Да, собственно, та же родная ГБР «Бэтмен», когда Луганск патрулировала, одновременно ведя бои по периметру — уже по периметру, да! — она в себе тогда все функции объединяла: и армии, и комендатуры, и ГБ, и прокуратуры. Последнее, как оказалось, — к сожалению…

Итак, авторитет в личном составе батальоне надо было завоёвывать. Неформальный, человеческий. Личный. Началось такое завоевание на первом же занятии по рукопашке.

Алексей начал тренировки с того, что двумя пальцами взял газетный лист за уголок, вытянул руку. Потом отпустил газету и тут же ударил по ней кулаком правой. Кулак пробил в газете дыру и вышел на другую сторону.

Не так проста, оказывается, эта единственно выжившая в прифронтовом Луганске газетка под забавным названием «XX век». Бумага мягкая, норовит облепить кулак, а не сопротивляться ему. Впрочем, Алексей заранее к этому примеривался, соответственно усилив резкость удара. Хотя пока это было — ерунда. Пробить лист формата А3 кулаком сможет и мальчишка.

— Это упражнение первое, — оглядел он внимательно наблюдавших за его манипуляциями бойцов. — Упражнение второе — разделить этот лист пополам и так же прорвать его ударом кулака.

Продемонстрировал половинку прежнего листа — стало быть, теперь формат А4. Как обычный машинописный. Точно так же подвесил его перед собою в воздухе и резко пробил.

Физическая форма не подвела, несмотря на ставшие более редкими возможности потренироваться в упражнении, которое им давал в училище преподаватель по физо.

— Упражнение третье — ещё раз пополам и опять бить, — проговорил Алексей. — Честно скажу, мужики, не уверен, что сейчас у меня получится. Давненько не упражнялся. Но попробую.

Сосредоточился, пару раз мысленно прогнал удар перед сознанием, намечая ту точку за листом, в которую надо пробить. Чтобы энергетика удара воспринимала преграду не как конец работы, а просто как незначительную помеху.

Так же их учили и кирпичи голой рукой пробивать — бьёшь не в него, а в точку за ним. На деле — для девушек, конечно, упражненьице. В том смысле, что производит на них неотразимое впечатление и помогает дамам положительно решить дилемму «дам» или «не дам». Практической надобности в таком ударе нет — не стенки же пробивать. Для этого есть другие инструменты. Да и на кирпич ещё посмотреть. Силикатный, белый, к примеру — так его не проломишь, только руку повредишь.

А вот этот вроде бы детский, невинный удар в лист бумаги как раз здорово оттачивает остроту удара. Что разведчику куда как полезно в его службе. Пусть и говорил их препод в училище, что все эти боевые единоборства в современной армии — так, для развлечения, ибо судьбы нынешних боёв решает хорошее наведение с помощью электроники и правильно применяемая огневая мощь, — но для полевой фронтовой разведки рукопашка была и оставалась одним из ключевых звеньев подготовки хорошего бойца.

Подготовка в отдельном разведбате в этом смысле как раз несколько хромала. Естественно: подразделения здесь собирались не из «волков» спецназа ГРУ ГШ ВС РФ и не из десанта или морской пехоты. А многие явно пришли вообще с гражданки. Выглядят и ведут себя соответственно. Панибратством не назовёшь, но, как и во всей новосотворённой армии ЛНР, отношения здесь больше напоминают партизанские. В обоих смыслах: в том числе и в том, когда в армию на сборы запасники призываются, которые «партизаны» в кавычках. С тем отличием, что здесь всё же так не пьют.

Разумеется, совсем уж механизаторов тут было мало, но… и они тоже были. И всего остального — сборная солянка. То есть и десантники, конечно, и морпехи, и бывшие войсковые разведчики тут присутствовали, но в целом «боёвка» в ОРБ несла на себе те же родовые пятна, что и вся ещё только сколачиваемая Народная Милиция. Да батальон и создан был пару месяцев назад, 5 ноября!

Понятно, отчего Перс сразу бросил нежданно переведённый к нему офицерский кадр на подтягивание боевой подготовки у батальона. Проверку огневой, естественно, Кравченко за первый день в части устроить не мог, но по физике основу просмотрел внимательно. В целом остался доволен. А потом отобрал командиров взводов и отделений и решил с ними прокачать несколько начальных уровней, чтобы те потом стали работать по теме с бойцами. Упражнение с газеткой — баловство, конечно, но как раз очень полезное на начальном этапе. Тем более что им можно заниматься вне графика самой физподготовки, который ещё предстояло изучить и откорректировать.

