Лектор перевел дух. В воздухе на секунду зависла тишина.

- Подытожим вышесказанное. Совокупность культурных феноменов неотделима от тела. А так как тело смертно, то соответственно и культура этот факт учитывает. Все тела смертны, никто не ушел от смерти - это факт... Пожалуй что, реальная заявка на бессмертие - это самая масштабная, самая массовая атака на мировую культуру, - абсолютно всем приходится сталкиваться со смертью.

Но это еще не все. Кроме того, что культуре не нужно бессмертие, самому бессмертию не нужна культура смертных. Я бы в этом смысле хотел Вас предостеречь.

- От чего предостеречь?

- Если Вы всей душой желаете чего-нибудь такого, чего в нашей культуре нет, то со временем Вы можете начать отрицать и саму такую культуру. Это чревато тем, что общество выталкивает Вас, а Вы отталкиваете общество. Оно становится для Вас чужим. Вы меняете моральное отношение к окружающим со всеми вытекающими последствиями. Они для Вас становятся чем-то неодушевленным, как мухи или креветки. Первый шаг - отвергаешь культуру, второй шаг - перестаешь уважать людей. К примеру такова идеология уголовников и как ни странно космополитов.

- Космополитов?! - воскликнул Даута. - Они же считают себя людьми мира. Они наоборот уважают все культуры.

- Отнюдь. Космополитам свойственна антикультура. Они не считают, что существуют культурные ценности. Полагают, что ничего беречь не надо.

Так вот, возвращаясь к предостережению, Вы с идеей бессмертия можете оказаться в той же ситуации. Останетесь в одиночестве, окруженный чужими людьми. Тут Вам и депрессия. И мораль Ваша трансформируется так, что окажется допустимым любое преступление по отношению к окружающим.

- Ну не знаю, - с сомнением сказал Даута. - А почему человек вообще тогда ищет бессмертия? Тот же Гильгамеш?

- Человек всегда хочет чего-то, мечтает о чем-то. Это хорошо и правильно. Мечте нельзя отрывать крылья. И я не стану Вас отговаривать. Я только хочу Вас предупредить, что на Вашем пути будет не только культурная глухота и безразличие к проблеме, Вам встретятся агрессивно настроенные защитники смерти.

- А... если условия жизни влияют на культуру... то... какая станет культура у бессмертных?

- Очень интересный вопрос. Если я не ошибаюсь, то Бог устроил Потоп именно потому, что люди в те времена жили, хоть и не бесконечно, но очень долго - продолжительность жизни так повлияла на культуру, что пришлось массово утопить всех этих подонков-долгожителей. Однако, это если верить Святому Писанию и допустить такую его трактовку. Можно же и не верить. Признаюсь, не могу предположить что-либо внятное на тему, какой будет культура бессмертных - культура, не моя специальность.

- Ага. А скажите, Вы бы сами взялись решать такую проблему? Подарить людям бессмертие?

Лектор на секунду задумался, бросив взгляд в потолок и сжав губы, потом заложил руки за спину и так же четко и уверенно ответил:

- Нет. Я не верю, что задача решаема. Поэтому мне кажется более правильным - потратить время, отпущенное мне, на более продуктивные дела. В моем лице Вы как раз наблюдаете феномен культурной глухоты. Но подчеркну, что с абстрактной точки зрения, если Вы возьметесь за эту проблему и решите ее, я буду несказанно рад... Какой у Вас был второй вопрос?

- Про эволюцию. Нужна ли нам эволюция.

- Ах, да. Эволюция. Давайте перефразируем. Допустим, мы катимся с горки на санях. Наше скольжение вниз - это эволюция. Нужно ли нам это скольжение, Вы спрашиваете? Так другого скольжения у нас нет. Чего Вы хотите? Остановить сани или ехать быстрее? Может быть свернуть или вообще повернуть назад в гору и двигаться против силы тяжести?

- Я хочу встать с саней и идти пешком, куда мне захочется.

- Это потребует значительно больших усилий, чем просто сидеть в санях и смотреть по сторонам. Есть ли у Вас ноги, чтобы эти ноги ходили вместо эволюции? Ведь чем эволюция прекрасна - это метод решения любой задачи. Очень мощный метод. Она не решает уравнение, как делает инженер, не пытается прогнозировать будущее, она действует в настоящем. Причем как! Она просто разбрасывает во все стороны пробники. И какой-то пробник попадает в хорошую, правильную точку. Если бы речь шла об охоте, то инженер в утку стреляет пулей, а эволюция стреляет дробью сразу во все стороны. Инженер экономен, а эволюция расточительна. Инженер может неправильно прицелиться, не попасть куда он хочет. А эволюция вообще не целится и попадает: залп! и утка сбита. И так она решает любую задачу. Пока речь не заходит о ценности человеческой жизни, которую эволюция использует в качестве пробника, в качестве дробинки, эволюцией можно только восхищаться. Вам, чтобы встать с саней эволюции и идти самостоятельно нужно научиться очень хорошо целиться, Вы должны научиться решать такие задачи, которые человек не в силах решить. Я говорю сейчас в частности о генетике. Мы хорошо справляемся с одноклеточными, но предугадать по ДНК каким будет многоклеточный организм мы не можем - слишком сложная задача, очень много факторов как внутренних, так и внешних. Это во-первых. А во-вторых, эволюция это объективный процесс, это движение по законам природы. Законы природы не остановить.

- Но мы же научились летать. Хотя эволюция не дала нам крыльев. Мы сделали самолеты.

- Верно. Мы кое-что можем. Но я бы не стал говорить, что мы побороли эволюцию. Никуда она не делась. Она медленна и потому незаметна - вот это нам не нравится, мы хотим быстро. В этом смысле я согласен - ждать, пока эволюция нам что-то подарит, мы не хотим. И если мы можем, то мы и ускоряем наши сани, и поворачиваем их. Но мы мало можем.

Лектор взглянул на часы, потом на чайник.

- Однако мне пора. Рад, если оказался полезным. Всего доброго.

Он быстро кивнул, схватил свою куртку и вышел, не дожидаясь, когда с ним попрощаются в ответ.

Сергей смачно откусил яблоко и с иронией спросил:

- Ну как? Пообщался с генетиками? Или еще хочешь?

- Ничего себе он тараторит, - промаргиваясь, как после кинотеатра, пришибленно сказал Даута и сел обратно за стол. - Они все такие?

- Почти, - усмехнувшись, ответил Сергей. - Мне раньше казалось, что они красуются так. Типа, посмотрите, какой я умный. А сейчас понял, они живут там, в облаках своих.

- Очень познавательная беседа, - сказал Даута, глядя перед собой и сжимая кулаки. - Серега, как думаешь, почему до сих пор бессмертие никто не придумал?

- Да нет решения, потому что.

- А если есть?

- А если и есть, то не поднять это одному, Вова. Всё, что один человек решить может, то уже все давно решено.

- Один, говоришь, человек?! Объединились бы, ученые-то. Что мешает?

Сергей посмотрел на брата, как на неразумное дитя.

- Никто ни с кем объединяться не станет. Тут конкурируют. Бьются за финансирование и очки втирают, будто наукой заняты.

- Деньги, значит, пилите... лжеученые...

- О, нет, - Серега улыбнулся. - Это не лженаука. Это псевдонаука. Внешне всё прилично, формальности соблюдаются.

Даута поднял взгляд на Сергея и язвительно произнес:

- Да тут целая градация обманов.

- Конечно,- усмехнувшись, сказал Сергей. - Есть еще квазинаука.

- Да ну вас, - Даута махнул рукой. - Ясно в целом, ученые сами бессмертие не придумают.

Он попрощался с Лурасеевым и поехал домой. Уже темнело. Сумасшедший выдался день. "Ничего себе, послушался маму - сходил в церковь", - думал Даута, сжимая руль и погружаясь в себя всё глубже. Припарковав машину, он подошел к парадному ходу, остановился у скамейки и достал пачку с сигаретами. Оставалась половина. Посмотрев на нее угрюмо в последний раз, он сжал кисть. Пачка ломалась с ехидным хрустом, будто намекая, что сначала все так делают, а назавтра опять бегут за новой. "Нет-нет, пачка", - мысленно ответил Даута и аккуратно опустил ее в могильную тьму мусорной урны.

Дома ждал ужин. За столом родители осторожно поглядывали на тихого, задумчивого сына. А сын глубоко и равномерно дышал, механично жевал, смотрел в одну точку неподвижным взглядом и невпопад отвечал на робкие вопросы.