— Ну, тогда придешь сегодня к нам на ужин и все принесешь, — вмешался отсмеявшийся Эйдан.

— Точно! Ты должен прийти к нам сегодня! У нас тоже будет семейный праздник, — Крэйг активно закивал, отставляя плошку с мясом. — Нормальный!

— Я приглашен в качестве блюда?

— Ну блин, ты чего? Не смешно, Дин. Ты уже свой, член семьи. Пара для нашего братишки Эйдана!

Дин улыбнулся и поскорее ухватился за чашку с кофе. Ему было очень приятно это слышать, тем более что Крэйг говорил вполне искренне, очевидно. Но только вот тоненький голосок где-то в голове шептал: «Ненадолго». У волшебных коней всегда оставались свои темы, скрытые от Дина. Вот разве сейчас Крэйг не проговорился частично о чем-то, чего он не знает? Если Адам заметил келпи и позвал приказом, значит, точно знает, что они кони. Об этом и пытался предупредить Дина с самого начала. Но тогда выходит, что у самого Адама тоже есть тайны, о которых не могут говорить парни с маяка. Дин вспомнил его улыбчивое, бесхитростное лицо. Вряд ли Адам может быть колдуном или кем-то подобным, хотя его поделки, несомненно, обладают особой силой.

Пока Дин размышлял, кони собрались его покидать. Эйдан дисциплинированно отнес всю посуду в мойку, продукты убрал в холодильник. Повеселевший после еды Крэйг одевался у двери.

— Слушай, Дин, мы по делам. Ну, там, надо своих проведать, поздравить, поплавать…

— Да, я помню: обычные утренние потребности. Хотя, время уже обеденное.

— Именно. Мы долго спали сегодня, — Эйдан очень серьезно кивнул.

— Хорошо. Тогда я пока могу заниматься своими делами, а потом пойду к вам в гости?

— Особенно-то не позанимаешься, — добавил Крэйг. — Рождество же, сейчас пойдут все с подарками. Эйдан, слушай, ну ты правда же другой какой-то! Чем вы тут закидывались?

— Да идем же, идем! — вместо ответа тот вытолкал келпи за дверь. — Часам к семи, Дин! Будь готов, я зайду!

Последние слова он прокричал уже с улицы, и вскоре все затихло. Некоторое время было слышно, как приглушенно шумит море, как капает с крыши тающий снег. Вчера было очень красиво, но вдруг Эйдан и правда нарушил одно из таинственных правил, скрытых от мира в старинных сказках, и теперь с ним произойдет нечто непоправимое? Дин не мог вспомнить ни одной истории о том, где волшебному коню что-либо грозило. Мысли о странностях Адама тоже беспокоили, все это лезло в голову и мешало сосредоточиться на домашних делах. Например, чайные пакетики Дин нашел в холодильнике, а сахарницу в спальне. К счастью, вскоре стали появляться гости.

Зашла Миранда, одарила Дина шарфом и варежками собственной вязки, а в довесок к ним вручила огромный домашний пирог. Фотоальбому она очень обрадовалась, долго гладила страницы и повторяла:

— Это слишком хорошо, я совсем не такая миленькая!

Адам забежал позже, и всего на пару минут.

— Ох, Дин, прости меня, пожалуйста, я совсем не могу задержаться! У нас родственники в гостях, и я тут вроде экскурсовода по местности! Ричард просидел у нас всю ночь, ты знаешь?

— Да, и Крэйг с маяка тоже.

— Не могли же мы оставить его на улице в такую ужасную погоду? Снег, ветер, холод! Зима будто взбесилась, — он покачал головой.

— Да, только угощение пришлось ему не по вкусу, — улыбнулся Дин, вручая Адаму его альбом. — С Рождеством, Адам.

— С Рождеством, Дин! Ох, у тебя там книжка, да? У меня тоже книжка для тебя.

Его подарок Дину был завернут в синюю упаковочную бумагу с овечками. Фотоальбом заставил Адама прослезиться от умиления.

— Я никогда… я вообще никогда, Дин, ни разу в жизни не считал себя ни красивым, ни даже просто интересным! А у тебя тут… ты что-то видишь особенное, да? Снимаешь это?

Дин не знал, что ему отвечать. Почему-то вдруг вспомнился Адам из далекого сна, где он весь светился, а в волосах у него поблескивала корона. Видит ли Дин что-то особенное? Знать бы еще, что это за «особенное» такое.

В ответном подарке оказалась книга сказок и преданий кельтского региона, но не такая, как купил Дин, а старая, толстая и очень красивая. На кожаном переплете тиснением были выполнены диковинные цветы и ветви, на страницах проглядывали едва заметные контуры птиц и листьев.

