6. - + -

К Солнцу непрерывным потоком летят венские бабочки. По всему Меркурию копошатся боты, с каменным хрустом и железным стоном всюду появляются круглые конические ямы. Боты разделяют материал планеты на ровные куски и закидывают в космос, мимо белоснежного пушистого кольца Мерка, под Луч, на убой. В холодной темноте мигает очередная искра сгоревшего камня. Тэхум методично экспериментирует со светом. Так продолжается уже два месяца.

- Обратили внимание? - спросил Мерк, анализируя свежий выстрел. - Зависимость от расстояния такая, будто свет не меняет скорости, а частично телепортируется на эллипсоид, причем назад. Наоборот, задержка получается, а не ускорение света.

- И спектр смещается, - задумчиво добавила Вена. - И еще, тут он зубастый, а у Аста чуть плавнее.

- Я вот историю протуберанцев посмотрел. Они у меня почти всегда двоились, оказывается, - сказал Аст. - Световое эхо. Чуть-чуть. На грани чувствительности. Если специально не смотреть, то незаметно. Давайте в Солнце пульнем? В плазме дело, верьте мне.

- Конечно пульнем, родной. У тебя еще одно Солнце есть? Вдруг это сломается, - ответила Вена. - Ильдар! У тебя как дела?

- Осталось людей подвинуть. В незаселенных местах почти закончил. Пока ничего. Банальные ошибки экспериментаторов. Знаете, как на Тристе говорили?! "Теоретику не верит никто, кроме него самого, а экспериментатору верят все, кроме него самого". Веселые ребята!

- Ну ладно, - сказал Мерк, - давайте сначала модулированный Луч посмотрим, потом с орбитальным моментом, а после плазму погоняем. Через полчаса старт, ловите план.

Скорость света еле-еле, но всё-таки дрожала. И делала это стабильно в каждом эксперименте. Волшебный, неожиданный подарок природы. Бэффы вцепились в это немыслимое драгоценное свойство мира всеми своими лапами, лепестками и иголками. Всеми ботами и мозгами. Никуда теперь не денется! Тэхум обязательно разберется, как это работает.

Вспышки в небе оказались прекрасно видны с Тристы невооруженным глазом. Никто и не подумал их скрывать. Среди привычных звезд вспыхивали особенные - яркие, разноцветные и колючие. Те, кто любил устремлять взгляд к небу, наблюдали странные вспышки с тревогой. Люди никогда не ждали от черной бездны ничего хорошего.

В доме Лураса, после ночных наблюдений спустился с крыши на кухню астролог.

- Совершенно загадочная вещь! - воскликнул астролог с порога. - Опять наблюдал, как в небе вспыхивают звезды. Сегодня особенно часто.

- Угостить Вас кофе с булочкой? - спросил шеф-повар.

- С удовольствием, - сказал астролог и привычно присел за широкий, безупречно чистый поварской стол. Повар аккуратно поставил перед ним дымящуюся чашку и корзинку с ароматными теплыми булочками. Астролог, несмотря на молодость, знал много, рассказывал интересно и охотно, а потому имел почет даже у строгого повара, не говоря о прочей прислуге.

- Что же загадочного? - спросил повар и вдумчиво собрал острый сухой подбородок в щепоть. - Вы же говорили, что бывает такое. Что падают звезды с небес.

- Ммм! - воскликнул астролог, надкусывая восхитительно мягкую выпечку и выражая кивком комплимент повару. - Это совсем другое! Эти звезды не чертят след в небе, а только вспыхивают, не сходя с места. Иногда ярко и протяжно, иногда часто моргая, будто её дергают или бьют невидимым молоточком. Берусь утверждать, что такого раньше не бывало! Может, это рождение новых звезд?! Нового неба?! И что это тогда значит?

- Что тогда это значит? - в волнении прижав полотенце к груди, спросил повар и, повернувшись к поварятам, произнес уже командным тоном:

- Можете накрывать.

Два поваренка, один постарше, лет пятнадцати, другой лет десяти, оба худенькие, в белых беретиках, костюмчиках и перчаточках чинно встали с лавки, подхватили подносы с завтраком и вышли в коридор. Астролог проводил их взглядом и, пригубив кофе, ответил:

- Новые звезды означают новые судьбы мира, уважаемый мастер! Нас ждут великие потрясения, и хотел бы я, чтоб они были добрыми.

