— Я себя невестой перед первой брачной ночью чувствую, — пробурчал Дин.

— Могу на плечо закинуть, чтобы был как пленный заложник, — зыркнул Эйдан.

Теперь глаза у него вновь были темными, травяная зелень с рыжим солнечным пятном исчезли, будто их и не было.

— Мы пришли.

Домик доктора стоял в долине. Он был беленьким и совсем крошечным, а в палисаднике сидели кустики ароматных трав. На двери, одна под другой, висели таблички: «Стучите громче, если не открываю дольше трех минут — кричите в окошко!», «Не пускайте животных на ковер, пожалуйста!» и «Это молоток!». Последнее относилось к приколоченному к двери ботинку, каблуком которого посетителям предлагалось стучать по металлической пластинке. Дин подумал, что местный лекарь очень забавный и непременно надо будет познакомиться с ним поближе.

Эйдан поднес пострадавшего к двери и замер.

— Сможешь постучать? У меня руки заняты.

— Отличная шутка, Эйдан, я заметил, что заняты! — Дин усмехнулся, обтер руку о край куртки и взялся за ботинок-молоток. — Может, поставишь меня на землю?

— Нет уж, сиди так, пока я тебя не сдам врачу!

Эйдан оказался тем еще упрямцем. Закатив глаза, Дин постучал в дверь.

— Иду-иду! — раздалось изнутри.

Дин порадовался, что не придется ждать долго, и успел заметить, как смертельно бледный Эйдан отворачивается от его ободранной руки.

— Да?

Дверь распахнулась, и на пороге показался хозяин дома: пожилой джентльмен с бородой и в очках, которого можно было принять за самого добропорядочного члена общины, если бы не несколько моментов. Во-первых, одет он был в яркую гавайскую рубаху с узором из птиц и цветов. Во-вторых, во рту у доктора дымила короткая глиняная трубка, и Дин готов был поклясться, что сладковатый аромат дыма совсем не похож на табачный. И, в-третьих, он держал в сгибе локтя кошку (что само по себе вовсе не странно), окрасом напоминавшую взрыв на плодоовощной базе, но свисала она вверх ногами, так что на посетителей были наставлены ее хвост и растопыренные задние лапы.

— Доктор Каллен, добрый вечер! Помогите нам! — скороговоркой выстрелил Эйдан.

— Я в порядке, — попытался подать голос Дин.

Ему было неловко начинать знакомство сидя на руках у малознакомого парня, пусть даже это было знакомство с таким эксцентриком.

— Вечер да, отличный! Я едва поймал Тыковку перед тем, как запустить стиральную машину.

Кошка тихо мякнула сзади, будто подтверждая его слова.

— Эйдан, вносите пострадавшего в кабинет. А вы, молодой человек, пока помолчите. А то видал я парня с восемью переломами и сотрясением мозга, который уверял, что полностью здоров! Что произошло?

— Он упал с обрыва на берегу, — пропыхтел Эйдан, пронося Дина через темный коридор в помещение слева, служившее, очевидно, кухней, столовой и кабинетом одновременно.

— Бог мой, тогда он просто в рубашке родился! Это ваш друг?

— Мой сосед. Я его случайно поймал, — Эйдан отвел глаза, усаживая Дина на стол.

— Сосед, вот как! Молодой О’Горман, я правильно понял? — доктор посмотрел на Дина поверх очков и повращал глазами.

— Он любит, когда его называют Дином, — буркнул Эйдан.

Дин вздрогнул и невольно улыбнулся. Странно, что Эйдан запомнил это.

— Я практически не пострадал, честное слово! Пока сползал со скал, ободрал руки и живот, это все! Внизу меня ждало мягкое приземление на Эйдана, — он постарался влиться в разговор.

— Тогда мне придется осмотреть обоих, — довольно кивнул доктор. — Сможешь снять одежду сам?

Дин кивнул и принялся вылезать сперва из куртки, а Эйдан запротестовал:

— Ну что вы, мистер Каллен, я абсолютно здоров, не ушибся!

— Я здесь лекарь, и я решаю, кто пострадал, а кто нет! Ты мне, между прочим, так и не привел на повторный осмотр коня с повреждением ноги, так что я сержусь на тебя!

— Конь здоров, — отвел взгляд Эйдан, смутившись.