— Какая красота, Адам! Спасибо!

— Я подумал, что раз ты интересуешься нашими легендами, то тебе понравится, — довольно зардевшись, пробормотал он.

Дин хотел было спросить Адама обо всем странном, что происходило вокруг, но не смог подобрать правильных слов. Любой из придуманных вопросов звучал смешно или глупо.

После ухода Адама на Дина навалилась какая-то апатия. Он некоторое время ходил по дому без дела, слушая тиканье часов и гул моря, а потом с усилием заставил себя заняться хоть чем-то. Сложил подарки для коней с маяка, увидел лишний сверток и понял, кто остался неодаренным. До назначенного Эйданом времени у него оставалось часа полтора, так что Дин просто оделся, захватил сверток с альбомом, камеру, и вышел на улицу.

Ветер был сырым и почти теплым, останки тучи Эйдана исчезли бесследно, только подтаявший снег, похожий на мокрый сахар, еще лежал кое-где на траве. Остро пахло влажной землей, как будто уже наступал март. Дин сделал несколько кадров и сел в машину. Сегодня он еще ничего не пил, поэтому чувствовал себя вполне уверенно за рулем. Выбрав прогонную дорогу среди холмов, Дин не ошибся. Уже на спуске в долину он повстречал мистера Каллена, к которому как раз направлялся. Доктор, очевидно, вышел с той же благой целью: навестить соседей. На нем были высокие резиновые сапоги и длинный утепленный плащ в черно-зеленую клетку, а на груди ярким пятном бросалась в глаза веточка остролиста. Тыковка ехала в корзинке, у нее на шее в честь праздника оказался красный бант с бубенцом.

Встреча получилась теплой и сердечной, хоть и прошла на улице, посреди слякотного поля. Дину вручили в подарок согревающий сбор для заварки, деревянную салатницу и открытку с кошкой, а после мистер Каллен долго и многословно благодарил его за прекрасный подарок, прижимая альбом с фотографиями к груди.

Почти к назначенному времени Дин вернулся домой, ждать Эйдана. На улице совсем стемнело, на море поднималось волнение. Дин еще раз проверил подарки, подбросил брикетов в топку, поглядел на себя в зеркало. В какой-то момент ему показалось, что он видит позади себя тонкую тень. «Мое имя означает жизнь», так она говорит. Неужели не оставит в покое? Неужели осталось совсем мало времени?

От стука в дверь Дин вздрогнул. Судя по силе ударов, стучали копытом.

— Иду! Ох, Эйдан, почему в виде коня?

Животное на пороге смотрелось странно и чуть пугающе. Конь сверкал глазами и красиво кивал головой, показывая Дину свое новое приобретение: тонкую уздечку из тисненой кожи.

— О, это для меня? Чтобы удобнее было ездить верхом?

— Вроде того. Тебе нравится? — глубоким голосом спросил Эйдан.

— Нравится. А тебе удобно так? Знаешь, когда ты говоришь со мной в таком виде, мне все время кажется, что ты сидишь внутри коня.

— Наоборот. Так я настоящий, а когда превращаюсь в человека, конь сидит внутри меня. Поедешь верхом?

— Похоже, у меня нет выбора, — Дин пожал плечами.

Сидеть верхом в этот раз было еще неудобнее, несмотря на уздечку — четыре фотоальбома здорово мешались, то и дело норовя улететь. К счастью, Эйдан бегал ничуть не медленнее Крэйга, и путешествие получилось совсем коротким. Ветер всего пару минут свистел в ушах, а море мелькнуло справа темной полосой и улеглось обратно. Впереди возвышалась башня маяка, в большем доме ярко горел свет.

— Ох, — Дин спрыгнул на крыльцо и потряс головой, — лихо бегаешь. Думал, укачает.

— Обижаешь, — Эйдан-конь незаметно растворился в темноте, на его месте возник Эйдан-человек.

Он взял с перил крыльца вещи и стал одеваться, не дав Дину толком полюбоваться на свое тело.

— А уздечка куда девается?

— Огромный секрет, — подмигнул Эйдан. — Надеюсь, ты готов к настоящему празднику?

Гостиная сияла и переливалась разноцветными огоньками. Пушистые ветви елки у окна были унизаны блестящими игрушками, на столе все было приготовлено для настоящего пира. Дин заметил, что возле одного места стоят несколько накрытых крышками блюд, очевидно, там была готовая еда для него. Только почему он вдруг должен был сидеть по центру стола, как почетный гость или глава семьи?