Сон подкрадывался все ближе; тело все больше расслаблялось. Но, даже уплывая в мир сновидений, она чувствовала в себе поднимающуюся волну оптимизма и решимости. Наконец-то она может осуществить свой замысел по созданию семьи своей мечты! Вот чем она займется начиная с завтрашнего утра.

Деклану никак не удавалось собраться с мыслями – да и вообще подумать о чем-то связно – до тех пор, пока Эдвина наконец не заснула. До этого времени он все еще находился между двумя мирами, поглощенный чувствами, которые бурлили у него в душе. Они вспыхнули тогда, в их первую брачную ночь, и он думал, что со временем они станут угасать, что, возникая ежедневно – еженощно, – постепенно потеряют свою силу. Но вместо этого они становились все глубже, все крепче укоренялись в нем.

Наконец, когда Эдвина задышала глубоко и ровно и ее расслабленное тело стало чуть тяжелее, он позволил себе отвлечься от жены и подумать о другом.

И, хотя эмоциональный накал немного спал, эффект от него все еще оставался. Не без тревоги Деклан понял, как дорога ему жена. Он подумал об этом еще какое-то время, а затем прогнал мысли в подсознание. Единственное, что стоит в связи с этим помнить, – он ни в коем случае не должен подвергать ее какой-либо опасности.

Некоторое время Деклан обдумывал возможное несоответствие между его стремлением ограждать жену от всего в ее еще не до конца осознанной ситуации – Эдвину ни в коем случае нельзя считать обыкновенной женщиной. Пока он лишь пришел к выводу, что устройство семейной жизни оказалось делом куда более сложным, чем он предполагал. Надо по возможности оградить Эдвину от другой стороны своей жизни, уберечь от опасностей.

Он попытался представить, каким образом можно достичь желаемого. В голову пришла непрошеная мысль: наверное, неспроста ему, с его авантюрным характером, с первого взгляда приглянулась ее жаждущая приключений натура.

Однако склонность к авантюризму неизбежно таит в себе опасности. Интересно, можно ли как-то обуздать ее тягу к приключениям, при этом не подавляя ее?

Так толком ничего и не придумав, Деклан заснул.

Спустившись на следующее утро в столовую к завтраку, Эдвина уже держала в голове готовый план своей семейной кампании. Она увидела, что ее красавец муж сидит за столом и с хмурым видом читает какое-то письмо. Она замерла на пороге.

– Что там такое?

Деклан поднял голову, ненадолго заглянул ей в глаза и покачал головой. Письмо он сложил и убрал в карман сюртука.

– Ничего. Меня приглашают на совещание. По делу.

Эдвине не терпелось разузнать у него побольше, несколько секунд она даже всерьез размышляла о том, не предложить ли ей его сопровождать, просто чтобы проверить, как он отнесется к ее словам, но… Для этого, пожалуй, было еще слишком рано. С такими, как Деклан, лобовые атаки удаются редко; Деклан и ему подобные инстинктивно сопротивляются любому давлению и лишь крепят оборону. Сначала ей нужно подготовить почву.

Эдвина обернулась к буфету, с улыбкой кивнула Хамфри и взяла у него тарелку. Затем набрала с подносов разных вкусностей, села на стул, выдвинутый Хамфри, не переставая думать о том, что ей совершенно ничего не известно о делах своего мужа. И, хотя сейчас был еще явно не подходящий момент для того, чтобы детально расспрашивать его о предстоящей встрече, время для других вопросов уже настало.

Она налила себе чаю и отпила глоток. Бросив на мужа взгляд поверх чашки, она увидела, что тот вяло ковыряет яичницу-болтунью.

– Я знаю, что ты управляешь одним из ваших кораблей, но понятия не имею, что ты на нем перевозишь… – Когда Деклан посмотрел на нее, она не отвела взгляда и спокойно продолжала: – С какой целью ты ходишь в плавания? Какие поручения ты выполняешь в компании «Фробишер и сыновья»?

Деклан не отводил взгляд. Он был бы рад ответить на вопрос Эдвины, если бы это отвлекло ее от дальнейших расспросов о том, чем он совсем не хотел с ней делиться. Он быстро придумал, как ей ответить, чтобы удовлетворить ее любопытство:

– Для начала придется кое-что рассказать тебе об устройстве нашей компании.

