- Погоди, надо обмозговать.
"Если спуститься я не в состоянии, то, стало быть, следует попытаться свинтить отсюда самостоятельно. Только вот блин незадача: пехом я около десяти километров по снегу вряд ли пройду, да ещё и в ночь. На лыжах бы куда сподручнее...". Только где они, я не знал. Прошмыгнуть сквозь лагерь неповоротливых обезьян возможно, но найти в нём лыжи тяжко. Я решил поскорее вытащить на поверхность и Серёгу, чтобы тот, если же что, помог мне.
Для этого я обогнул дыру, в которой мы сидели, и, зацепившись ногами за два рядом стоящих ствола, свесился над ней.
- Пацаны, надо бежать! Сашка, подсади Серёгу, мы будем вдвоём, так больше шансов на успех, за тобой вернёмся, - быстро, скороговоркой проговорил я.
- Ага, а что если проверят нас? Тогда мне хана, не говоря уже о том, что вы, возможно, не успеете скрыться к тому времени, - сказал Сашка.
- Возьмёшь кость и будешь биться насмерть, - говоря я, - другого выхода нет, я не спрыгну. Так нас вообще могут и не найти. Поворот-то на обратном пути, да и не очень приметный. Мы обязаны рискнуть.
- Биться насмерть красиво, конечно, звучит, только вот на деле я себе не очень представляю, как я с бедренной костью коровы и сломанной рукой буду противостоять трём великанам с еловыми дубинками.
Я вопросительно посмотрел на него, мол, как по-другому. Он отвёл голову в сторону, шмыгнул, случайно дёрнул рукой, скривился от боли. Потом снова повернулся на меня и тотчас из полулежачего положения оказался в стоячем. Питонов весь аж вздрогнул, подумав, видимо, что Сашка собрался с силами, чтобы ему навалять за все выходки последних дней.
Ясенев опять сделал подсед и жестом показал на своё бедро. Серёга также, как и в прошлый раз, не спеша полез и вскоре был на его плечах. Чтобы вытащить его, нужно было поступить весьма хитро: одновременно подбросить и непрерывным движением подхватить, используя инерцию. Если всё получится, то я, вероятно, справлюсь с тем, чтобы дотащить Серёгу наверх.
Я посвятил пацанов в мою задумку. Они одобрили.
- Раз, два, три! - командовал Сашка.
Питонов, как будто в замедленном времени, подлетел вверх. Я кинулся к нему, сохраняя по возможности минимальный угол в ногах. Прильнул к груди и обхватил за спиной. Сразу, так сказать на эмоциях, потащил его на поверхность. В правом бицепсе бедра что-то хрустнуло, свело мышцу. Из-за этого нога согнулась сама, мне даже напрягаться не пришлось. Питинов закинул одну ступню, другую. Вот он и в пункте назначения.
Я повалился прямо в снег в изнеможении. Бедро кололо, как будто мне на живую спицы туда вводили. "Мышцу порвал, наверное..."
Не мудрено! В такую холодину рекорды ставить не следовало. "Мы будем вдвоём, так больше шансов на успех". Да, конечно. Особенно, когда я с нефункционирующей ногой. Шансов тьма тьмущая!
- Что щёлкнуло?
- Мышца, болит, ааа... - простонал я.
- Полежи, распрями ногу, штанину подверни максимально, чтобы остудить мышцу и чтоб отёка не было, - справился Серёга.
Я недоверчиво покосился на него. Мол, откуда такие познания?
- Давай-давай, я себе также однажды надорвал, только это и спасло.
Послушался. Подтянул болоньевую штанину и погрузил ноющую, но постепенно расслабляющуюся ногу в снег. Аж пар повалил! Стало хорошо, нога коченела, и я почти ничего не чувствовал уже на третьей минуте моего погружения.
- Это временное решение, на полчаса хватит, потом опять заболит и сильнее. Не выкрутишься, - предупредил меня он.
Хоть так, и то неплохо. Я привстал, малость покалывает, но нормально. На мой приход в строй мы потеряли целых пять драгоценных минут.
- Серёга, значит, смотри. Сейчас находим лыжи, оббегаем или обползаем по периметру поляны, так чтоб нас никто на спалил и, если всё хорошо, то рванём.
Я увидел понимание, и наша команда авантюристов выдвинулась на задание.
Побег
Нам предстояло пересечь всю поляну от края до края, между делом требовалось каким-то образом найти лыжи, незаметно забрать их и также незаметно свинтить. Благо, что на дворе ночь. Днём это просто невыполнимо. А так, основная ударная сила шишкоедов находится в спящем режиме, что значительно облегчает нам жизнь.
Мы, мягко ступая, вклинивались в плотные ряды шалашиков, в которых похрапывали древние люди. Сверху на верхушках деревьев изредка пробегали белки, наверное, как бы злорадствуя над проигравшими сегодня битву противниками. Я прихрамываю, даже немного волочу ногу за собой. Боли нет, только ощущение того, что нога как будто не моя, а чужая.
Не успели пройти и двух домиков, как в проходе показался Данил. Вот те на! Недавно же проверял! Я присел, выставив правую ногу вперёд, точно деревянную, как у бывалого старого пирата. Махнул Серёге, чтобы тот тоже пригнулся. Боковым зрением я мог видеть его приближение. Он медленно, размахивая дубинкой в воздухе, прошёл мимо нас. Мы максимально вжались в прокрытые шкурами шалашики во время этого. Серегин даже накренился малость. Я услышал какое-то раздражительное ворчание оттуда, которое вскоре затихло. У Питонова от этого чуть глаза на лоб не вылезли.
"Он же к яме идёт!", - подумал я. Рубящим взмахом показывал идти обратно. Серёга с радостью покинул опасную территорию. Данил был впереди на метров двенадцать. Мы тихо пошли за ним. "Если он поднимет тревогу - всё пропало!". Не хрустеть - сложно, но, к счастью, природный шум заглушал шаги почти совсем. Вот и яма. Стоит ему заглянуть туда - неизвестно что нас ждёт дальше... Возможно, более жестокие условия содержания (начинаю мыслить, как Серёга), возможно, даже избиение, если разозлятся сильно...
Данил подходил к яме, готовый моментально вскрыть нашу аферу, как только догадается, в чём дело. Вдруг остановился. Покручивал дубинкой, мы, в свою очередь, нервно ждали его следующих действий. У меня сердце так и колотилось, не знал, что делать. Серёга сел на корточки, и на лице его выразился явный и неподдельный страх.
Пошёл, зараза! Один след, второй, наклоняется. Сердце бьётся, точно поршень в машинном двигателе. Кровь подступает к глазным яблокам, не дышу, давление зашкаливает. "В бой!".
Я рванул на Данила, словно скоростной поезд на магнитной подушке. Поднялся такой хруст, что, казалось, сейчас проснётся всё племя. Данил успел повернуть голову только на девяносто градусов, наверное, так и не заметив меня. Я со всей силой, которая была у меня в здоровой ноге долбанул ему в спину, прям в поясницу. Тот сначала ударился о противоположный скат, где я вытаскивал Серёгу, а потом пластом свалился вниз, к Сашке, не издав ни малейшего звука.
Однако спустя секунд пять едва слышно заохал и заахал.
- Саня! Закричит - не выберемся. Под твою ответственность! - прошипел я и заковылял обратно.
- Понял, - грозно пробасил он.
Пробираться меж шалашиков было весьма страшно. Любой посторонний звук мог спокойно разбудить обитателей этой проклятой поляны. Огибая их, точно ниндзя, мы вскоре очутились рядом с костром, который горел, вероятно, без перерыва. Остановились за домиком, чтобы нас не заметили. Там сидело два шишкоеда, поддерживающие огонь, но сидели они там и не только поэтому. Подле покоились лыжи и палки, кои повстречать по пути не удалось. Как же повезло! Вот если бы их унесли куда-нибудь... Тогда бы пришлось пехом.
Однако целых я увидел четыре штуки вместо шести, как и должно было быть. Эти истуканы поломали одну пару и теперь плавили её в каком-то железном котелке, видимо, подарке Филинова. До моего носа донесся едкий, невероятно вонючий запах пластмассы. Захотелось бежать от него без оглядки. Так они ещё там вплотную сидят, дышат этим, мягко говоря, вредным дымом, который валит из котелка. "Если уж плавить, то без доступа кислорода, чтобы вони было меньше". А сами чихают, кашляют, но отчаянно отказываются покидать место плавления. Это нам на руку. Чем больше вдохнут, тем нам будет легче.
