– «На улицах города появились пьяные. Бойтесь пьяных и не толпитесь возле них». Это мы и без них знаем, но предупреждение правильное. «Лучший подарок предусмотрительного отца семейства – составить полис на случай смерти, обеспечивающий близким безбедное житие в период временных семейных неудач…» Вот вам! – ткнул Хацкель дулей в газету. – Смертью они меня пугают. У меня сын жениться собрался, а они мне про сбережения после жизни толкуют. А вот этот пункт сильно нам сейчас подходит. «Страхование приданого». Подумаем над вашим предложением, представитель компании «Лафонтен». «3 рубля вознаграждения тому, кто укажет местонахождение или доставит ушедшую в феврале рыжую лошадь маленького роста». Ишь ты, ищи дураков! Приведешь потерю, а они тебе кукиш покажут.

– Зачем о людях плохо думаешь? – возмутилась Белла. – Человек в газете письменно и при всех обещает дать денег. Неужели он после этого может обмануть?

– О-о-о, с твоим доверием вот по этому адресу нужно! «Хиромантка верно определяет по руке и картам прошедшее и будущее, дает советы за рубль с девяти утра до пяти вечера по улице Пробойная, дом пять».

– А я бы сходила, – вставила веское слово Фрейда. – Очень хочется узнать, что интересного ожидает нас в будущем.

– Но сначала, для верности, спросите ее, чего такого интересного у нас было в прошлом, – добавил с усмешкой Хацкель. – Вы, мама, как я посмотрю, не одиноки с моей женой. Случайно, вы не сестры вот с этой дамочкой? «Прошу вора, укравшего у меня восьмого марта все вещи на улице Румянцевской, сжалиться и прислать хотя бы документы и фотографические карточки. Они мне дороги как память. Посылать нужно на фамилию Л. Штейн». Пришлет, прям щас уже вижу, что обязательно сжалится, пойдет купит конверт с маркой и пришлет Лизоньке, Любочке или Лорочке Штейн ее утерянную память на фотокарточках. Кстати, а вот это правильная мысль! Когда поедем к портному, обязательно сфотографируемся всей семьей. Тут как раз объявлением приглашают: «Открыта новая фотография. Цены умеренныя, исполнение заказов аккуратное. Съемки производятся ежедневно и в любую погоду с девяти утра до шести вечера. Салон фотографа Либман находится на центральной площади рядом с торговлей крупчаткой Лопухина. Заходите и убеждайтесь». Спасибо, мил человек. Прям завтра и зайдем. Салон у тебя новый, а значит, дорого ты не возьмешь. Жди нас, господин Либман, с девяти до шести в количестве четырех персон.

– Сынок, какой ты смешной, когда выпьешь! Поешь и иди спать. Завтра расскажешь, куда нам надо.

На следующий день после плотного завтрака Разумовские отправились в текстильную лавку купца Жилкина. По сравнению с другими магазинами цены на товары у Петра Евстафьевича были самые демократичные в силу того, что большинство продукции он сам же и производил. Магазин был пристроен к каменному двухэтажному зданию фабрики, где на первом этаже находились колотильня с пряжной красильней, а на втором – шпульня с голандрой для плющения свежесотканных холстов. Сновальные машины стучали наперебой, накручивая материю на пузатые барабаны, из окон мыларни струился густой влажный пар, и запах краски разносился по всей округе. Все это совершенно не отпугивало покупателей, а даже напротив. Покупатели знали, что текстиль Жилкина хорошего качества, не залежалый в подвалах, а значит, и носиться будет долго.

Разумовские по очереди стряхнули грязь с обуви и, пропуская вперед маму Фрейду, не торопясь зашли в лавку. Магазинные полки ломились от товара. Разноширокая пестрядь, тик, равендук, лен, миткаль, коленкор, бязь были аккуратно разложены елочкой на стеллажах. Рулоны с шерстяными ворсистыми тканями хранились в вертикальном положении, чтобы ткань не слеживалась под тяжестью собственного веса. Дорогие заграничные шелка, бархат, люстрин, колониальный ситец с парчой и коновать лежали неподалеку от продавца. Хоть покупатель и был в уважении, но привозной товар стоил немалых денег, а потому негоже всем подряд его руками тискать. Разноцветные ленты, кружева, булавки, пуговицы, крючки, атласная тесьма и многие другие мелочи, без чего никак не обойтись портным, красовались в плетеных корзиночках под стеклом от соблазна нечистых на руку покупателей. Для нервных мужей и уставших посетителей у окна под пышным фикусом стояли три венских стула и столик с журналами мод. Дамы, измученные широким ассортиментом и ограниченными возможностями кошелька, время от времени присаживались к мужьям для отдыха и совета, чтобы уже через несколько минут с новыми силами идти на штурм текстильных рядов.