По широко распахнутым глазам Эдвины он понял, что ему удалось ее заинтриговать, а потому он улыбнулся и продолжил:

– В нашей флотилии есть суда, выполняющие две разные задачи. Часть из них – обычные грузовые суда. Они больше остальных – шире, вместительнее и тяжелее, а потому и медленнее. На них перевозят всевозможные грузы по всему земному шару, хотя сейчас мы сосредоточили наше внимание на маршрутах, пролегающих по Атлантическому океану. В настоящее время наш самый дальний порт на восточном направлении – Кейптаун.

Деклан подцепил вилкой остатки яичницы и воспользовался паузой, чтобы обдумать свои следующие слова. Эдвина намазала джемом тост и откусила кусочек. Он поднял голову – и не сумел отвести от нее взгляда, особенно после того, как она провела по пухлой нижней губе языком…

Откашлявшись, Деклан заставил себя вернуться к теме их разговора. Собравшись с мыслями, он продолжил:

– Мы с братьями активно заняты в другой отрасли нашего семейного дела. Каждый из нас командует собственным кораблем. Конечно, мы тоже перевозим грузы. Но наши корабли более быстроходные. Кроме того, они новее и лучше способны противостоять неблагоприятным погодным условиям. – Тихо усмехнувшись, он положил вилку и нож и потянулся к чашке с кофе. – Возможно, ты уже заметила, что Ройд слегка помешан на технических характеристиках наших кораблей… – На самом деле старшего из братьев звали Маргатройд, хотя никто, кроме родителей, не осмеливался так его называть. Последнее время он, можно сказать, взял бразды правления в свои руки. – Он постоянно ремонтирует и обновляет корабли. Вот почему «Большой баклан» последние недели в доке. Он сейчас находится на абердинской верфи, а Ройд внедряет свои новейшие идеи, которые мне вскоре предстоит опробовать. – Деклан отпил кофе и, криво улыбнувшись, продолжал: – Не скрою, мы, остальные, обычно благодарны ему за подобные улучшения. – Благодаря усовершенствованиям Ройда повышались их шансы в борьбе между жизнью и смертью, свободой и пленением.

– Кого ты имеешь в виду, когда говоришь «остальные»? – Эдвина отряхнула руки от крошек.

– Оставшихся трех родных братьев – Роберта, себя и Калеба – и нескольких двоюродных. Есть и другие кузены; они в основном управляют торговыми судами. Но несколько человек – нас около восьми – занимаются другой стороной нашего бизнеса.

– Вчера вечером один джентльмен упомянул некий договор, с подписанием которого помогли твои родственники. Ты тоже участвовал в этом предприятии?

– Нет. В нем участвовал Роберт. В таких делах он склонен принимать наиболее дипломатичные решения.

Эдвина слегка нахмурилась.

– Что значит «другая сторона вашего бизнеса»? И о каких дипломатичных и прочих решениях идет речь?

Немного подумав, Деклан ответил:

– Грузы бывают разные.

– Например? – Эдвина вопросительно подняла брови.

Деклан не мог не улыбнуться:

– Люди. Документы. Ценности. И, что важнее всего, сведения. – Он замолчал, понимая, что не стоит слишком уж подробно расписывать то, чем они занимаются. – Ничего противозаконного здесь нет. Мы стараемся перевозить подобные грузы быстро, безопасно и бережно.

– Ах, вот оно что… – Помолчав, Эдвина заметила: – Наверное, в том и причина одержимости Ройда.

Деклан поставил чашку на стол. Раньше он не задумывался о таких вещах, но…

– Наверное, можно сказать, что в результате такой одержимости судоходная компания «Фробишер и сыновья» стала лучшей специализированной службой поставок в мире.

Эдвина улыбнулась:

– Специализированная служба поставок… Понятно. По крайней мере, теперь я знаю, как отвечать на вопрос, чем ты занимаешься.

Деклан полагал, что этих сведений об их семейном предприятии ей, как и всем остальным, должно быть вполне достаточно.

Но не успел он сменить тему разговора, как Эдвина продолжила задавать вопросы: