– Я вся внимание…

Закрыв глаза, Елена приготовилась слушать, и по ее лицу было видно, что она ждет слов любви

– Завтра Седой сообщит Мизину и его группе, что ты нашла способ зондирования мозга наших «экземпляров» и расшифровки программ.

– Ты с ума сошел! Я хоть и знаю это теоретически, но на практике никогда не занималась ни зондированием, ни сканирования программ.

– А тебе и не придется. Понимаешь, того молоденького лейтенанта, что погиб перед вашим приездом, в действительности убили. Чтобы вычислить преступника, необходимо запустить утку.

– Это я что ли, утка?

– Нет, – улыбнулся Дмитрий. – Ты моя лебедушка. Утка же – это то, что скажет Седой, а тебе надо будет лишь подтвердить его слова… Если, конечно, кто-нибудь спросит. В этом случае ты должна немедленно обо всем рассказать мне.

– Конечно, спросят. Мизин первый же прибежит.

– Будь осторожна со всеми. О твоей предыдущей работе, точнее, последней теме никто из здешних не знает. Пусть все считают, что ты работала именно над лидированием мозга.

Лена задумалась, невольно вспомнив Сан Саныча, и загрустила от того, что ее любовь снова пытаются использовать. И не важно, зачем – важен сам факт.

– Слушай, майор, – наконец заговорила она. – Ты лег со мной в постель как с женщиной или как с выгодным агентом?

Зотов натужно рассмеялся:

– Так вот что тебя больше волнует! А я думал, ты будешь интересоваться своей безопасностью.

Лена сдвинула брови.

– Извини, но этот план я придумал еще до твоего приезда в Зону, ведь я был знаком с твоим личным делом, – продолжал оправдываться Дмитрий. – Когда же увидел тебя, то понял, какую женщину мне подарил Господь Бог! Я ждал тебя всю жизнь!

– А еще говорят, что женщины коварны. – Она шутливо стукнула Дмитрия в грудь и положила свою ему на плечо, – Хоть ты и мерзавец, но я, кажется, тоже влюбилась и сделаю ради тебя все, о чем ты просишь.

Ровно в девять утра Зотов и Саблин вошли в рабочий кабинет. Майор выглядел хмурым, уставшим и слегка рассеянным. Всю ночь ему снились кошмары, но что именно – он не запомнил.

– Ну что, майор, закрываем дело или как?..

– Или как… – мрачно ответил Дмитрий. – Сегодня я получу данные об осмотре кабельных линий, а завтра проведем зондирование «экземпляров». И тогда будет ясно, что нам делать.

– Постой: – Саблин вытаращил глаза. – Ты хочешь сказать, что у тебя есть способ зондирования?

– Не у меня, а у Бережной. Ты думаешь, она просто так сюда прилетела?

– Нет, этого я как раз не думаю. Почему же тогда я ничего не знал, когда готовил ее к Зоне?

Зотов пожал плечами:

– А разве ты должен был знать?

Полковника это взбесило. Но больше всего его раздражало то, с каким видом с ним разговаривал этот наглый майоришка. Он понимал, что вопреки его желанию ход расследования идет мимо него. Полковника, как пешку, поставили перед свершившимся фактом, и это совсем не устраивало Саблина.

– Дмитрий Николаевич, – произнес он спокойно, но твердо. – Я как ответственное лицо и старший по званию прошу вас докладывать обо всем в мельчайших подробностях и, прежде чем что-либо предпринимать, советоваться со мной.

– Простите, товарищ полковник, но мне кажется, я так и делаю.

– Это я на будущее.

Неловкую паузу прервал телефонный звонок.

– Зотов слушает… Да-да, профессор, я просил вас позвонить. Сообщите, пожалуйста, Мизину и его группе, что Москва дала разрешение на зондирование «экземпляров» из последней партии. Эксперимент будет проводить доктор Бережная. Начинаем завтра. Пусть проверят аппаратуру.

«Ну все, – подумал майор, положив трубку. – Теперь убийце остается либо вывести из строя оборудование, либо убрать Лену, либо уничтожить „экземпляры“, если, конечно, моя версия верна».

Саблин напряженно наблюдал за Зотовым.

– Если ты прав, убийца должен что-то предпринять, – произнес он, закуривая и снова переходя на «ты».

