– Спасибо на добром слове! – ухмыльнулся Микола.
Ребята протянули через стол друг другу бокалы и стопки, чокаясь поочередно со всеми. Выпили, руки синхронно потянулись к запивке и закуске. Микола посмотрел на Регину. Она сидела рядом с ним, вид у нее был совсем безрадостный.
Микола обнял ее левой рукой за талию и слегка прижал к себе.
Диман поднялся, взяв в руки бутылку «Столичной», и вновь наполнил стопки. Александр налил девушкам вина.
– Между первой и второй перерывчик небольшой! – радостно провозгласил Николай.
– Ну что ж, Ник, служи, солдат, как дед служил! – встав с места, поднял стопку с водкой Диман.
– А дед на службу член ложил! – закончил поговорку Микола.
Некоторые из присутствующих заулыбались…
Шли минуты и часы. Ребята выпивали, провозглашали прощальные тосты, разговаривали. Выпитое начинало действовать, первоначальное напряжение прошло, все разговорились. Диман предложил сыграть на гитаре. Его идею поддержали.
Саня принес из соседней комнаты гитару. Отодвинувшийся от стола Диман, склонившись, некоторое время перебирал струны.
И вот он резко ударил по аккордам.
Вслепую пушка лупит, наотмашь шашка рубит,
И ворон большекрылый над битвою кружит.
А пуля, знаю точно, кого она не любит,
Кого она не любит – в земле сырой лежит!..
Клинок ты мой холодный, конек ты мой голодный,
Не плачь, моя мамаша, что писем нет давно.
Не будет он напрасным, наш подвиг благородный,
И время золотое наступит все равно!..
Не надо мне награды, не надо мне пощады,
А дайте мне винтовку и дайте мне коня.
А если я погибну, то черные отряды,
Пусть черные отряды отплатят за меня!..
– Браво, браво! – похлопал в ладоши Микола. – Песня что надо, прямо в тему!
– Дим, ты видишь, Рина совсем загрустила. Девушке и так нелегко, а ты еще своими зловещими песнями ее травмируешь! – отозвалась Света.
– Налейте еще по децлу[20], я спою что-нибудь более оптимистичное! – предложил Микола.
Получив гитару, устроился удобнее, провел пальцами по струнам и запел – резко и грубо:
Ничего, ничего, ничего, сабля, пуля, штыки – все равно!
Ты, любимая, да ты дождись меня… и я приду,
Я приду и тэбэ обойму… если я не погибну в бою
В тот тяжелый час, за рабочий класс, за всю страну!..
Мы победим, за нас весь шар земной
Разрушим тюрьмы, всех врагов разгоним!
Мы наш, мы новый мир построим свободного труда
И заживем коммуной мировой!..
Кто-то похлопал в ладоши.
– Круто! – отозвался Вован.
– Немножко старомодно, но вполне оптимистично, – выразил общее мнение Коля.
Курящие отправились в подъезд покурить. Возникла небольшая пауза. Воспользовавшись моментом, Микола и Регина перешли в соседнюю комнату.
Микола сел в кресло, поджав ноги, Регина забралась к нему на колени, положив голову на плечо. Микола ласково провел руками по ее спине.
– Риночка, лапочка, ты меня любишь?
– А разве я тебе уже не говорила об этом?
– Говорила. Но хотелось бы услышать это еще…
– Люблю, люблю, люблю!!! – Регина подняла голову и страстно поцеловала его в губы…
– Знаешь, у меня в жизни бывали всякие увлечения, я думал, что это любовь. Но время проходило, все забывалось. А когда я встретил тебя… Со мной никогда еще такого не было. Только сейчас я понял, что ты и есть та самая моя «половинка», которую мечтает встретить каждый… Мы с тобой знакомы уже почти полгода, но мои чувства ничуть не остыли, напротив: меня тянет к тебе все больше… Когда мы долго не видимся, я постоянно скучаю о тебе. Сейчас, когда нам предстоит расстаться… Я не знаю, как смогу прожить эти два года… Скажи мне, ты будешь меня ждать?
Регина смотрела ему в лицо, ее глаза наполнились слезами…
– Николя… Мальчик мой!.. Зачем ты спрашиваешь?.. Ты сомневаешься?..
Они еще сидели и шептались в полумраке, когда голоса из соседней комнаты стали слышны сильнее. Было понятно, что говорят про них. Послышался приглушенный смех.
– Что они про нас подумали?! – прошептала Регина.
– Думаю, то, что надо… То, что любой подумал бы про нас на их месте.
Регина улыбнулась сквозь слезы.
– Помнишь, ты обещал мне спеть песню, которая мне так понравилась?..
– Да-да, помню. А ты плакать больше не будешь?
– Постараюсь.
Микола поднялся с кресла, аккуратно пересадив девушку на диван, взял в углу комнаты гитару, сел на стул возле окна и, настроив струны, тихо и медленно затянул:
Сбивая черным сапогом с травы прозрачную росу,
Наш караул идет вперед, и каждый к своему посту.
И каждый думает о том, что дома ждут и письма пишут:
«Любимый, милый, дорогой, тебя я жду, тебя я слышу…»
А мне все чаще снится, как свадьба веселится,
Знакомые все лица, все «горько» им кричат.
Любить ты обещала… Но слово не сдержала…
Лишь только написала: «Ты все поймешь, солдат!»
Микола замолчал, отставив гитару в сторону. – Риночка, ты ведь не напишешь мне такое?..
Расходились уже поздно вечером. Микола вызвал такси, попросив водителя довезти их до улицы Ленинской. Ему не хотелось расставаться с Региной, парень интуитивно старался растянуть эти последние минуты. Они еще медленно шли до дома Регины, останавливались по пути, обнимались, целовались в тени деревьев.
Но вот путь окончен: уже зашли во двор ее дома. Дальше надо было соблюдать осторожность, чтобы не попасться на глаза соседям.
– Завтра к десяти утра я еду в военкомат. Ты меня проводишь? – спросил Микола.
– Да, отпрошусь у преподавателей…
– Ну… тогда до завтра?..
– До завтра…
Страстно поцеловавшись, они быстро разошлись в разные стороны.
* * *
Было пасмурно. С неба моросил мелкий дождик. Под ногами расплывалась слякоть.
Микола стоял у дверей районного военкомата со старым походным рюкзаком у ног. Рядом топтались еще с десяток таких же, как он, парней – коротко остриженных, полупьяных, одетых в старое тряпье, кое-кто и вовсе в каких-то лохмотьях.
Здесь же стояла плотная толпа провожающих – девушки, родители, друзья или просто халявщики. Ребята периодически отходили до ближайших подъездов выпить стопкудругую водки. Возле угла валялись несколько пустых бутылок из-под «Тыгдынской»[21].
Возле Миколы довольно твердо на ногах стоял Коля. От него резко несло свежим перегаром, но явных признаков опьянения заметно не было. Диман что-то бормотал под нос и время от времени хихикал. По всем признакам он был «по обкуровке». Коля что-то говорил, но Микола его не слушал. Он старательно озирался по сторонам.
Вот его позвали в военкомат. Прошагал мимо дежурной части по грязному полутемному коридору, где сновали туда-сюда какие-то мрачные люди, одетые кто в форму, кто в гражданку… Зашел в кабинет.
Человек в форменной темно-зеленой куртке с погонами что-то нудно говорил Миколе, потом протянул маленькую малиновую книжечку – военный билет. Парень машинально взял его в руки, расписался в журнале.
