новость о задержавшейся на долгое время у него в трейлере Сесилии слишком быстро разнеслась по съемочное площадке, дойдя и до раннее прислушивающейся к нему Мелиссы и до обвиняющей его во всем Лорен. Теперь, кажется, они обе сговорились против него, и тут точно зачинщиком всего была Коэн, не оставляющая, видимо, надежды травмировать его чем-нибудь тяжелым. Мелисса была с ней заодно, лишь снисходительно ему улыбаясь после каждого прилетевшего к нему удара от Лорен. В плотном графике съемок у них никак не находилось достаточного количества времени, чтобы он мог объясниться и оправдать себя.

Может быть, на ближайшей конвенции в Бостоне ему удастся сделать это?

***

Хосе, позвонивший доложить о том, что он доехал без пробок и проблем, весело рассказывал слушающей его Даниеле о происходящем на съемках, которые уже вовсю шли пока без присутствия его персонажа в кадре. Заметив в ее голосе легкую горечь и быстро догадавшись о явно недавно вновь пролитых слезах, Хосе попытался рассмешить ее, вспомнив одну из любимых шуток. Дани коротко хохотнула, представляя перед глазами описываемую мужчиной сценку, но до звонкого смеха, который так радовал Хосе, было очень далеко. Как и он сам был слишком далеко от нее, снова опечаленной и грустящей.

- Справишься без меня? – озабоченно поинтересовался Хосе ближе к концу разговора.

- Куда я денусь? – вопросом на вопрос ответила Даниела, не желая портить настроение Хосе, которому еще предстояли тяжелые съемки с новой командой и абсолютно новыми, незнакомыми людьми.

- Если бы я мог, я бросил бы все и рванул к тебе, ты же знаешь это, – вложил в голос больше уверенности Хосе, надеясь на то, что Дани действительно хочет, чтобы он приехал и был рядом с ней.

- Знаю, – улыбнулась в трубку Дани, чувствуя даже сквозь расстояние его поддержку и ощущая всей кожей странность этой ситуации. Так ей когда-то обещал Норман, всегда уверяя, что ради нее он готов многим пожертвовать, но так и не доказал своих слов, отказавшись лишь от нее самой. – Не думай ни о чем.

- Мне пообещали, что съемки закончатся в полночь. Я приеду за вами? – проигнорировал ее глупую просьбу Хосе, намереваясь узнать то, что его в данный момент интересовало больше всего. Что значит, не думать ни о чем? Кем она его возомнила? Находясь от нее за пару сотен километров он и так места себе не находил, а она еще каким-то образом пыталась успокоить его, когда сама нуждалась в заботе. В его заботе!

- Я же говорила, только не среди ночи, – хмыкнула Даниела, услышав огорченный вздох Хосе на другом конце провода.

- Тогда часов в восемь утра? – почесал Кантилльо затылок, решив, что это вполне нормальное время. И не слишком рано, и не слишком поздно, и он, наверное, даже сможет дотерпеть до восьми.

- Боже, Хосе, как я должна буду разбудить Мингуса к этому времени? – удивилась Дани. Непосредственность, с которой Хосе пытался приехать за ней как можно раньше, веселила ее, уже забывшую о мокрых дорожках слез на побледневших щеках.