За секунду до удара Алексей выгнал из организма зацепившуюся за спинной мозг опаску, что не выйдет пробить этот вшивый листочек. Мыслишка такая — сродни паникёру в бою, немедленно лишает тело уверенности в победе, хотя бы и победы над четвертушкой бумаги с оборванной подписью: «Учредитель и главный редактор — Юрий Юр…». Хороший, наверное, дядька, раз продержался сам и сохранил газету свою в это тяжкое для Луганска лето. Прости, что придётся тебя стукнуть от души…

Подготовка — а сколько раз с ребятами на спор вот так дрались с газетками, обрывая их на четвертушки и восьмушки — не подвела. Чутку смухлевал, правда: ударил не кулаком, а костяшками пальцев — для меньшей начальной площади соприкосновения с объектом, — и пробития добился.

В группе офицеров и сержантов послышался рокоток одобрения. Но кто-то с наглецой произнёс:

— Это любой может. Это ж газетка!

Алексей живо обернулся:

— Кто сказал?

Выдвинулся один, молодой. Крепкий.

— Лейтенант Охрименко, позывной Куляб.

Да и морда с наглецой, да. Вчера не видел парня, не было его на «поляне», накрытой по случаю прибытия к новому месту службы.

— Попробуйте, товарищ лейтенант, — по-уставному продемонстрировал дистанцию Кравченко, желая с самого начала окоротить наглеца. — Попробуете сразу с третьего упражнения или с начала пойдёте?

— С третьего, — не стал отступать лейтенант. — Мы из десанта, смогём.

Десантура тут, как заметил Алексей, себя держала «первой среди равных». Щеголяла в своих голубых беретах — неважно, из каких времён и стран. В смысле — кто с российским триколором на левом ракурсе, кто в «чистом» — это явно украинский флажок на помойку пошёл. А один, пожилой уже, седатый дядька вовсе с советским флагом берет носил, вполне лихо заломленный. На фоне ушанок у прочих бойцов десантники смотрелись отдельной корпорацией.

Один в ОРБ, правда, чёрным беретом морпеха себя этой корпорации противопоставлял. Алексей с ним ещё не знаком, но заранее симпатизировал. Противостоять десанту, хоть и на таком уровне, — характер нужен.

Майор Куга, начальник штаба, задержавшийся, чтобы посмотреть на первые шаги нового замкомбата, хмыкнул с подзадором, пригладив щегольские, «дудаевские» усики:

— Давай, давай, Петька, только не опозорься…

Кстати, сам Куга тоже в десантском берете тут стоял.

Куляб взял листок газеты небрежно, снисходительно. Ударил хорошо. Подготовленный парень, видно сразу. Ударил — и удивился. Не порванный газетный лист спланировал на пол.

Пара человек захихикали. Алексей промолчал. Не хотелось сразу заводить какие-то трещинки в отношениях с новыми сослуживцами.

— Ещё разок, — с несколько искусственной широтой ухмыльнулся лейтенант.

Но не удалась и эта попытка.

Охрименко с вызовом взглянул на Алексея:

— Ладно, капитан, сдаюсь. Покажи, в чём секрет.

Вызов в его глазах, однако, не погас и совершенно контрастировал со словами Куляба. Непростой, похоже, парень.

— Да секрета особого нет, — тем не менее, миролюбиво ответил Буран. — Это, в общем, не физо, а так, для отладки техники удара. Надо только не с силой бить, а резко. Как змея бросается. Мы в училище тоже поначалу фокусом посчитали бесполезным, а потом мне пару раз на выходах это дело пригодилось…

Но про себя думал: «Не хлебнуть бы с этим парнем лиха. Эх, ребят бы моих сюда…».

Действительно мощный командир Перс свой батальон — хотя какой там батальон, по сути, усиленная мотострелковая рота — держал в руках. Но не больше. В том смысле не больше, что армией ОРБ становился… ну, через давление. Бойцы командира уважали, слушались, да и дисциплина была на уровне. Но — как бы на личном уровне. Лично командира слушаем. Лично его приказы исполняем. Лично его дисциплину поддерживаем.