– Интересно, – протянул я. – Эти двое «осьмушинские», а Эльвар и Шаман «аделевские». К тому же Эльвар приходил угрожать зам директору базы.

– Пока ничего не ясно, – согласился Олег.

– Здесь мы вряд ли ещё чего выясним, – сказал я. – Привезут Волчонка с Сапогом в отдел, потолкуем с ними. Давай я тебя до отдела довезу, а сам съезжу кое-куда.

Едва увидев меня, физиономия у Хуснутдинова стала кислой, словно он лимон проглотил.

– Зачастили вы что-то ко мне, – уныло вздохнул он.

– Приходиться ноги топтать, коли вы не желаете всей правды рассказать.

– В прошлый раз я вам говорил, что не знаю тех, кто избил меня.

– Согласен, – кивнул я. – Вряд ли вы их знаете. Но вы не сказали всей правды, заявив, что, избили вас в ходе ссоры. Вы утаили, что на вас было нападение.

– С чего это вы взяли? – угрюмо спросил Хуснутдинов.

– Тем не менее, это так. Недавно приходил к вам с угрозами некто гражданин Осмолов, в определённых кругах известный под кличкой Эльвар. Он угрожал вам.

– Проболталась Аннушка, – усмехнулся Хуснутдинов. – А ведь просил же…

– Так что же требовал Эльвар?

– А ничего! Пришёл, стал хамить. Я его выгнал, и больше не видел.

– Так уж и не видели?!

– Клянусь вам!

– А вот с клятвой, поосторожнее Дамир Гилязович. Казус может получиться.

– А что может выйти?

– Скверно как-то всё получается. Двадцать пятого сентября к вам с угрозами приходит Эльвар, тридцатого сентября вас избивают, а второго октября Эльвара расстреливают у собственного дома.

– Ну и что?!

– А то Дамир Гилязович, что возникают подозрения в том, что вы являетесь заказчиком покушения на Эльвара. Кстати вы обманули меня, заявив, что больше Эльвара не видели. Он приходил к вам ещё раз. Что вы на это скажете?

Хуснутдинов молчал. Топтался с ноги на ногу, и молчал

– Курить хотеться, – наконец выдавил он. – Здесь нельзя. Пойдемте на лестницу. Там и поговорим.

– Всё началось с месяц назад, когда к нам на базу пришел новый директор – прикуривая сигарету, начал Хуснутдинов – Начались придирки. Ну, дело обычное, не приглянулся я ему. Но я особо-то не переживал. Думал, притрёмся друг к другу. Да не тут-то было. Директор предложил мне написать заявление по собственному желанию. Но я в торге не первый год, поговорил с кем надо и директора прижали.

Хуснутдинов затянулся сигаретой и продолжил:

– Я успокоился, да видно зря. Заявился ко мне этот самый Эльвар. После я попросил своего знакомого, Виктора Шаманского, поговорить с Эльваром. Они, оказывается, знают друг друга.

– Где состоялся разговор?

– Да прямо у меня в кабинете. Побил Виктор этого Эльвара. Потом сказал, что бояться мне нечего, а через два дня меня самого избили. Но вряд ли Виктор из-за меня будет расстреливать Эльвара.

– В этом мы разберёмся, – кивнул я. – А сейчас мне необходимо взять с вас письменное объяснение всего того что вы только что рассказали.

– Валяйте, – вздохнул Хуснутдинов.

Зри в корень – учил незабвенный Козьма Прутков. И если зырить туда, куда учил Козьма, то получается следующее: Эльвар способен так сказать «побазарить по-пацански» с Хуснутдиновым. Но для чего? Не того пошиба Эльвар, что бы иметь свой интерес на овоще базе. Пойдём далее: Шаман избил Эльвара, и этого было вполне достаточно, что бы Эльвар не лез больше на базу. Но в того ещё и стреляли, значит всё очень серьёзно. А если это так, то в деле солидные люди.

Однако может беднягу Эльвара продырявили по другому поводу? Во всём надо разбираться, и поехал я к своему дому, точнее в пивнушку с красивым названием « Кафе Сирень», что находиться в моём доме.

Гул, стоящий в пивном баре, словно ватой закладывал уши. Возле барной стойки обычное столпотворение. Люди что бы добыть живительную жидкость, давя друг друга, лезут к заветной стойке по головам.

За самым крайним столом сидели пацаны с улицы «Гвардейской», лениво потягивая пиво. Этим толкаться не надо, пивник обслужит без очереди.

К ним я и направил свои стопы. С краю сидел щупленький, чернявый паренёк. Он-то мне и нужен.

– Клячкин будь другом купи мне пива, а то там не протолкнуться, – попросил я его, здороваясь со всей честной компанией.

– Тоже мне нашёл проблему, – осклабился Клячкин. – Пивник менту и за столик пиво принесёт.

– Неудобно Альберт своим служебным положением пользоваться, – вздохнул я – Вот возьми трояк, купи, пожалуйста, пиво, и помоги мне пропить эти деньги.

– Это мы с превеликим удовольствием, – осклабился Клячкин.

– Ну и славно! Я тебя вон за тем столиком у окна буду ждать. Там вроде рож знакомых нет.

Едва я успел разместиться, как подошёл Клячкин, исхитрившийся принести сразу шесть кружек пива.

– Гош только я тебя сразу предупредить хочу, – сказал он, ставя пиво на стол. – Ты меня сразу спрашивай, что тебя интересует, а то я уже порядочно набрался. Ещё пару кружек хлопну и хреновину нести начну.

– А приятели твои не предъявят, что с ментом базаришь?

– Кто мне что скажет?! – ухмыльнулся Клячкин. – А если ляпнет, какой балбес. Я ему поясню: лучше иметь мента кентом, чем кента ментом. А ты не раз меня с кичи вытаскивал.

– Ну, коли ты такой сознательный, скажи, что о нападении на Эльвара болтают?

– Никто толком ничего не знает, – Клячкин осушил пол кружки. – Сам Эльвар, недавно проговорился мне, что крутого заварил. Базарил, что семейник¹³ его по четвёрке ¹⁴большую делюгу предложил. Хвалился, дескать, скоро он будет в шоколаде. Видать не врал, крутым стал, раз в подъезде подстрелили.

***

После четырёх кружек пива, в отдел пришлось добираться пешком.

–Не рановато ли пивком решил побаловаться? – спросил Мина, потягивая носом воздух

– Исключительно для пользы дела, – ответил я, усаживаясь на стул.

– Пил бы лучше водку, – Минвалиев поправил пальцем сползшие на нос очки. – От пива только поссал, а кайфа никакого.

– Не удовольствия ради, а токмо для выяснения истины! – воскликнул я.

И тут же выложил всё что узнал. Пока говорил, Мина вертел в руках очки, когда я закончил, водрузил их на нос, и констатировал:

– Не зря ты пивка попил. Ну а «семейника» Эльвара мы легко вычислим.

После семи часов вечера зарядил унылый, осенний дождик. Стоя на крыльце отдела, я проклинал выпитое пиво, из-за которого не смог сесть за руль. Но делать нечего, поеду на трамвае. В это время кто-то позвал меня:

– Игорь! Добрынин! Садись в машину, подвезу до дому.

Голос незнакомый. Кричали из светлой «Волги», что стояла в метрах десяти. Подойдя к машине, я узнал водителя. Под дождём идти домой не хотелось, и я сел в машину.

– Вот уж не ожидал Александр Иванович, что вы проявите сердечность к милиционеру, и даже выступите в роли его водителя, – сказал я здороваясь.

– Ну, положим, не милиционера я спасаю от дождя, а старого знакомого, – ответил тот.

Он был прав. Сашка Яшин знал меня, наверное, с пелёнок. Наши матери были подругами ещё с юности. Частенько его мать прибегала к нам с маленьким Сашкой, прятаться от кулаков пьяного мужа.

Сашка на семь лет старше меня. Пока наши матери пили чай на кухне, и обсуждали свою жизнь, Сашка играл со мной и Вовкой, моим братом. Потом он загремел на малолетку, и завертела его судьба по тюрьмам да по зонам. Сашка теперь имел, погоняло – Яшка, и стал совсем «засижиным». В зонах, он считался, «порядочным¹⁵», и дорос до «положенца», величины в криминальных кругах не малой. Поговаривали, что его вскоре собираются короновать в «законники».

– Много работы вижу у ментов, раз до вечера сидишь, – усмехнулся Сашка, и неожиданно сменил тему, – Игорь ты на могилке у матери давно был?

– В мае, – вздохнул я.

– А я на прошлой неделе заезжал. В жизни, наши матери были подругами, и могилы их рядом. Я твоей матери живых цветов на могилу положил.