- Почему?

- Чтобы у меня не было искушения навестить тебя.

Что-то в голосе мужчины заставило меня насторожиться. Что это было? Намек на то, что я ему не безразлична? Но я и сама не могла сказать наверняка, какие чувства испытывала к этому странному существу. Безусловно, он привлекал меня, но можно ли было назвать это любовью - или я приняла за него обычное стремление иметь рядом кого-то близкого? Так и не разобравшись в себе, я оставила размышления на потом и задумалась о более насущных делах. Деньги - это хорошо. Телохранители - тоже. Но рано или поздно, судя по словам Мурсили, они меня оставят. Что тогда я буду делать? Особого желания обогатить очередную банду грабителей с большой дороги я не испытывала, так что мне нужен был кто-то, кто мог бы стать моими глазами и ушами. Решение пришло само собой, и я даже удивилась, что не подумала о нем раньше.

- Есть один мальчуган, раб, мне бы хотелось взять его с собой, - я вопросительно взглянула на собеседника.

- Благотворительность? - недовольно нахмурился он. - Ты должна понять раз и навсегда, что не сможешь осчастливить всех и каждого. Поэтому...

- Ты меня неверно понял, - я перебила мужчину, не желая выслушивать то, что мне и так было известно. - Мне нужен помощник, который будет предан мне. Не стану же я сама закупать продукты и договариваться с владельцами постоялых дворов.

- Ну, если так... - Мурсили подумал несколько секунд и, наконец, одобрительно кивнул. - Я прикажу своему слуге организовать все для тебя, можешь быть спокойна. Что-то еще?

- Когда я должна уехать?

- Сейчас же.

Сказав это, оборотень выдавил из себя извиняющуюся улыбку, которая стала очередным свидетельством того, что ему было не все равно. Впрочем, это не произвело на меня никакого впечатления. Мурсили могла мучать совесть, но на окончательное решения это никак не влияло, а я не желала тешить его самолюбие дополнительными просьбами. Поняв, что я не намерена продолжать этот разговор, он вздохнул и, приняв царственную позу, взял в руки небольшой деревянный молоток и ударил в гонг, который висел рядом. Тут же дверь распахнулась, и на пороге появился уже знакомый мне старик.

- Наша гостья покидает нас, - объявил ему Мурсили. - Сделай все так, как я тебе говорил. И еще - заедете к тому человеку, который привел ее. Далее следуй указаниям госпожи.

Слуга молча поклонился и вопросительно взглянул на меня, как бы спрашивая, чего я жду. Подчиняясь этому немому вопросу, я поднялась и, пробормотав дежурные слова благодарности, покинула покои моего благодетеля. Когда за мной закрылась дверь, я с трудом сдержалась, чтобы не кинуться назад и умолять Мурсили позволить мне остаться. Мои чувства можно понять - он был единственным, с кем я могла быть самой собой. Но я справилась с эмоциями и позволила проводить себя к выходу, где нас уже ждали две повозки. Первая была закрытой и больше по размеру и предназначалась, судя по всему, для меня. По обе стороны от второй стояли вооруженные охранники, из чего я сделала вывод, что именно в ней хранились средства, которые брат царя посчитал нужным выделить мне.

Удобно устроившись, я взглянула на старика, который уселся напротив, и постаралась понять, какую роль была отведена ему во всем этом мероприятии. Честно говоря, я надеялась на то, что он будет сопровождать меня и в дальнейшем, но спрашивать его об этом я не стала, чтобы сопровождающий, чего доброго, не заподозрил меня в слабости. К счастью, он сам рассказал мне о том, какие указания ему были даны.

- Меня зовут Тиглат, и я буду сопровождать тебя до границы, после этого ты поедешь сама, госпожа. Ты хотела попросить о чем-то еще. Я слушаю.

- Ты помнишь человека, который привез меня во дворец?

- Ахикара? Да, конечно.

- В его доме живет раб по имени Ияри. Я хочу, чтобы он поехал со мной.

- Это можно устроить.