– Я тоже так думаю. Мои люди уже наблюдают за Мизиным, Бережной, лабораторией и «экземплярами».

– А Куданова и Черков?

– У меня не хватает людей, чтобы вести за ними круглосуточное наблюдение, а скрытые камеры в лаборатории еще только устанавливают.

– Может быть, тогда не будем торопиться с зондированием?

– Тянуть тоже нельзя. Надо действовать по горячим следам, раз уже представилась такая возможность.

– Не возражаю, – вздохнул полковник, – раз Москва согласна.

– Зачем ты меня вызвал? Что-нибудь случилось?

– Случилось. Я только что узнал, что завтра утром Бережная будет зондировать «экземпляры».

– Ты спятил? Это еще никому не удавалось.

– Она нашла какой-то новый способ. Ты представляешь, что будет, если они наткнутся на нашу программу?!

– Проклятие! Они вычислят нас всех. Это будет полный крах. А ты уверен, что это не крючок, на который Зотов хочет нас поймать?

– Не думаю. Ведь о том, что Бережная будет работать в Зоне по какой-то своей программе, я узнал еще месяц назад.

– О, Господи, как это все некстати! Из-за этого молокососа лейтенанта мы все накроемся.

– Не паникуй и успокойся. Надо все продумать. Я проверил: Зотов установил наблюдение только за Мизиным, Бережной и лабораторией. Так что у нас пока развязаны руки. Надо действовать…

– Но как, черт возьми?!

– Не ори. Если ты не возьмешь себя в руки, ты выдашь нас еще раньше. Тебе много осталось возиться с нашей партией?

– Пару сеансов. В ту ночь, когда меня застукал Макарин, так и не удалось ничего сделать. Сейчас тем более опасно: за всеми следят. Я не знаю, как и когда смогу закончить. Мне никогда не было страшно, но сейчас я боюсь. Я чувствую, что этот проклятый майор достанет меня. Может, ему еще одну змею подбросить?

– Успокойся, все будет о'кей. Завершим работу и смотаемся отсюда. Сегодня же надо будет стереть нашу программу. Конечно, это будет провалом операции, но пусть лучше провалится она, чем мы.

– Но как я ее сотру, если ты сам говоришь, что за лабораторией следят?

– То, что тебе известно о профессоре, это стопроцентно?

– Да, он маньяк. Эту информацию специально не передавали Зотову, чтобы ее можно было использовать при шантаже, вербовке или…

– Вот «или» мы как раз и сделаем. Я тут кое-что придумал… 

После обеда Зотов получил отчет о работе технической группы. Проверив не один десяток километров разных кабелей и проводов, комиссия пришла к выводу, что никаких нарушений не было.

«Ну что ж, – решил майор, – отрицательный результат – тоже результат. Во всяком случае, теперь ясно, в каком направлении искать дальше».

Вечером Саблин и Зотов засели на квартире майора в ожидании сообщений от постов наблюдения. Не успели офицеры перевести дух, как затрещал телефон.

– Зотов слушает… Понял… Действуйте по плану. – Он бросил трубку и повернулся к полковнику: – Мизин только что пришел к Бережной. Вперед! – Дмитрий схватил переносную рацию и выбежал из квартиры.

Через минуту офицеры, ступая как можно тише, поднимались по лестнице. Квартира Бережной находилась на последнем, третьем этаже. Подойдя к двери, они прислушались. Все было тихо. За квартирой велось наблюдение из дома напротив, и там же была установлена аппаратура прослушивания.

Зотов вытащил запасные ключи, вставил их в замочную скважину; а затем аккуратно, не отворяя двери, открыл замок.

– Ну все, путь свободен.

Прошло несколько минут. По-прежнему все было тихо и спокойно. Как и в любом напряженном ожидании, время тянулось ужасно медленно.

Несмотря на то что офицеры каждую минуту ждали сообщения, оно пришло неожиданно, ворвавшись в тишину подъезда треском рации и взволнованным голосом капитана:

– Дмитрий Николаевич, опасность!..

Зотов резко распахнул дверь и влетел в комнату.

То, что он увидел, его несколько озадачило. Мизин лежал без сознания в углу комнаты, а Лена спокойно стояла напротив, скрестив руки на груди. Она удивленно посмотрела на непрошеных гостей: