Алжан недовольно сморщился, окунул мочалку в ведро и стал тереть ее большим куском хозяйственного мыла. Потом, брезгливо, держа мочалку двумя пальцами и отворачиваясь, стал имитировать мытье предоперационной зоны.

Да кто-ж так моет?! Мой как свои! Три как следует!..

В общем, это был один из тех немногих случаев, когда мне пришлось видеть Алжана действительно работающим. Иванычу, видимо, удалось запугать его жалобами командиру. Алжан орудовал мочалкой в клубах мыльной пены, просушивал промытое марлей, брал тампон, пропитанный йодом, и тщательно обрабатывал места предстоящих надрезов…

Когда мы закончили, на улице было уже темно. Крупные бархатные звезды покрывали черный небосклон. Звезд было так много, и они были такими яркими, что кроны окрестных деревьев пропечатывались на фоне неба контрастным черным. Было еще не холодно, но уже по-осеннему свежо. В казарму заходить не хотелось, мы расположились в курилке у входа. Живой столб ночных махаонов клубился под фонарем над дверью. Крупные мохнатые бабочки, подчиняясь безусловному рефлексу стремления к свету, плотной массой бились друг о друга, стараясь пробиться как можно выше. Чтобы, в результате, удариться о горячую лампу и упасть замертво. Безусловное рефлекторное подчинение. Как это, все-таки, мерзко. Кому все это нужно? Кому становится лучше, когда четыре здоровых парня, не обученных деревенской работе, целый день гоняются за свиньями? Любой деревенский пацан сделал бы все это в пять раз быстрее. Да еще и с удовольствием. Я посмотрел на Витьку. Похоже, его тоже одолевали не самые приятные мысли. Он сидел с таким лицом, будто именно с ним, а не с кабанчиком произошло сегодня что-то непоправимое. А ведь следующим в шеренге, после Данилина, стоял другой Витька. Пятилев. Выросший в деревне и призванный на службу после первого курса ветеринарного института. Я уверен, что он записался бы в группу захвата свиней добровольно, будь у него информация. Ведь ему весь этот процесс был бы более, чем интересен…

Мы вернулись в казарму. Дневальный передал, что нам приказано, по окончании работ, привести себя в порядок и прибыть на камбуз. Нам был оставлен ужин.

Есть не хотелось никому, кроме Алжана. Но приказ есть приказ. Никому не хотелось нарываться на неприятности по такому пустому поводу. Не меньше часа мы провели в бане, смывая с себя следы схваток с животными.

На ужин мы пришли совсем поздно, в мокрых робах и ботинках. Вся часть уже спала. В ярко освещенной столовой пахло свежеиспеченным хлебом. На входе нас встретил Богдан. Он поставил перед нами кастрюлю гречки с мясом, большую тарелку нарезанного крупными ломтями, еще горячего хлеба, блюдце с куском сливочного масла и чайник с киселем из лимонника.

– Ешьте, герои, приятного вам! – сказал он, усмехаясь в усы, – Только не шумите сильно, у меня там гость, – он указал оттопыренным большим пальцем себе за спину, в сторону приоткрытой двери в офицерскую столовую. И посуду за собой помойте, я дежурного матроса уже отпустил.

Аппетит приходит во время еды, это правда. Запах свежего хлеба затуманил неприятные воспоминания. Молодость и последствия физической нагрузки взяли верх. Мы вдруг, вспомнили, что у нас сегодня еще не было ни обеда ни ужина. Мы с удовольствием отдались трапезе.

Допив кисель, я пошел мыть свою посуду. Проходя мимо двери в офицерский зал, я остановился. Оттуда доносилось какое-то странное, нечеловеческое сопение. Я осторожно заглянул. За угловым столом небольшого офицерского зала сидел замполит Пятак. Перед ними стояла почти пустая литровая банка с остатками прозрачной жидкости. Рядом с банкой – зеленая эмалированная кружка, несколько грязных тарелок, и та самая кастрюлька из чемодана Иваныча. Уже пустая. Неприятно пахло спиртным перегаром. Пятак спал, привалившись к стене, уронив голову на меха своих шейных складок. Его маленькие круглые глазки были прикрыты розовыми, как будто совсем без ресниц, веками. Жидкие белесые волосы, обрамляющие круглую блестящую лысину, сбились в два почти симметричных, свисающих над бровями пучка. Струйка мутной тягучей слюны стекала из угла рта на воротник кремовой офицерской рубашки.

Эх, зря мы бочонок с собой не взяли, сейчас бы пригодился, – раздался шепот Шурика за моей спиной.

Я обернулся. Позади меня стояли Витька и Шурик. С нескрываемым отвращением они разглядывали полуживую тушу пьяного замполита.

Да. И Иваныч рано уехал, – подыграл Шурику Витька.

Да ладно, фиг с ним, с Иванычем. Был бы бочонок, я бы и без Иваныча справился, я же ассистент, – серьезно проговорил Шурик, – К тому же, Паблий Сирийский еще до Рождества Христова всех нас предупредил: «Ab altero expectes, alteri quod feceris – Жди от другого того, что ты сам другому сделал».

Мы с Витькой не сдержались и заржали в голос. К нам тут же присоединился Шурик. Капитан третьего ранга Пятак затих, почмокал губами и выпустил на воротник очередную порцию слюны. Он был мертвецки пьян и крепко спал. Так крепко, что вряд ли бы проснулся даже в том случае, если бы на него и правда одели бочонок.

Долгопрудный. Ноябрь 2017

В мире написано великое множество книг и статей о том, как правильно нужно ставить цель. Думаю, как минимум, девять из десяти авторов всяческих «букварей менеджеров» и «сборников советов для успешных людей» не обошли эту тему стороной. Более того, большинство из них, дают одни и те же, или, как минимум, очень похожие рекомендации в этой области. В конечном итоге, все советы так или иначе, являются производными одного единственного, ставшего почти универсальным, правила. В результате сегодня, если вы спросите любого менеджера любой страны и любой отрасли о том, как нужно правильно ставить цель, наверняка услышите, что цель нужно ставить по SMART.

Прежде чем перейти к более интересному, с моей точки зрения, повествованию, должен объяснить для нормальных людей, в смысле, для не менеджеров, что SMART – это англоязычная аббревиатура, которая в силу своей универсальности и многократного заимствования «оригинальной идеи» друг у друга разными авторами, «обросла» таким количеством вариантов расшифровки, что может служить отличной темой для отдельной лингвистической диссертации. К сожалению, я не знаю, какой вариант был первоначальным, и привожу наиболее распространенные.

Итак, менеджеры считают, что правильно поставленная цель должна быть

S – specific / significant – конкретной / важной

M – measurable / meaningful – измеримой / значимой

A – achievable / ambitious – достижимой / амбициозной

R – realistic / result-oriented – реалистичной, ориентированной на конкретный результат

T – time-oriented / timely – ориентированной на время / своевременной

Как видите, какой бы вариант расшифровки вы не выбрали, метод постановки цели от этого существенно не меняется. И в принципе, это разумно, что цель должна быть поставлена таким образом, чтобы было понятно, что конкретно и кому именно нужно сделать, к какому сроку и как будет измеряться результат. Кроме того, будет лучше, если исполнитель будет верить в достижимость этой самой цели. И, уж конечно, выполненная цель должна служить какому-то прогрессу. Иначе, зачем же ее ставить то? Так что правило, безусловно, полезное, да вот только, с моей точки зрения, далеко не обязательное, а в некоторых случаях, и вовсе лишнее. И уж конечно, это правило ни в коей мере не является панацеей, какими бы магическими свойствами его не наделяли светочи теоретического менеджмента.

Не согласны? Охотно приведу пример.

Эту сцену я наблюдал своими собственными глазами в одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году, будучи матросом взвода охраны одного из приемно-передающих радиоцентров Краснознаменного Тихоокеанского флота.

Каждую субботу в нашей части проводился парко-хозяйственный день (ПХД). Это значит, что весь личный состав части, не занятый на вахте у передатчиков, в караульной службе или в других нарядах, на целую субботу распределялся по разным участкам для выполнения всевозможных хозяйственных работ. Для этого, сразу после завтрака, командир каждого подразделения строил свою команду и осуществлял, так называемый, развод личного состава на работы. То есть делил подразделение на группы или персоналии и ставил каждому индивидууму или группе цель по уборке помещений или территорий, мойке, чистке или ремонту инвентаря, рытью траншей, прокладке кабелей и всякой другой, хозяйственной, и, видимо, кому-то необходимой деятельности.