© Издательство «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2011

© Г. Захарова, текст, составление, 2011

Как-то под вечер бабушка дочитала Феде Библию. Уже темнело. Через заиндевелое стекло тускло мерцали фонари деревянных столбов. Вдали смутно чернел лес. Где-то залаяла и смолкла собака. А в доме Феди было тихо, тепло, уютно. Уже прошли Рождество и Старый год, а у них еще повсюду стояли вазочки, баночки с еловыми ветками. Бабушка никогда не рубила елки. Она собирала сломанные после бури ветки и, вместе с Федей, украшала их. Веток было так много, что от них еще стоял крепкий еловый дух. На ветках висели оставшиеся со старых времен игрушки, Федины фонарики, цепочки. Висели там, на самом видном месте и шоколадные Снегурочка и Снеговичок, завернутые в блестящие обертки. Федя любил поглядывать на них. Наконец, не выдержал и спросил:

– А… долго там будет еще висеть наша еда?

– Какая еда? – не поняла бабушка.

– Ну… где Снеговичок и Снегурочка…

Бабушка огляделась и засмеялась.

– Вот оно что? А я и забыла.

Погладила его по голове.

– Ну снимай их, а вечерком попьем чай. Или пусть до чая повисят, а? Федя немного расстроился, но мотнул головой.

– Не переживай, – поглядела на него бабушка.

– Твои огорчения, как песчинка перед невзгодами многострадального Иова.

– А кто такой Иов? – оживился Федя. Расскажи, пожалуйста.

Бабушка обычно бывала занята и всегда просила подождать. А тут начала сразу:

– Ну, слушай. Только давай сядем тут, на скамеечку, перед самоварчиком. Ноги подъустали.

Она отнесла в свою комнатку Библию и села за стол. Федя, оперев локти на стол, выжидательно смотрел на бабушку.

– Было это очень давно. Еще во времена Моисея. Где-то в Аравии. Жил там очень хороший человек по имени Иов. Был он очень благочестивый и богатый и было у него семь сыновей и три дочери. Дети были дружны между собой, никогда не ссорились и слушались родителей. Все люди эту семью очень уважали… Как-то собрались Ангелы пред Богом, как всегда, диавол тоже решил предстать пред Богом. Ему было очень неприятно и завидно, что Иов очень богатый и любит Бога.

– Что тебе надо? – спросил его Бог, хотя заранее все знал: и мысли диавола, и что будет с Иовом. Диавол сказал:

– Ты думаешь, он такой богатый и счастливый, что любит и благотворит тебя? Думаешь, он так прост? Не-е-е. Вот попробуй-ка отними от него все: и богатство его большое, и детей, и все, что у него есть. Какой он тогда будет? Богу, конечно, все было известно, но чтобы показать множеству людей правду, он разрешил диаволу отнять у Иова все, что у него было. В один день прибегают его слуги и плачут, большие стада отняли у них разбойники. Дом, где жили его взрослые дети, повалило бурей, дом свалился и задавил всех детей. Когда Иов узнал, что случилось все это за один день, он был потрясен от горя. Но сказал:

– Наг я родился от матери моей, наг возвращуся и в землю. Господь знает, что со мной делать. Господь дал – Господь и взял. Да будет имя Его всегда благословенно. Вот какой мужественный был Иов.

Диаволу даже противно сделалось, зависть черная так и точила его. Он снова предстал пред Богом и с ухмылкой сказал Ему:

– Это еще можно выдержать, а вот попробуй зарази его тело насквозь заразной тяжелой болезнью. Вот тут-то он по-другому заговорит. Ха-ха.

Бог был уверен в Иове и поэтому опять разрешил диаволу поразить его какой-нибудь болезнью. Тут уж диавол постарался. Все тело Иова стало гнить, покрылось заразными гнойными струпьями с головы до самых ног. И все это очень болело и чесалось. Горшечным осколком скоблил Иов гной со всего тела и чесал его. При этом от него шел тяжелый нестерпимый запах. Все друзья его покинули. Многие думали, что Бог наказал Иова за большие грехи. Его отвезли в другое место, где он сидел одинокий на навозной куче, чесался и очень страдал. Жена плакала, упрекала, зарабатывая гроши тяжелым трудом. Но Иов отвечал ей:

– Супруга моя, неужели мы должны принимать от Бога только хорошее, а плохое не принимать? Он сам знает, что с нами делать. Да будет имя Его всегда благословенно.

– Бедненький, – тихо сказал Федя. Как же так он мог вынести? Столько терпеть ради Господа.

– Вот поэтому внучек, его и называли Иов Многострадальный. И Бог за такие слова еще больше возблагодарил Иова. Он очень быстро выздоровел. У него снова родилось семь сыновей и три дочери. Богатства ему прибавилось еще больше. Жил он очень счастливо и долго – сто сорок лет.

