Глаза Фриды Владимировны блеснули. Она набрала побольше воздуха и выпалила:

- Нет. Свобода воли - это немного не то. Недостаточно видеть, что впереди. Если видишь, чем дело кончится, ты выбор делаешь не всегда. Твои желания уже могут надиктовать тебе единственное решение. "Направо -- царем стать, налево -- голову сложить", - какой же тут выбор?! Это рельсы -- встал на них и поехал. Выбора никакого нет. Выбор появляется тогда, когда желания начинают между собой спорить, когда они в человеке друг с другом борются. Чего больше хочешь: богатства или дружбы? Вот эта свободная борьба желаний и есть свобода воли.

- Ну хорошо. А при чем тут бессмертие?

- Вы, Вовочка, лишите людей выбора. Любой человек предпочтет бессмертие.

- А сейчас у них будто есть выбор?

- И сейчас нет. Но! Это этический вопрос: может ли один человек переводить стрелки на рельсах всего человечества? Вот если бы Вы предоставили им развилку, дополнительную возможность, чтоб они сами решали... Вы меня извините, но я в своих предсказаниях всегда даю человеку право решать свою судьбу самому. Нельзя покушаться на свободу воли.

Он не поверил своим ушам!

- Вы тоже меня извините, Фрида Владимировна, но... - Даута вдруг осекся. Хотел высказать, что люди вообще-то не слушают ее советов по дурости, что нельзя такую развилку давать, что это извращение -- позволять людям калечиться, обжигаться и сидеть под падающими с потолка лампами. Но осекся. Перед ним же находится первый человек, который ЗА бессмертие. Это потенциальный союзник. Надо только как-то понежнее с этой свободой воли управиться, чтоб не мешала союзничать.

- Какие могут быть "но", Вовочка? Нельзя лезть помогать, если о помощи не просят, - тихо, но твердо сказала Фрида Владимировна, угадав направление, куда сыграла Даутина мысль. - Людей надобно уважать. Они не животные и не Ваша собственность.

Даута закрыл на секунду глаза и вдохнул полной грудью, заталкивая обратно в грудь те слова, которые рвались наружу.

- Я, кажется, Вас понял, - сказал он обреченно. - Мне нужно это обдумать.

Утром смена кончилась. Перед тем, как ехать домой, Даута нашел в телефоне номер своего нового друга и нажал на вызов.

- Привет, Вовка, - ответил Евстроп. - Надумал?

- Что надо делать?

- Приезжай и живи.

- Нет. Что я должен буду у вас делать, чтобы жить в автономке?

- Должен?! Ничего не должен.

- Не понял. В чем тогда подвох?

- Приезжай, обсудим.

Даута не спал сутки, но усталости не чувствовал, поехал в Ирбочку. Шлагбаум перед его машиной поднялся неожиданно приветливо: "Они меня уже в базу вбили, что ли?" Ворота внутреннего периметра тоже впустили без задержки. Людей на тротуарах показалось поменьше, чем вчера. Все встречные с любопытством оглядывались вслед незнакомой машине. Строительство школы шло полным ходом, на фундаменте уже монтировались стенные блоки первого этажа. Евстроп ждал на крыльце. Весело поздоровался, пригласил в дом, налил чаю.

- Странно тебе? - спросил Евстроп. - Представь, что мы тебя усыновили, приняли в семью. Жизнь в Ирбочке - это то же самое. Ты нам теперь свой. И жители автономки тебе теперь тоже все свои. Поэтому твой вопрос: "Что я должен" звучит не по месту. Но у нас есть одно условие.

- Какое?

- Не предавать.

Даута задумался и уточнил:

- А вдруг я что-нибудь сделаю, а вы подумаете, что я предал?

- А ты не делай.

- Как я узнаю, чего нельзя делать?

- А совесть тебе зачем? - спросил Евстроп и улыбнулся. - Да не волнуйся ты раньше времени. Мы отступников не убиваем.

- Ладно... Но я не понимаю. Зачем вам лишний рот?

- Есть несколько причин. Первая - ты гражданин, а значит, у тебя есть права. Чем больше прав в наших руках - тем больше с нами считается государство. Вторая - в следующем году выйдет новый закон, по которому для автономок сокращают площадь на человека. Для площади Ирбочки получается: или нужно больше народа, или плати штраф, или отдавай землю. То есть, нам нужно больше жителей. Третья причина - мы действительно думаем, что когда ты натешишься со своим бессмертием, мы сможем доверить тебе одно дело.

- То есть... Вы не против, чтобы я жил тут и занимался бессмертием?!

- Не против. Могу даже совет дать.

- Давай.