Дин заинтересовался этим, осторожно вынимая руки из рукавов водолазки. Значит, коней держат на маяке? Или это были чьи-то животные, а Эйдан просто приводил пострадавшего сюда? Дин представил, как парень несет коня на руках, и хихикнул.

— Ты точно головой не ушибся? — лицо мистера Каллена возникло перед глазами, все в клубах сладковатого дыма.

— Точно-точно! Вот, смотрите, все мои травмы!

Дин показал ободранные руки и живот, Эйдан снова отвернулся. Это было обидно, ведь Дин считал себя вполне симпатичным.

— Эйдан, раз уж ты чувствуешь себя здоровым, может, сбегаешь за какой-нибудь одеждой для соседа? — спросил доктор, щедро выплескивая на царапины Дина травяной отвар.

— Да, конечно! Я быстро, — Эйдан тут же рванул к выходу, словно за ним гнались маньяки-убийцы. — Не отпускайте его одного, доктор!

— Не отпущу, — усмехнулся мистер Каллен, обливая Дина. — Вот зараза! Тыква, а ну не кусайся!

От жидкости с запахом летнего луга царапины перестали саднить, но стало здорово клонить в сон. Должно быть, стресс отступал прочь.

— Сколько его знаю, всегда он так. Кого только не приводил с берега — и овец, и собак, и детей, и взрослых. Вот недавно с конем был. А сам крови боится до жути. Забавно получается, — улыбнулся доктор в бороду.

— Боится крови? Эйдан? Ох, бедный, тогда со мной он натерпелся, выходит...

— Ну, раз принес, значит, себя в руках держит. Не думай об этом, сосредоточься на лечении. А то знаешь как бывает: вроде бы все заросло и затянулось, а потом рраз! — гнойный абсцесс, гангрена и ампутация! А у меня здесь только отвары и йод.

— И… как же вы лечите? — сглотнул Дин.

— Да как получается. Использую, что есть под рукой. Вот Тыковка у меня диагност хороший, где легла — там воспаление, без рентгена видит. Руки-то знают, что делать. Был у меня как-то раз один турист, скалолазом себя возомнил. Я ему шины поставил, все зафиксировал, настой успокоительный сделал и все вроде объяснил, а он снова на скалы полез, тем же вечером!

— И как он? Убился?

— Ну зачем же сразу убился, нет. Приехали спасатели, собрали, откачали. Парень выздоровел, но по горам с тех пор не бегает. Да и как бегать-то, если ног по колено нет? — сказал мистер Каллен с самым невозмутимым видом, закрепляя пластырь на руке Дина. — А выполнял бы врачебные предписания — до сих пор бы скакал сам! Или вот, еще был случай — парень из городских пошел на берег и запутался в перемете. Так ведь запутался бы и ладно, с кем не бывает, но ведь он еще сам начал пытаться крючки выковыривать, налетел на расставленные для сушки сети, побился весь, и крючки еще глубже впились. Конечно, я все их потом вынул, но ведь можно же было обойтись без этого!

Дин и не заметил, как его царапины — и глубокие, и самые мелкие — оказались обработаны отваром и залеплены пластырем. Доктор почти все время говорил, это отвлекало от реальности.

— Ну вот и все! Сегодня лучше не мочить и не снимать, а завтра сходишь в душ и заменишь повязку там, где ранки покрупнее. Вот тебе с собой бутылка отвара, смочишь обильно. Все ясно?

— Да, спасибо! Сколько я вам должен? — улыбнулся Дин, пробуя сгибать пальцы.

— О, не беспокойся, за все уже заплачено! — махнул рукой мистер Каллен.

— Заплачено? Но кем?

Вместо ответа доктор указал на дверь, где уже успел бесшумно нарисоваться Эйдан.

— О... — Дин не знал, как реагировать на эту новость.

— Одевайся, — его мрачный спаситель положил на стол рядом незнакомые толстовку и куртку. — Будет немного велико.

— Это ничего, спасибо!

Дин оделся и спрыгнул на пол до того, как Эйдан попытался снять его.

— Я вполне могу идти самостоятельно!

— До машины. Идем, я отвезу тебя, чтобы по пути ты не сверзился еще куда-нибудь! — сложно было понять, серьезно ли говорит Эйдан.

— И как я вообще дожил до своих лет! — рассмеялся Дин. — Спасибо за помощь, мистер Каллен!

— Не за что, совершенно не за что, заходите не только по необходимости!

— О, я бы с удовольствием! И с фотоаппаратом, если вы не против...