– Как бы и мне пострадать за Господа? – спросил Федя. – Чтобы доказать, что я Его тоже люблю.

– Ты из-за конфеток, наверное, тоже страдал, – засмеялась бабушка. Федя покраснел:

– Это же мелочи.

– Господь, внучек, лишние трудности не даст человеку. Он знает, кто какой крест должен нести достойно. Много дает Он нам возможности потерпеть, да мы не всегда понимаем. Прости меня, Господи.

– А если Он нам дает мало трудностей, значит… Он не так нас любит…

Бабушка взглянула на внука. Вздохнула.

– Нам Он уже дал некоторые страдания.

– Какие? – удивился Федя. – Мы сейчас с тобой хорошо живем.

Бабушка долго грустно смотрела на него. Обняла.

– У тебя, Феденька, катастрофа отняла твоих папу и маму. Ты это знаешь. Они у тебя были хорошие и добрые. В храм ходили. Я, наверное, для тебя тогда осталась дома, а тебя откинула через окно, в траву.

Она нежно гладила его русую макушку волос, поцеловала ее. Прошлое как будто всколыхнулось, возвращаясь, страшно оживало… Федя молчал. Он чувствовал ее состояние и уже хотел заплакать. Обняв бабушку за шею и кое-как справившись с собой, сказал:

– Ну, что делать? Ты ж сама всегда говорила – значит так надо. Слава Богу. А давай-ка, бабушка, поставим с тобой самовар-то. С этими конфетками. Тебе Снегурку, мне Снеговика. Бабушка улыбнулась. Вытерла слезы.

– Спасибо, внучек. Мы с тобой, конечно, не одни. С нами наш Великий Бог. Он-то не оставит нас.

Она перекрестила Федю и они неожиданно для себя обнялись.

Целый день назойливо крутилась метель, согнав всех по домам и, словно чувствуя свою силу, без сопротивления, так разошлась, что не могла успокоиться уже вторые сутки.

Шел Великий пост. В один из его морозных дней бабушка решила подложить в печку побольше березовых поленьев, они дольше горят и дают особый жар. Федя сидел тут же и завороженно глядел в жаркое месиво огня, где искрясь, начало трещать новое полено. Огненные блики весело играли на его лице.

– Хорошо-то как, – медленно произнес он. – На улице холодрыга, жуть, а тут тепло и уютно…

– Да, внучек, – решив засунуть еще одно полено, ответила бабушка. – Господь им дает.

– А ты, когда маленькая была, ну, как я – ты постилась?

– Нет. Бабушка грустно улыбнулась. Мы почти все свое детство постились.

Федя удивился:

– Это как же? – и выжидательно посмотрел на нее. – Ведь постятся только сорок дней, а там уж другие посты.

Бабушка вздохнула. Помолчала. Закрыла печку:

– Мы, детка, по-другому жили. Только долго рассказывать. Потом когда-нибудь.

– Бабушка! – почти простонал он. – Я тебя очень-очень прошу. Сейчас все равно уже вечер. Дела у тебя уже сделаны. А ты мне про себя еще ни разу не рассказывала. Бабушка, бабуленька моя, расскажи, а?

– …Ну, ладно. Помоги-ка сначала ты мне перетащить сюда мое кресло, ну, ты знаешь какое.

Все было быстро сделано.

– Ну, слушай. Родилась после войны сразу. Мой папа, вернувшись с флота, работал кузнецом, но вскоре умер от рака. Это болезнь такая. Осталось нас у мамы трое, и еще родиться должна была моя младшая сестренка. Старшей – семь, мне – четыре, брату моему – два. Мама работала в совхозе. Прибежит, покормит младшую и опять бежит на работу. Старшая возилась с ней, а я таскала чайником воду из колонки и выливала в ведро, потом одевала брата и мы шли на улицу. Так и жили. Голодновато было, но соседи чем могли, помогали. Спаси их, Господи. А когда подросли, уж легче стало, намажем солью кусок хлеба и на улицу… Летом-то благодать! Часто по лесам ходили, коренья какие-то ели, щавель. А грибов да ягод нанесешь – как на праздник вволю наешься. Зимой-то похуже – картошка, хлеб. А то очистки от картошки посолим и на печь, тоже вкусно. Вот, почему-то уголь любила очень. Поищу в печке получше, пооботру да и в рот. Хрум-хрум… – Бабушка улыбнулась. Федя открыл рот. – Организму, наверное, нужно… А то еще бывало, привезут по рельсам на свинарник маленькие вагончики с отходами для свиней. Иногда попадется надтреснутый арбуз, колхозники сами его себе забирают, дыни. Старшие ребятишки тоже что-то ловят в вагончиках, а нам уж то, что остается. Засунем руки, по самые плечи, в вонючее месиво и долго шарим там наощупь: то персик выковыряешь, то сливинки, яблочко – пооботрешь об себя и в рот. Взрослые нас гоняли.