Намазав брюнетку спереди, я повернул ее и обработал шею, лопатки и спину. Ее зад представлял собой два изящных упругих полушария, разделенных глубокой, тонкой линией. Я запустил масляный палец прямо в эту щель, и рабыня непроизвольно сжала ягодицы вокруг непрошеного гостя. Наконец я присел на колени позади нее и принялся растирать ее бедра и поджарые икры.

Теперь, когда обе девушки были хорошенько натерты маслом, я подозвал их к себе. Я притянул к себе стройную блондинку. Ощущение ее обнаженного тела, прижатого к моему, немедленно придало силы моему опустошенному члену. Он встал, снова готовый выполнять свой долг, хотя и без особого энтузиазма.

Я сказал блондинке лечь на массажный стол, животом вниз, сведя ноги вместе. Затем я опустился на колени сзади нее, охватив ногами ее бедра. Я лег поверх ее смазанного маслом тела, расположив свой напрягшийся член прямо над ее задом и позволив ему лечь в этой расщелине так, чтобы мои чресла были плотно прижаты двойным возвышением ее упругого, симметричного зада. Заняв такую позицию, я приказал брюнетке взобраться мне на спину, еще более крепко прижимая меня к телу блондинки и лаская натертыми маслом грудями мою спину. Я чувствовал спиной твердые соски, которые двигались по моей спине.

Сжигаемый нетерпением, я приказал обеим рабыням двигаться. Блондинка задвигала бедрами и начала работать задом, сжимая ягодицы подо мной, брюнетка же начала неистово извиваться и корчиться. Фантастическое ощущение теплых, скользких тел, сжимающих меня с двух сторон, мгновенно довело меня до пика наслаждения. Оргазм было непереносимым, и я яростно устремился вперед, скользя членом в расщелине между ягодицами блондинки. Невероятный вихрь удовольствия пронесся сквозь мое тело и взорвался пульсациями наслаждения, которые продолжались и продолжались.

Так прошел первый из череды праздных дней, которых я проводил, развлекаясь в купальнях, в то время как мой король разил врагов, неустанно защищая королевство Двух Земель.

По своему обыкновению, король оставил своих любовниц в столице, взяв с собой лишь несколько мужчин-рабов. Хотя ходили разговоры, что некоторые восточные племена позволяли шлюхам сопровождать свои армии, Ран считал женщин обузой на войне и приказал оставить их дома. Также он рассматривал это как разумную предосторожность, ведь покровительствовал им, и мужская честь не могла допустить, чтобы хоть одна из его женщин попала в руки врагов. Поэтому любовницы были оставлены в Тролкилде, под бдительным присмотром мажордома. Раз у меня было довольно много свободного времени и наложницы были в той же ситуации, я, естественно, сделал все, чтобы исправить наше незавидное положение.

Женская половина дворца манила меня. Надо сказать, что Ран имел интересные правила, касающиеся своих любовниц. Например, пользование «услугами» наложниц без его личного разрешения каралось смертью. Однако по какой-то причине, запрет не касался других форм сексуального наслаждения, к примеру, было разрешено использовать девушек как мальчиков, если вы понимаете, о чем я. Любой мог получить удовлетворение от их нежных губ и языков. Было допустимо долгие часы развлекаться с ними, исследуя женские прелести, смакуя каждую впадину и выпуклость нежных, желанных тел — играя, поглаживая, лаская, целуя. Закон был строг. Совокупляться было строго запрещено!

После отбытия короля на войну, я проводил больше времени с немногими оставленными здесь придворными, прежде всего с Узаком. Верный мажордом весьма щепетильно относился к своим обязанностям по содержанию дома, несмотря на то что его господин был далеко отсюда. Со своей обычной дотошностью он контролировал все стороны женского быта, устанавливал правила, выступал арбитром в спорах и правил домочадцами железной рукой. Рабы впадали в ужас, когда видели его ястребиную фигуру. Наложницы, хотя и не боялись Узака, настораживались в его присутствии, ибо о его методах обучения повиновению ходили самые разные легенды. Зачастую эксцентричные и унизительные, эти методы повергали в ужас тех, кому досталась сомнительная честь находиться в Доме Женщин.