Зайдя в лавку, Фрейда окинула взглядом торговый зал и слегка растерялась, решая, с чего начать выбор. При виде новых покупателей приказчик отложил в сторону счета и, за неимением свободного продавца, взял на себя обслуживание вновь прибывших клиентов.

– Мадам уже знает, чего желает, или просто посмотреть? – обратился он к Фрейде.

– Мадам хочет купить, в чем будет не стыдно выглядеть. Не тратьте на меня время, уважаемый…

– Семен Михайлович Шванц, – представился приказчик.

– …Семен Михайлович. Если бы вы знали, какие хлопоты надвигаются на нас! Наш мальчик хочет жениться…

– И молодому человеку понадобится приличный сюртук, – подытожил Шванц.

– Вы очень догадливы, как я посмотрю. А если так, то помогите ему быть красивым на собственной свадьбе. Доставьте радость бабушке. Белла, – обратилась она к снохе, – мине нравится этот магазин. Здесь есть чем порадовать глаз. Сколько богатства в одном помещении!

Приказчик снял пенсне, подкрутил и без того тонкие усики и направился к Фиме.

– Ты смотри-кась, шустрый какой, – покачала головой Фрейда. – Щас обведет нас вокруг пальца и, как пить дать, сделает это красиво. Господин хороший, – вновь обратилась она к продавцу, – надеюсь, у вас совести столько же много, сколько и ума. Подберите мальчику приличный штоф и не заставляйте нас волноваться раньше, чем мы увидим красивый счет.

– Будьте-таки спокойны за свой кошелек и любимого внука, мадам! Уверяю вас, вы останетесь довольны. Посмотрите на родителей жениха и сделайтесь такой же спокойной.

Приказчик аккуратно взял под локоть Фиму и повел к полкам с шерстяными тканями. Фрейда не спускала глаз с жуликоватого вида работника торговли. Вопреки ее ожиданиям, он начал с дешевых материалов. Продавец одну за другой прикладывал ткани к Фиминому плечу, предлагая родственникам взглянуть на «преобразившегося молодого человека». При этом он обращался только к Фрейде, видя в ней источник неприятностей и угрозу дневной выручке.

– А как вам этот штоф? – в очередной раз поинтересовался у Разумовских. – Я всего лишь слегка приложил к фигуре, а он так лег, что остается только пришить пуговицы, и ходите себе на здоровье. Мадам, обещаю, будет шик!

– Покажите еще парочку, и мы определимся, – попросила Белла.

– Всенепременно!

В одно мгновение приказчик оказался на стремянке и вытянул с верхней стеллажной полки рулон красивой черной ткани с едва заметным синеватым отливом. Отработанным движением он раскатал ткань по длинному столу и ласково провел рукой по мягкому ворсу.

– Вот, английская шерсть высшего качества! Специально держим для клиентов с утонченным вкусом, – торжественно произнес он, зная, что выкладывает главный козырь.

– Щикарный штоф, шобы вы были мине всегда здоровы! Внук, это то, что нам нужно! И зачем только тратили время на всякую ерунду? – возмутилась бабушка.

– Мадам, вы должны иметь сравнение, а иначе радость от покупки не будет полной.

– Жулик! – весело отмахнулась от продавца Фрейда. – Мы хотим иметь эту ткань на пальто, а из того отреза, что вы показывали нам раньше, выйдет приличный сюртук.

– Прекрасно, одобряю ваш выбор и прошу взглянуть еще вот сюда, – интригующе произнес продавец, выкладывая из коробки белые сорочки.

Льняные, хлопковые, шелковые, с классическим воротником и повседневным «мандарином», в полоску, елочку, накрахмаленные и мягкие, почти воздушные предстали взору неискушенных покупателей.