Платон считал, что внутренний покой возникнет из познания сути вещей. Августин – что из слияния с внутренней божественной природой. Декарт утверждал, что мы сами можем управлять собой без каких-либо дополнительных условий: нет необходимости познавать внешний порядок идеальных форм, поскольку он ничем не управляет; нет необходимости обращаться внутрь себя в поисках божественной природы, поскольку способность к мышлению и есть эта самая природа.

Теперь, наконец-то, можно перейти непосредственно к психологии, которая родилась из предшествующих взглядов и унаследовала их достоинства и ограничения.

Человечество уже привыкло полагаться на науку. Мы надеемся, что в поиске умиротворения и спокойствия нам помогут последние научные достижения, которые воспринимаются как ещё одно доказательство того, что человечество развивается, прогрессирует. Мы полагаем, что чем более новые и сложные научные открытия применим, тем больше гарантия, что они сработают и устранят проблемы.

В областях, касающихся психики, это как минимум не так. А возможно, и вовсе – наоборот! В каждом конкретном случае нельзя сказать наверняка, чей подход лучше – Сократа или Фрейда. В этой ситуации дистанция в две с половиной тысячи лет ничего не значит.

Мы уверены, что психология, молодая и модная наука, находящаяся на пике развития, подскажет лучший способ разрешения внутриличностных неурядиц. Мы самонадеянно считаем, что современное общество – это вершина развития и что мы, являясь его частью, во всех отношениях опережаем тех, кто жил до нас. Но в то же время мы страстно желаем избавиться от всевозможных неврозов, уповая на науку, которой немногим более ста лет.

Психология зарождалась в момент триумфа научного мировоззрения – во время цивилизационного перелома. Казалось, что сбылись мечты Декарта о торжестве разума над природой.

На рубеже XIX–XX веков люди ждали от учёных многого, и те не подвели – подарки сыпались как из рога изобилия. Наука прочно вошла в моду и стала господствующим мировоззрением.

Только представьте. Появилось электрическое освещение – жизнь стала комфортнее, и это только начало! Создан двигатель внутреннего сгорания и, как следствие, воздухоплавание и автомобилестроение – расстояние покорено! Проведены телеграфные кабеля между континентами, создан беспроводной телеграф – любая новость сразу становится общей. Изолированности больше нет, разрозненность общества и экономики преодолена – планета объединилась!

Химия не отставала от физики. Новые методы земледелия: химические удобрения, гербициды и инсектициды – голод побеждён. Открыты синтетические материалы – от представившихся возможностей разбегались глаза. Материя подчинена воле человека!

Появились новые способы ведения войны и виды вооружений – отравляющие газы и пулемёт «Максим». Эти ужасающие открытия предотвратят войны – ведь нельзя же СТОЛЬКО убивать! Новые способы ведения войны оказались столь ужасными, что сама мысль об их применении была отвратительной – будущее без войн казалось достижимым.

Медицина радовала своими успехами – долгая и здоровая жизнь маячила на горизонте. Прививки, санитария, уменьшение ранней смертности, новые искусственные медикаменты… Новости медицины потрясали больше, чем романы Жюля Верна. В качестве одного из многочисленных примеров можно привести французского врача Шарля Броуна-Секара и его последователя Сергея Воронова, чьи эксперименты вдохновили Михаила Булгакова на создание образа профессора Преображенского. В двадцатых годах прошлого столетия по методике Воронова было сделано несколько тысяч пересадок обезьяньих половых желез людям. Хирург вызвал настоящий ажиотаж – после операций пациенты на короткое время «омолаживались». Подобные эксперименты были лишь частной деталью фронта многочисленных исследований, призванных навсегда улучшить человеческую природу. Исследования нервной системы, эксперименты по омоложению с пересадкой тканей, новая хирургическая техника… И хотя некоторые из опытов оказывались не столь успешными, даже промежуточные результаты вызывали общественную эйфорию. Казалось, ещё чуть-чуть, и рецепт вечной молодости будет найден!

Новые виды искусства, массовое образование, торжество демократий, борьба с неравноправием… Человечество дерзко разрывало привычные шаблоны, и казалось, что наступает Золотой век!

Подобные настроения в той или иной мере владели европейской интеллигенцией в конце XIX века.

Психология, как отдельная дисциплина, рождалась во время торжества рационализма, механистического подхода и научно-материалистического мировоззрения. Метод, который так успешно преобразовывал окружающий мир, неизбежно был применён и для исследования внутреннего. Первые результаты не заставили себя ждать: исследование рефлексов, теория высшей нервной деятельности, бихевиоризм… Новые и новые впечатляющие открытия подтверждали правильность выбранного направления.

Первым, кто попытался как-то суммировать знания о душе, был Вильям Джеймс. Для нас этот человек важен тем, что в его работах система знаний представлена в целостном виде, ещё до того, как она разделилась на течения, соперничающие и критикующие друг друга.

Идеи Джеймса и сегодня выглядят удивительно современными. Он утверждал, что восприятие не бывает целостным: «Оно всегда интегрируется более одной частью объекта, чем другой, оно принимает и отвергает или выбирает все время, пока оно мыслит. Что определяет выбор – это и есть тема большей части психологии». «Только то, что я заметил, формирует мой ум. Мой опыт – это то, на что я согласился обратить внимание»[14].

Изменения, происходящие с личностью, Джеймс формулировал как приобретение или угасание привычек: «Фактически наши добродетели являются привычками, как и пороки. Вся жизнь есть лишь сумма привычек… неотвратимо влекущих нас к нашей судьбе, какова бы она ни была».

Относительно контроля эмоций Джеймс давал следующий совет: «Дайте своим эмоциям прийти или дайте им уйти… и в любом случае не придавайте им значения. Они не имеют отношения к делу. Они лишь индикатор вашего темперамента или физического состояния. Эмоциональный взрыв – одно из средств разрушения укоренившихся привычек; он освобождает человека, дает ему возможность попробовать вести себя по-новому. Дело не в самом событии, а в том, как реагирует на него индивид».

В работах Джеймса можно найти предпосылки гештальта, когнитивной психологии, транзакционного анализа, элементы психоанализа: вытеснение и проекция и многое другое.

«Препятствием для личностного роста Джеймс считал дурные привычки и неурегулированные эмоции. Он полагал, что необходимо что-то делать с эмоциональной энергией, блокирование которой ведет к заболеванию. Но он подчеркивал, что нет необходимости выражать сильные эмоции, если это может повредить другим и себе. Ибо причиненный вред, в свою очередь, вызовет сильную отрицательную эмоцию. Возникнет порочный круг… Джеймс призывал почаще выражать благородные чувства, но в меру, ибо каждая добродетель, если она принимает преувеличенную форму, приносит вред своему обладателю.

Джеймс выдвинул понятие о психологической слепоте – неспособности понять другого человека. Мы не осознаем своей психологической слепоты (смотрим, но не видим), и это основной источник наших неприятностей. Мы начинаем решать за других, что для них хорошо, что им нужно, чему их следует учить… и впадаем в ошибку.