- Только не потрясения! Не надо. Особенно добрых.

- Не переживайте раньше времени. Звезды не могут утвердиться в своем блеске. Вероятно, есть в небе сила, что бережет привычный мир. Очень может статься, что она победит. И тогда будет по-вашему, - сказал он с улыбкой. - Однако не перестаю восхищаться Вашим кулинарным мастерством! Никогда и нигде не пробовал такой изысканной кухни. Даже у короля повар не так искусен.

- Спасибо, - ответил повар, чуть склонив голову, - доброе слово и кошке приятно. Но скажу, что нашему хозяину угодить очень непросто. У него весьма тонкий вкус. Как-то я готовил креветок. Положил их в холодную воду и поставил на огонь. Хозяин, когда попробовал, позвал меня и наказал впредь, кидать живых креветок сразу в кипяток.

- Зачем же Вы клали креветок не в кипяток, а в холодную воду?

- Из кипятка креветки выпрыгивают, нужно сразу накрыть крышкой, чтоб не разлетелись по кухне. А если плавно нагревать, то тихо спокойно свариваются.

- Надо же. А на вкус?

- Я приготовлю Вам для сравнения, попробуете. Сегодня на завтрак хотите?

- Да! Очень хочу! Вы меня заинтриговали, - сказал астролог, поднимаясь из-за стола. - Удивительный человек, наш дон Лурас. Добавлю к Вашим словам, что в астрологии он разбирается лучше меня. Неделю назад я ошибся в толковании светил... Так он меня поправил! М-да... Мне пора. Нужно составить ему гороскоп на сегодня. Спасибо за угощение.

Астролог вышел в коридор и, завернув на лестницу, чуть не столкнулся с двумя служанками. Торопливо извинился и устремился дальше. Те шутливо поинтересовались вдогонку, не спутал ли уважаемый астролог девушек с небесными телами. Астролог, уже скрывшись на верхнем пролете, ответил, что тела служанок невозможно спутать с небесными. Нежный женский смех с лестницы залетел в кухню, вызвав улыбку шеф-повара, разнесся по коридору дальше, в сторону столовых зал.

В малой столовой зале поварята сервируют стол на две персоны. Старший тихо поучает:

- Нельзя вилку бросать на стол. Надо аккуратно класть. Медленнее и точнее. Не так! Еле двигаешься! Скорее!

- Да как?! Скорее или медленнее?! - восклицает маленький.

- И скорее, и медленнее, балда. Вот увидит господин, как ты шевелишься. Сразу узнаешь, как правильно, - тихо и ровно отвечает старший. - И говорить громко нельзя. Сколько тебя учить?

- Вот так? - шепотом спрашивает маленький и кладет вилку на стол с легким стуком.

- Да не так. Надо, чтоб вилка без звука ложилась. И быстро. И сразу чтоб ровно! Не поправляй! Не скреби по столу, - теряя спокойствие, свистящим шепотом говорит старший. - Эх, ладно. После завтрака научу.

Закончив сервировать, поварята отходят к большому окну и щурятся на красные городские крыши в низком утреннем солнце, на еще темные узкие улочки, на людей в бедной мешковатой одежде. Вдали виднеется городская стена, а внизу между домиков втиснулась небольшая базарная площадь. Уже началась утренняя толчея. Покупают, продают, торгуются. Шмыгают оборванцы. На углах сидят калеки в грязной рванине.

- Когда господин купил этот дом, - говорит старший поваренок, - нельзя было окна открыть, так с базара воняло.

- Воняло?!

- Да. Вон там, - отвечает старший и указывает пальцем вниз, - вдоль стены гниль сваливали, нищие копались.

- А... А Ты с господином сюда приехал?

- Нет. Меня здесь, на базаре поймали, - говорит старший. - Как только они заехали, повар узнать вышел, откуда несет. Ходил, возмущался, что окна нельзя открыть. Я уж нацелился в кошель к нему глянуть. А он схватил меня за шкирку и приволок в дом. Думал, конец. Нет. Накормил, оставил жить. Вон они, дружки мои бывшие, шастают. Видишь?

В толпе ходят худые и грязные дети, пристают к горожанам, нагло дергают за одежду, клянчат. Их беззлобно отпихивают. Иногда затрещиной награждают, а бывает, монетку дают.