При том, что Платон говорил, будто лишь транслирует мысли Сократа, «самоконтроль» Платона отличается от сократовского. Сократ был погружён в исследование внутренних явлений, Платон же ушёл от сократовского обращения внутрь себя, но, как и его учитель, продолжал считать истинное знание причиной внутреннего покоя.

Идеи самоконтроля и поиска гармонии получили развитие у гностиков и ранних христиан, воспринявших древнегреческие концепции. В качестве вселенского разума христиане рассматривали Бога-творца и пытались понять его природу.

Величайший христианский философ раннего периода, неоплатоник и основатель философии истории Августин Иппонийский определил развитие европейской мысли вплоть до периода Ренессанса. В диспутах с гностиками и манихейцами он сформировал тот христианский подход к самоконтролю, который являлся доминирующим вплоть до новейшего времени. Августин полагал, что Бог управляет миром даже в мельчайших деталях: «Не надо слушать тех, кто учит, что высшими сферами управляет Провидение, а низшие сферы потрясают обстоятельства и случайные движения».

Св. Августин предложил исследовать самого себя, чтобы познать Бога. Поскольку Бог проявляется даже в малом, значит, вглядываясь в себя, мы можем приблизиться к Нему.

Добро абсолютно, поскольку создано Богом, зло временно и появляется только тогда, когда люди забывают о добре. Таким образом, зло – это всего лишь отсутствие добра. Зло существует только как проявление свободной воли существ, сотворённых Богом. Получается, что в нас не существует глубинного злого умысла; есть только относительное зло, которое является отходом от высшей цели – познания Бога. Когда мы забываем о высшей цели, то начинаем творить относительное зло. Мы созданы Богом и божественно добры по своей природе, только наша воля порождает зло, и оно необходимо как контрастная противоположность, чтобы на его фоне мы могли увидеть добро и понять, что такое истинное благо.

И потому становится ясным: божественную природу необходимо познавать, а проявления злого умысла можно и нужно подавлять. Поскольку зло не является чем-то абсолютным и постоянным, но только временным и мимолётным – его можно радикально, и с надеждой на полное искоренение, угнетать.

Христианский подход к самоконтролю вылился в волевое подавление всего, что подпадало под определение греха. Самоконтроль зависел от человека и выражался в наружном спокойствии, в то время как внутри могли бушевать эмоции, тогда как душевное умиротворение давалось Богом в качестве благодати. Человек мог только надеяться на благодать, поскольку она зависела исключительно от милости Божьей. Религиозное воодушевление, вызванное снисхождением благодати, превращало самоконтроль из тяжелой обязанности в возвышенную идею, – и именно благодаря этому в истории осталась память о примерах искреннего самопожертвования и служения ближнему. Однако для многих понимание смысла религиозной морали оставалось недоступным, даже несмотря на все положительные последствия, к которым вело соблюдение правил – и самоконтроль у таких людей держался на чувстве вины и страхе посмертного наказания.

Христианский самоконтроль совершенно отличен от того разумного контроля и покоя, о котором говорили греческие мыслители. В понимании Сократа и Платона источник контроля – разум, охватывающий всё более высокое знание, что приводит к естественному, ненасильственному затуханию опасных страстей, результатом чего и является внутренний покой.

Следующий этап в развитии представлений о самоконтроле и спокойствии связан с Рене Декартом. Для торжества современной технократической цивилизации этот человек сделал больше, чем кто-либо другой. Если Платон был прародителем западного мировоззрения, а Аристотель – предтечей научного мышления, то Декарт возвестил приход технократии.

Прослеживается чёткая преемственность: согласно Августину, мир есть результат божественной воли. Замысел Бога и есть образец идеального мира Платона. По аналогии с Платоном Августин устанавливает два мира: идеальный – в божественном замысле, и материальный, который появился в результате вдыхания божественной идеи в материю.

В свою очередь, идеи Декарта восходят к учению Августина: Декарт искренне верил в Бога и считал себя последователем христианского философа. Известное изречение: «Я мыслю, значит, существую!», которое стало визитной карточкой Декарта, есть всего лишь цитата Августина: «Знаешь ли ты, что ты существуешь? Знаю… Знаешь ли ты, что ты мыслишь? Знаю… Итак, ты знаешь, что ты существуешь, знаешь, что живёшь, знаешь, что познаёшь»[10].

Августин считал, что достоверное знание может быть только о самом себе. Ту же самую отправную точку избрал Декарт: единственное достоверное знание – это то, что «я существую». Раз мысль о собственном существовании – единственное неоспоримое знание, значит, мышление – единственный достоверный источник познания. Познавая окружающий мир, мы оттачиваем мышление до совершенной ясности, тем самым приближаясь к Богу. По мнению Декарта, Бог является бесконечной и безначальной разумной субстанцией, он порождает конечные субстанции – дух и материю. Основным свойством духа является мышление и познание.

Удивительно, но, разрабатывая систему доказательств существования Бога, Декарт одновременно создавал методы, приведшие к торжеству научного мировоззрения и атеизма!

Основываясь на рационализме[12], Декарт утверждал, что человек (обладающий духом) может господствовать над природой (чистой материей). Данным постулатом был спровоцирован будущий технологический прорыв и потребительское отношение человечества к природе. При этом была забыта исходная посылка Декарта о том, что господство над природой – это устремление человека к божественной духовности, и человечество стало эксплуатировать природу в угоду своим желаниям – без всяких моральных терзаний и рефлексий.

Развивая рационализм как способ познания скрытых природных законов, Декарт обосновал важность эксперимента и критической оценки опытных данных, критерии достоверности и необходимость сомнения… Важнейшее убеждение Декарта состояло в том, что любое знание должно быть обосновано, а любые сомнения в его достоверности исключены. Для этого он сформулировал обязательность математической проверки знаний.

Вытекающие из философии Декарта взгляды определили отношение к материи: её можно познать и ею можно управлять. Материя состоит из частиц, а происходящие в ней физические процессы объясняются их взаимодействием – явления окружающего мира перестали быть таинством и превратились в логическую загадку. Прямым следствием стало появление механистических моделей вселенной, определивших развитие научной мысли.

Поскольку тело также относится к материи, значит, его тоже можно познать и считать механизмом. Идея о том, что можно управлять частью себя – телом, привела к разделению личности на то, ЧЕМ можно управлять, и то, ЧТО управляет. В согласии с механистическим подходом, Декарт первым сформировал представление о рефлексах, чтобы проиллюстрировать, как мозг управляет мышцами. Следствием картезианства стало отношение к частям личности как к инструментам – тело, интеллект и эмоции превратились в инструменты, которыми можно управлять ради достижения поставленных целей.

Взгляды Декарта, признававшего важность ясного мышления и механистичность личности, сформировали понимание самоконтроля как управление со стороны некоего «я», имеющего высшую природу, остальными частями индивидуальности, имеющими механическую природу. «Я» было определено как способность самоосознавать: «Мыслю, значит, существую»; всё остальное: тело, воля, память, эмоции, логика – используемые инструменты. Соответственно, управляя эмоциями и желаниями, можно вызывать ощущение покоя.