На самом деле Дин давно уже накопил достаточно средств и фото для выставки, а в необработанных материалах лежал ворох работ, которого точно хватило бы для закрытия контракта с издательством. Он и правда мог бы бросить все и улететь в Окленд, забыть, избавиться, оставить позади все эти волшебные сказки со страшным концом, жить как жил раньше. Но Дин прекрасно понимал, что может только мечтать об этом. Даже если феи не станут преследовать его на другом конце света — ничего не получится. Он слишком сильно привязался к этим камням, морю, холмам. К горячим объятьям и жадным поцелуям, к гладкой конской спине и полыхающим глазам своего Эйдана.

Как-то на рассвете он разбудил Дина ласковыми поглаживаниями и касаниями губ.

— Дин, проснись, пожалуйста! Просто погляди в окно и спи снова, если не интересно, — шептал он.

Снаружи только собиралось вставать солнце. Край неба над морем окрасился в розовый, вода плескалась едва-едва. Ночью немного подморозило, и весь берег был покрыт хрупкими кристаллами инея.

— О господи, я должен это заснять! — подскочил Дин вместе с одеялом. — Спасибо, что разбудил!

Он поцеловал Эйдана на бегу, одной ногой впрыгивая в штаны. Пять минут на сборы, камеру в руки — и вперед, в мороз!

Дин вернулся примерно через час, когда солнце уже встало и иней взялся стремительно таять. Его одежду можно было выжимать, он ощутимо дрожал от холода, но со счастливым видом прижимал к себе фотоаппарат с забитой под завязку картой памяти. Эйдан отпаивал Дина горячим кофе и сбором мистера Каллена, добродушно ворчал и растирал его спину согревающей мазью.

Пожалуй, это и можно было назвать счастьем в то время, другого они и не хотели.

В феврале начинали смолить лодки к весне. На причалах резко пахло дымом, дегтем и рыбой. Дина уже хорошо знали и почти не обращали внимания на мягкий стрекот его камеры. Было раннее утро, время до завтрака, когда все нормальные люди еще только продирают глаза и умываются в лучшем случае. Эйдан недавно ускакал по своим делам, потом планировал поспать немного перед семейной вылазкой за тюленями, так что Дин был предоставлен сам себе до самой ночи.

Медленно светало. Утро этого дня выдалось серым и ветреным, низкие тучи быстро неслись над морем. Дин побродил по берегу, сделал несколько пейзажных снимков, потом сменил объектив и приступил к предметной съемке процесса. Как обычно: портреты, групповые кадры, детали, интересные ракурсы. Вдоволь наснимав, Дин уселся на мостках, потуже натягивая на уши шапку: у моря дуло просто немилосердно. Он уже распланировал, что вернется домой и запечет в духовке рыбу с лимоном и розмарином, по рецепту от Адама, а потом, может быть, будет обрабатывать фото до вечера, пока не стемнеет окончательно и ночь не превратится в густую черноту. Тогда из моря появится его свирепый конь и придет тихо, оставляя на полу мокрые следы…

— Мистер Эванс, доброе утро! Вы снова на исследования собрались? Извините, свободных лодок сегодня нет, — раздался голос одного из рыбаков.

Дин обернулся и увидел, что со стороны маяка по мокрому песку приближается Люк, и даже не такой печальный, как обычно.

— Доброго утра и вам! Сегодня мне не нужна лодка, я отдыхаю и просто гуляю. Но спасибо за заботу, вскоре я снова приду к вам за транспортом.

— Привет! — Дин помахал рукой и постарался улыбнуться как можно беззаботнее. — Выходной?

— Да, — пожал плечами Люк, подходя к нему по скрипучим доскам настила. — А ты работаешь?

— Уже снял все, что хотел, теперь вот думаю, чем заняться дальше.

— Тогда, может быть, пройдемся вместе? Тут за холмом есть небольшой распадок с округлыми валунами, там зеленая от водорослей вода и множество чаек.

— Хм. Отличная идея!

Дин почувствовал, что Люк пришел сюда именно ради него, что он хочет поговорить, и все еще не уверен в своем решении. Сложно было догадаться, скажет ли он что-то стоящее, или это снова будут пессимистичные прогнозы касательно его отношений с Эйданом, но это был первый раз, когда Люк сам шел на контакт. Дин просто не мог отказаться, любопытство съело бы его без остатка. Он встал, отряхнул джинсы, проверил свою фотосумку и улыбнулся.