Тиглат выглянул из повозки, чтобы отдать распоряжения сопровождающим, и уже через несколько минут мы были возле дома Ахикара. Судя по тому, какой испуганный вид был у толстяка, который лично вышел нам навстречу, он уже мысленно успел попрощаться со своей жизнью. Увидев меня, он расплылся в улыбке и постарался изобразить на лице все положительные эмоции, которые смог вспомнить. Услышав о поводе, по которому мы прибыли к нему, он облегченно вздохнул и, обернувшись, гаркнул с силой, которую мне сложно было от него ожидать:

- Привести ко мне Ияри!

Не прошло и минуты, как мальчик уже стоял передо мной - растерянный и напуганный, что вполне можно было понять: не каждый день раба вызывают к высоким гостям. Однако, увидев меня, Ияри тут же заулыбался и приветливо помахал мне рукой. Вероятно, Ахикар воспринял это как большую дерзость и уже приготовился отвесить рабу подзатыльник, но тут я уже не сдержалась и прикрикнула на него. Сделав вид, будто и не думал бить ребенка, толстяк почти с отеческой нежностью погладил его по голове и мягко подтолкнул в мою сторону. Однако в последний момент жадность в нем все же возобладала, и он с заискивающей улыбкой поинтересовался у Тиглата, будет ли ему возмещена стоимость раба, в которого он-де вложил немалые средства. Если бы это зависело от меня, то этот наглец испытал бы на себе все прелести рабской жизни, однако у моего сопровождающего, похоже, было свое видение ситуации. Молча выслушав пространственные рассуждения Ахикара о том, с какой любовью от всегда относился к "этому сорванцу", он вытащил из складок одежды золотую пластину и протянул ее толстяку. Заметив, как у того от удивления округлились глаза, я поняла, что плата превосходила самые смелые его ожидания. Жадно схватив пластину, он принялся так активно кланяться, что, казалось, еще немного - и он преломится пополам. Не обращая больше на него внимания, старик вопросительно взглянул на меня, спрашивая, хочу ли я видеть раба рядом с собой или предпочитаю, чтобы он бежал за повозкой. Наверное, второй вариант был бы правильнее, но, как оказалось, я успела соскучиться по своему многословному знакомому, так что в путь мы отправились, расположившись друг напротив друга.

- Что ты дал ему? - я кивнула в сторону здания, от которого мы только что отъехали.

- Новую должность, - просто ответил Тиглат. - Она позволит ему переехать в новый дом, иметь больше прислуги и носить более богатые одежды.

- Понятно.

Мне было неприятно оттого, что я стала причиной возвышения этого человека, но, поразмыслив, я пришла к выводу, что это было небольшой платой за свободу Ияри. Ощутив приятную легкость внизу живота, я с удивлением отметила про себя, что это, похоже, было первым добрым делом, которое я совершила в своей жизни. С одной стороны, это было неприятное открытие, но, с другой, я находилась в самом начале своего истинного пути, так что все было в моих руках.

- Ну, как ты? - я обратилась к мальчику, который вдруг растерял весь свой задор и теперь сидел, с любопытством посматривая то на меня, то на Тиглата. - Помнится, ты говорил о том, что рассчитываешь покинуть Вавилон только в следующей жизни. Выходит, ты ошибался?

- Выходит, что так, - осторожно отозвался Ияри. - Тебя, госпожа, мне послали сами боги.

Заметив, что старик хмыкнул в ответ на эти слова, я подумала, что он, возможно, знает больше, чем показывает, однако не стала углубляться в эту тему. Вместо этого я ободряюще улыбнулась мальчику и отодвинула занавеску.

- Не хочешь попрощаться со своей родиной? Мы вряд ли вернемся сюда.

- Спасибо, как-то не хочется. Это место не принесло мне ничего, кроме боли и страданий, и я очень надеюсь забыть о нем как можно скорее.

- Почему же ты не радуешься? - я уловила грусть во взгляде мальчика.

- У тебя там остался кто-то? - вмешался в разговор Тиглат, и я мысленно обругала себя последними словами.

Действительно, как я могла забыть об отце Ияри? Тоже мне, благодетельница. Заметив, как заблестели глаза мальчика, я в очередной раз подумала о том, что мне еще предстоит многому научиться. Я выросла в роскоши, но при этом была лишена родительской ласки и даже не задумывалась о чувствах, которые испытывают обычные люди, возможности которых были гораздо скромнее, чем у меня. Поэтому, поддавшись внезапному порыву, я наклонилась вперед и провела рукой по щеке подростка.