- Ты, если забирать у людей смерть собираешься, то дай замену. Просто без смерти жить - страшно, непривычно и непонятно. Определенность нужна. Есть у тебя замена?

Замены у Дауты не было. Поговорили еще. Евстроп объяснил, почему Дауте скоро надоест с бессмертием возиться:

- Жизнь у каждого своя, личная, и она кончается. И смысл жизни у каждого свой. Как уговорить людей сменить смысл жизни? Жизнь-то кончается, это он больше жить не будет. А ты лезешь в нее, мешаешь. Получается, будто ты его личность атакуешь. Поговорить с тобой - поговорят, но делать ничего не будут. Один ты в поле не воин, Вовка.

Дауте предоставили в соседнем коттедже две комнаты на втором этаже. Евстроп отвел его лично, познакомил с главным по коттеджу. Даута вежливо поздоровался, удалился в свои новые палаты, позвонил родителям, чтоб не беспокоились, и завалился спать. Проснувшись вечером, не сразу понял, где он. На новом месте всегда так поначалу. Неуютно. Надо привыкнуть. Спустился в столовую. Там как раз ужинали. За столом сидели трое, все мужчины. Приветливо пригласили к трапезе. Познакомились, разговорились. Компания Дауте понравилась -- теплая, веселая, без фальши, без надрывного болезненного якания.

15. = + -

Даута подал заявление об увольнении со скорой помощи. Отговаривать его не стали, просто хмуро попросили поработать еще месяц - людей не хватает. За этот месяц он нашел с Фридой общий язык - со скорой увольняться не обязательно - уговорил, свозил ее на собеседование в Ирбочку. Там Фрида пришлась по душе. К ее способности притягивать и предугадывать неприятности отнеслись серьезно. Евстроп попросил её объезжать всю автономку раз в месяц и "чистить карму". Причем дали полномочия командовать в потенциально критических ситуациях. На возражения о свободе воли, о том, что каждый сам должен выбирать, Евстроп дал замечательный ответ: "Мы уже выбрали. Я от имени всех жителей осознанно прошу Вас вмешиваться в наши судьбы". Такое простое решение проблемы со свободой воли ошарашило Фриду. Она с сомнением поглядела на Евстропа, но возразить было нечего. В общем, договорились: Фрида переехала в автономку, продолжила работать на скорой и с удовольствием взялась "чистить карму" Ирбочке.

Даута же принялся бороться за бессмертие. Начал он с социальных сетей, создавая где только можно группы борьбы за бессмертие, наполняя контентом, сочиняя лозунги в стиле: "надо что-то делать со смертью, хватит терпеть смерть", с утра и до глубокой ночи таскаясь по интернету и приставая к людям. Дело не клеилось.

Неожиданно отозвались какие-то сумасшедшие с предложением за деньги заморозить труп Дауты или хотя бы его голову в жидком азоте до "лучших времен". Дауту так и подмывало ответить им: "Алё! Клоуны! Откуда возьмутся лучшие времена, если никто для этого ничего не делает?" Единственное, что останавливало от дискуссии, так это уверенность, что "клоуны" просто рубят деньги и плевать они хотели на "лучшие времена" - лохотронщиков нет смысла в чем-то убеждать.

Еще набегали неадекватные болтуны, желающие насильно научить уникальному своему взгляду на правильную жизнь. В обсуждениях приходилось биться именно с этими "философами".

"Смерть - необходимый элемент эволюции", - писали "философы", - "Она нужна для эволюционного развития вида". "Смерть нужна, чтобы освободить душу от бренной телесной оболочки, чтобы душа смогла попасть в рай". "Смерть заставляет задуматься о вечном и ценить каждый миг жизни - всё хорошее в человеке сформировано смертью". "Смерть побуждает людей к развитию, к творчеству. Без нее люди обязательно деградируют". "Чем больше смертей, тем лучше! Массовая смерть от войны заставляет двигаться научный прогресс". "Надо освобождать дорогу молодым. Старики уже пожили, пусть имеют совесть". "Подумайте о детях!" "Старики не способны переобучиться -- бессмертные закоснеют и будут тормозить развитие". "Смерть сокращает сумму общего зла на планете, потому что злые люди умирают". "Вечная жизнь бессмысленна, люди не хотят жить вечно, они просто боятся умирать". "Жить вечно -- это грустно. Бессмертные успеют всё попробовать, ощущения притупятся, всё надоест". "Бессмертные не смогут всё запомнить, всё не влезет в голову, станут маразматиками". "Вечная жизнь -- это наказание". "Человек смертен, зато человечество бессмертно". И самое убийственное: "Всё, что родилось, всё должно умереть. Если есть начало, то должен быть и конец. Бессмертие нарушает гармонию вселенной". Н-да, ложь многолика, а правда одна.