— Куда идти?

— Пока по берегу. Если будут трудности с передвижением, я помогу.

Море было довольно спокойным, при том, что дул сильный ветер. Пришлось застегнуть пуховик до самого горла и втянуть голову в плечи, но Дину все равно задувало в шею. Мелкая галька похрустывала под ногами, иногда попадались выброшенные на берег кучи подсыхающих морских растений. Дин сдерживался, чтобы не спрашивать ни о чем и не торопить Люка, и отвлекался на все, что видел вокруг. Выбеленные дождями птичьи кости он заметил издалека, они лежали в стороне от прибоя, среди камней.

— Скелет баклана, — нарушил молчание Люк, заметив направление взгляда Дина.

— А они крупные.

Такие фото нравились не всем, но было что-то притягательное в этой зафиксированной смерти. Тихий щелчок фотоаппарата будто бы ставил точку в истории жизни этой птицы.

— Ты, наверное, думаешь, что я не одобряю выбор Эйдана, — внезапно произнес Люк, глядя куда-то за горизонт.

— Честно говоря, я стараюсь не думать об этом. Напрасные мысли могут завести совсем не туда, и ведь все равно я не оставлю Эйдана, независимо от чьего-то мнения.

— Наверное, ты прав, — усмехнулся Люк. — Недаром же у вас проявилось подтверждение глубины вашей связи.

— Ты говоришь так, будто тебя это расстраивает.

Они вышли к холмам, выдававшимся в море, пришлось лезть наверх. Здесь дуло поменьше, и Дину показалось, что становится теплее.

— Ну… не совсем так. Меня печалит то, что может произойти. Я хотел бы верить в счастливый исход всего этого дела, как Уилс или Крэйг. Но я не могу.

— Почему же? Ты знаешь что-то, чего не знают другие?

— Нет, они тоже знают. Но одно дело знать, а другое — видеть. Пережить гибель близких людей, будучи не в силах не только помочь и спасти, но даже просто облегчить их страдания.

Дин промолчал, бросив на Люка короткий взгляд. Тот шел рядом и смотрел себе под ноги, немного хмурясь, будто подбирая слова.

— Дед считает, что я должен поговорить с тобой об этом, чтобы моя совесть была чиста. Он и Крэйг — единственные, кому я рассказывал это прежде. Но я боюсь сделать хуже, ускорить неизбежное. Напугать тебя.

— Я не из пугливых, — пожал плечами Дин. — Так что давай, начинай пугать. Может, у меня появятся какие-то дельные мысли.

— Вряд ли, но попробую. Осторожно, здесь скользкий спуск.

— Спасибо. Слушай, разве ты не должен выспаться сейчас, чтобы потом плыть на охоту?

— Я уже поспал. Мне не хотелось говорить при Эйдане, он…

— Импульсивный?

— Слишком влюбленный, — Люк улыбнулся и покачал головой. — Он может начать психовать и наделать глупостей.

Дин хмыкнул и опустился на колени, разглядывая что-то на земле.

— Кажется, молодая трава проклевывается?

— Сегодня Имболк, — кивнул Люк. — Сегодня за тобой могут прийти, поэтому мы и планируем вернуться к ночи. Но я думаю, что не сейчас, нет. Слишком холодно, дева еще не вошла в силу. Мне кажется, не стоит ждать ее раньше весеннего равноденствия.

— Отличная новость, у меня есть еще немного времени! Когда там равноденствие?

— После двадцатого марта. Но это меня беспокоит куда меньше, уж извини. Не сомневаюсь, что ты хороший человек, но я тебя почти не знаю. Я вообще медленно схожусь с людьми. Эйдан — тот, о ком я волнуюсь.

— Эйдан? Ему тоже опасна встреча с феями… из-за меня? Потому что он будет сопротивляться? — рискнул предположить Дин.

— Нет, не это. Дин, пойми, вы все равно расстанетесь, рано или поздно. Может быть, тебя уведут феи, и тогда это будет быстро, а может, все пройдет успешно, и вы останетесь вместе, пока смерть не разлучит вас, но и это однажды произойдет.

— О…

— Как ты себя чувствуешь, Дин? Нет ли слабости, какой-то усталости, болезненного ощущения?

— Эм… нет, ничего такого. Почему ты спрашиваешь? Думаешь, я заболею и умру?