– Регулярно тренируйте и укрепляйте, как мышцы тела, данную вам всевышним, волю! Но учтите, что сила воли у женщин измеряется в килограммах, а у мужчин в литрах!

И это весьма своевременный и дельный совет, так как жизнь в свою очередь, с завидной регулярностью и ещё с большим упорством, будет проверять наличие у вас этой самой воли.

Шесть раз в неделю аналогичным испытаниям подвергался и Оскар, отправляясь, в институт по вечерам после работы, проходя мимо кинотеатра Авангард, с полным разнообразием девушек и ароматом духов. Особенно было непросто бороться с пережитками прошлого, проходя в пасмурный день мимо кафе «КАЙФ», что рядом с его институтом. Шашлычные запахи этого заведения звали на «подвиги» и усиленно способствовали активному выделению желудочного сока, чем лишний раз подтверждали правильность теории о рефлексах знаменитого Павлова. И всё-таки в большинстве случаев ему удавалось брать верх над «подвигами». При этом основным сдерживающим фактором был его кошелёк, в котором ощущался постоянный финансовый дефицит. А это, как известно во все времена, являлось не только пороком, но и большим свинством! В такие минуты в нём зарождались чувства «единства и борьбы противоположностей», а также понимание того, что с этим надо что-то делать?

Но пока он учился и работал, то на дополнительные заработки не хватало ни времени, ни физических возможностей.

В настоящее время Оскару, после перехода в МИРГЭМ, осталось доздать «электротехнические материалы» профессору Комарикову и лаб. работы по «автоматике и телемеханике» профессору «Зелёному», – так его прозвали студенты за вечнозелёные костюмы, которые он носил с завидным постоянством.

В коридоре, по дороге на экзамен, как хорошее предзнаменование, Оскару повстречался «Дедушка русского телевидения», ещё прекрасно читавшего курс радиоэлектроники. Этого уважаемого всеми старого профессора студенты называли «голубчик» за его привычку начинать любую фразу со слов… «Скажите-ка мне, пожалуйста, любезнейший голубчик!» И этот доисторический псевдоним бережно передавался студентами от одного потока к другому.

Перед дверью в аудиторию, где профессор Комариков и его доцент принимали «хвосты», скопилась большая группа студентов с разных курсов, тщательно всматривались в какую-то бумагу, прикреплённую к стене. Оскар уверенно направился к двери, но затем его внимание также привлекла эта бумага, на которой студентом разъяснялось понятие амбиции… «Амбиции – это когда студент идёт на экзамены и думает, что знает на неуд, а когда ставят хорошо, удивляется, почему не поставили отлично».

Через полуоткрытую дверь аудитории послышался голос доцента, который, видимо, пытался вытянуть студента:

– Вы хотя бы знаете, при какой температуре кипит вода?

– Боюсь быть не очень точным, но мне кажется, что она уже при 40 градусах превращается в водку, а при 90 градусах – в самогон. – отвечал студент, надеясь на положительную оценку.

Неожиданно из-за соседнего стола от профессора вскочил радостный студент и побежал к выходу с криком:

– Сдал! Сдал!…

– Гоолубчик! Гоолубчик! Постойте-с! – закричал ему в след профессор, —

Надо же отметить-с!

– Вечером! Вечером отметим!

– Я не о том-с, голубчик! Вы же с забгали свою зачётку без моей подписи!

Но странный студент уже скрылся в клубах коридорной пыли.

Любознательный студент «с многолетними хвостами», сидящий у двери под лозунгом «Учиться, учиться и учиться», для которого этот лозунг на практике означал один экзамен и две пересдачи, и собирающий статистику, поинтересовался у Оскара:

– Парень, а ты какой раз идёшь сдавать свой «хвост»?

– А это не «хвост», а до сдачи! Иду впервые! Перешёл из другого института.

– Счастливчик, у тебя всё ещё впереди!

– А, сам то-как? – в свою очередь поинтересовался Оскар.

– А у нас уже остался только один утешительный заезд! Мы, кто с пятого, кто с шестого. Раз по пять сдавали, пока прорваться не удалось, так что будем ждать, когда и ты пристанешь к нашему «шалашу». Одним словом, возьмём его измором сообща. Учти, профессор умнейший и милейший человек, но очень суров к посредственным знаниям. Он очень плохо слышит даже со слуховым аппаратом, зато понимает разговор по губам. Так что, если будешь подсказывать, то рот прикрывай ладонью. А говорить можно достаточно громко! Но, вообще, рекомендую идти к доценту, который помогает ему принимать экзамены. Доценту уже, видимо, надоели эти регулярные спектакли, да и он лучше понимает душу «рабочего подростка».