Несколько раз мне приходилось видеть наказания, которые он регулярно осуществлял даже по ничтожнейшему поводу. Я был убежден, что распутный плут получал удовольствие, назначая чрезвычайно изощренные пытки этим прекрасным девушкам, и строго следил за их исполнением вовсе не для того, чтобы улучшить поведение жертвы или покарать за проступки.

Наказания исполнялись в специально устроенной комнате. Некоторые детали комнаты напоминали пыточные казематы короля, но это сходство было лишь поверхностным. За вред, причиненный одной из девушек в процессе чересчур усердного наказания, мажордом ответил бы головой. Однако девушкам все же приходилось переносить некоторый дискомфорт и даже легкую боль. «Каждый должен знать меру», — сказал мне как-то мажордом, заговорщически подмигнув. В этот момент он был слегка навеселе и несколько раз кивнул головой, подтверждая мудрость этих слов. Мы вдвоем частенько засиживались у него в покоях, дегустируя коллекцию первоклассных вин из погребов короля, и, после нескольких выпитых бутылочек, наша непринужденная беседа обычно переходила на сексуальные темы.

В результате многомесячного общения мы поняли, что оба являемся тонкими ценителями плотских утех. Однажды во время нашей беседы мажордом предложил мне стать свидетелем исполнения одного из взысканий, подготовленных им на следующий день.

Так я очутился в этой мрачной камере со сводчатыми потолками в первый раз. Покрытый затейливыми узорами светильник отбрасывал причудливые тени на стены, в которые были вделаны устрашающего вида кандалы, блоки и колодки, призванные продемонстрировать провинившейся девушке ее незавидное будущее. Цепи и вороты свисали с массивных балок на потолке, добавляя свои зловещие тени к общей картине. Комната была полностью заполнена различными принадлежностями для связывания и заковывания несчастных жертв, находящихся в распоряжении мажордома.

Деревянные полки, тянущиеся вдоль обеих стен, были уставлены различными инструментами и приспособлениями, с помощью которых можно было как причинять боль, так и доставлять наслаждение: кнуты, ремни, трости и многое другое, названия чему не знал даже я. Искусственные фаллосы был представлены в самых разных вариантах: из простого дерева, из слоновой кости и черного дерева. Казалось, что они, подобно экзотическим растениям, росли на полках, поражая воображение разнообразием форм, размеров и узоров. Картину завершали щеточки, нежные листочки, перья и бусы.

Одна из полок была целиком отдана под мази и притирания, амфоры, полные масел и благовоний, а также загадочных зелий, повышающих и продлевающих мужскую выносливость. Когда мы вошли, рабы уже были за работой, подготавливая девушку, чьей виной была проявленная не к месту спесь и которой распутный мажордом назначил особую кару.

В полутемной комнате было очень влажно, сотни свечей добавляли свое тепло к жару огромного камина. Гарь от свечей, запахи воска и сандаловых благовоний смешивались в теплом влажном воздухе. Испарина покрывала обнаженные до пояса тела рабов, которые носили ошейники и сандалии, кожаные ремешки которых обвивались спиралью вокруг стройных голеней. Просторные кожаные килты развевались вокруг их сильных бедер при каждом движении.

Первой предстояло получить наказание хрупкой темноволосой девушке. Перед тем как ее подвесили на тонкой цепочке, прикованной к потолочной балке, девушку связали, в рот вставили кляп, а руки завели за спину, связав на запястьях. Цепочка была натянута так, чтобы поднять руки вверх, заставив жертву наклониться. Ее мягкие груди свисали, темные соски были направлены вертикально вниз.

Она могла бы принять более удобную позу, если бы расставила ноги, но этого сделать было нельзя — ее лодыжки, колени и бедра были туго стянуты тонкими кожаными ремнями. На ножках красовались высокие открытые сандалии, а ее стройное обнаженное тело было стиснуто черным кожаным, туго зашнурованным корсетом.