— Иди сюда, — подозвал он пышнотелую блондинку. — Задери-ка платье! Покажи генералу свою киску.
Находясь неподалеку, я наблюдал за лицом Алеа, но оно даже не дрогнуло, как будто грубые слова короля не произвели на нее никакого впечатления. С ничего не выражающим лицом она нагнулась, чтобы захватить в горсть скользкий синий шелк. Алеа распрямилась, медленно поднимая подол, обнажая длинные, красивые ноги, обтянутые роскошными чулочками темно-синего цвета. Как зачарованные, мужчины смотрели, как медленно поднимается шелковый занавес, открывая взорам пышные бедра, мягкие контуры которых посередине были перехвачены изящными кружевными подвязками. Постепенно поднимающаяся юбка открыла взорам обнаженную кожу над краем чулок, гладкие колонны верхней части бедер, а затем и холмик Венеры с шелковистой чащей крошечных светлых завитков.
— Еще выше, — грубо приказал король, наклоняясь вперед с кресла.
Алеа послушно подняла подол еще на несколько дюймов, оголяя живот, позволяя жадным мужским глазам пожирать в свое удовольствие сосредоточие своей женственности. Несколько секунд, не говоря ни слова, они изучали ее вульву, покрытую легким пушком, выставленную напоказ прямо перед их глазами. Мне было любопытно, возьмет ли ее король прямо здесь и сейчас или, может быть, предложит ее своему генералу-победителю, поскольку прошел слух, что хотя Король попользовался ею несколько раз, но пока еще ни разу не засовывал свой меч в ее сладкий горшочек. Но он не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он приказал женщине повернуться к нему спиной и задрать платье сзади.
Поскольку я сидел как завороженный, наблюдая за этим соблазнительным зрелищем, одна из рабынь, худенькая девушка, с коротко подстриженными светлыми волосами, по имени Сарган, приблизилась, чтобы подлить мне вина. Когда она наклонилась, чтобы налить вино в мой кубок, я, вдохновленный воспламеняющим кровь зрелищем того, как демонстрировала саму себя Алея, провел ладонью по обнаженным бедрам девушки. Будучи хорошо вышколенной рабыней, она тут же замерла на месте, позволяя моей голодной руке смаковать ее упругую голую плоть.
И тогда, когда статная женщина развернулась спиной к своим почитателям, я освободил гибкую девочку от ее кувшина и притянул к себе поближе, приглашая присесть ко мне на колени. Я обхватил ее стройную талию, когда она устроилась у меня на коленях, ощутил приятную тяжесть на своих бедрах и позволил своей руке исследовать ее мускулистое молодое тело. При всем этом я ни на минуту не отрывал глаз от прекрасной Алеа, которая как раз поднимала юбку, чтобы продемонстрировать свою обнаженную попку королю и генералу — большому ценителю женской красоты.
Тем временем Алеа задрала платье до самой поясницы так, что открылся прекрасный и возбуждающий вид: пухленькие красивые ягодицы приятной формы, длинные ножки в чулках и туфельках на высоком каблуке. Король выжидающе смотрел на генерала, который внимательно исследовал эти притягательные полушария, такие гладкие и округлые, и аккуратненькую линию, разделяющую их. Терхан повернулся к своему суверену и улыбнулся, кивнув в знак восторженного одобрения.
Король довольно усмехнулся во весь рот и хлопнул в ладоши. К ним поднесли и поставили низенький столик и в дополнение к нему сверху поставили обитую бархатом скамеечку.
По нетерпеливому жесту короля светловолосая Алеа взобралась на этот столик, все еще придерживая платье, чтобы мужчины могли видеть ее обнаженную попку, пока она стояла на этой платформе. Ран заставил ее встать на четвереньки и лечь грудью на низкую скамеечку, ни в коем случае не опуская подола платья.
Алеа беспрекословно выполнила приказ. Синее шелковое платье складками драпировалось вокруг обнаженной попки, которая от этого выглядела еще более провокационно.
— Ну что ты о ней думаешь? Ничего попка? — спросил Ран восхищенного офицера. Я пока еще сам не пробовал, но уверен, что ее попка уже узнала, что такое член, с тех пор как она попала к этому старому козлу Эндеру. Он, должно быть, шептал благодарственные молитвы святым угодникам, когда как трахал ее в задницу!
Король смеялся своей собственной шутке, и все вокруг присоединились к его хриплому смеху. А потом он повернулся лицом к генералу.
— Вы должны быть первым при дворе, друг мой, кто поимеет ее в задницу, — предложил он великодушно.
Генерал начал было выражать ритуальные протесты, но его добрый и щедрый суверен настаивал на предоставлении этого пустякового подарка, и генерал Терхан сел, развязав пояс своей просторной рубахи, позволив нам хорошенько рассмотреть его разбухший от возбуждения член.
— Подготовьте ее! — приказал король, и девушка-рабыня поспешила к Алеа с маленьким горшочком со специальной смазкой, облегчающей введение члена, в то время как крайне возбужденный воин пожирал глазами женские ягодицы, выставленные перед ним в непристойном приглашении.
Сообразительная рабыня хорошо знала свое дело. Она накладывала жирную мазь, скользя пальчиками вверх и вниз между ягодицами Алеа, исследуя легкими щекочущими касаниями расщелинку между ними и анус. Мы наблюдали, как она использовала одну руку, чтобы слегка развести полушария, придерживая их, пока пальчики второй накладывали смазку на сжимающийся от прикосновений анус, бледная розочка которого то и дело сокращалась при контакте с шаловливым кончиком пальца.
Как только рабыня уверилась, что Алеа подготовлена должным образом, она убрала руку, лежащую между ягодицами, позволив наконец сомкнуться этим соблазнительным подушечкам. После этого она уделила все свое внимание торчащему члену старого воина, чья пурпурная головка потемнела от возбуждения. Нанеся на руки масло, маленькая рабыня воспользовалась обеими ладонями, чтобы смазать орудие солдата, особо щедро расточая мазь на пенис и мошонку. После этого она с поклоном отступила назад. Генерал остался стоять на коленях перед соблазнительно выставленной попкой, в то время как его фаллос, блестящий от масла, гордо торчал, почти причиняя боль от охватившего его возбуждения.
Очарованный, я не мог оторвать глаз от этого захватывающего зрелища, в то время как моя рука ласкала грудь Сар, скользя по ее тугим холмикам. Я позволил своим пальцам играть с ее упругой плотью, мягко подававшейся под нажимом кончиков моих пальцев. Я игриво сжал между двумя пальцами дерзкий маленький сосочек, что заставило мою озорную лисичку заерзать в моих объятьях и потянуться вниз, чтобы нащупать мой член. Затем девушка нетерпеливо обхватила мой затвердевший стержень своей маленькой ладошкой.
Встав на колени позади Алеа, Терхан схватил ее за ягодицы, начал грубо мять их, а затем раздвинул. Держа их в таком положении, он пододвинулся поближе, приближая свой пульсирующий фаллос к желанной цели. Я наблюдал, как он направил головку члена прямо в сжавшийся анус леди. Затем он попытался войти в него, но его таран заставил крошечные ворота инстинктивно сжаться, и его нападение не увенчалось успехом, несмотря на то что он неоднократно старался протолкнуть туда член, с мрачной решимостью пытаясь преодолеть сопротивление. При этом Терхан проклинал Алеа на все лады, а затем он отодвинулся назад и ударил по непослушной заднице, что вызвало приступ смеха у его суверена. Генерал еще раз сильно хлопнул Алеа по попке, нанес жгучий шлепок, который заставил ее полушария колыхаться, и снова рванулся вперед, полный решимости любой ценой взять эту крепость, как вдруг внезапно король остановил его:
— Нет, погодите, мой друг. Не стоит работать так усердно над этой задачей. На самом деле, она должна учиться уступать вам добровольно и с желанием. Любовницу нужно научить, что она ни в чем не может отказать своему властелину. Мой мажордом разработал несколько хитрых методов, которые он использует в обучении женщин. Ну же, позвольте мне их вам продемонстрировать. Узак!
В ту же секунду этот почтенный господин возник подле короля. Мажордом отвечал за ведение хозяйства при королевском дворе, а также за усмирение постоянно ссорящихся женщин монарха. Я не завидовал его положению, но тем не менее Узак, полный, лысеющий мужчина с женоподобными манерами, казалось, наслаждался своими обязанностями, особенно когда он мог показать свою власть над кучей непослушных женщин. Ходили слухи, что, несмотря на то что он имел возможность удовлетворять иногда свою похоть с кем-либо из любовниц, он все же предпочитал симпатичных мальчиков и поэтому был почти невосприимчив к женским уговорам, слезам и мольбам о милосердии.