Получив такую исчерпывающую справку, Оскар уверенно вошёл в аудиторию. За столом сидел белый, как лунь, профессор похожий на дедушку Калинина, только бородка была длиннее.

– Пгоходите-с, молодой человек! – прокричал он высоким дребезжавшим голосом.

По этой высокой ноте Оскар сразу понял, что истинное удовольствие профессору доставляет сам экзаменационный процесс, а не прелюдия к нему. Поэтому, мелькнуло у него в голове, видимо придётся, этот предметик сдавать долго и упорно пока досконально его не изучу. Он медленно прошёл к задним рядам и не спеша, снял плащ, затем подошёл к столу и положил перед профессором зачётку.

Профессор взял в руку зачётку и громко прочитал:

– Иванов Оскаг Остапович, – и с удивлением вдруг произнёс, – да-с, гедкое сочетание-с! Интегнационально, батюшка-с! Интегнационально!

Сидящий с профессором молодой доцент, нашёл фамилию в списке студентов, перешедших из других институтов, и достающих предметы, которые не проходили ранее в своих институтах или по которым не хватало часов, и бодреньким голосом, как будто в награду, предложил приобрести билетик.

Выбор билета процесс, конечно волнующий, но не всегда приятный, особенно если ты не только не выучил предмет, или хотя бы поверхностно ознакомился с ним, но даже не успел до конца дочитать этот «милый» сердцу учебничек! Оскар, с видом прекрасно знающего предмет студента, небрежно взял билет и сел на свободное место в аудитории. Быстро прочитал его. Три первых вопроса он знал, а последние два знал достаточно слабо, или точнее сказать, совсем не знал!

– Так уважаемые студенты, – произнёс доцент, – те, у кого есть шпаргалки, прошу ими не шуршать, чтобы не вызывать зависть других, у кого их нет.

Через некоторое время, он неожиданно подошёл к Оскару:

– Как дела? – довольно громко спросил он, видимо оттого, что стоял спиной к профессору.

– Да, вот с этими двумя есть небольшие проблемки! – прикрыв рот ладонью, решил сознаться Оскар, с потаённой мыслью, – вдруг подскажет.

Оскар ткнул пальцем в вопрос…

– А, зависимость сопротивления трансформаторного масла от напряжения и тока, и тангенс угла потерь? Да, это не простые вопросы! И учтите, это любимые вопросы профессора!

«Мне только этого и не хватало!» – мелькнуло у Оскара в голове.

Доцент что-то быстро начиркал на листке Оскара и быстро отошёл к своему столу. Но так как по этим вопросам у Оскара были весьма «глубокие познания», то понять, что на листке изобразил уважаемый доцент, ему, мягко говоря, было трудновато. И он решил…

«Буду сидеть до упора, пока не освободится доцент, а там будь, что будет!»

При этом варианте у него затеплилась надежда на сдачу предмета. Но по веленью свыше, профессор освободился намного раньше, так как из-за «очень глубокого», но не твёрдого знания предмета, с потным лицом намного раньше положенного срока, его стол уже покидал очередной студент, награждённый «неудом». И сразу же Комариков, видимо ещё не остывший от прошедшей «схватки» со студентом, неожиданно произнёс:

– Ну-с, сту-у-де-ент Ива-а-нов О. Пгоошу-с ко мне! Прошу-с!

Слово товарищ он не употреблял принципиально, вероятно, в силу своей очень давней, но обоснованной неприязни.

«Почему к нему?» – мелькнуло у Оскара, но упираться было бесполезно.

И он уверенной походкой направился к «профессорской гелятине».

С тремя первыми вопросами разобрались достаточно быстро. Оскар начал говорить громко, чётко и уверенно. Профессор остался доволен и хотел, уже было, закончить опрос и выставить оценку. Но вдруг его взор остановился на последних двух его любимых вопросах и «эскизах» доцента и он, видимо, в надежде на твёрдые знания студента, решил продолжить с ним приятное общение. Немного поколебавшись между приятным и дефицитом времени, Комариков вдруг весёлым голосом произнёс: