И Юра вошел в комнату, где псевдо-Пурыгин продолжал обучать Стеллу неформальной русской лексике. На Юру никто не обратил внимания. Он подошел к окну и поглядел во двор. На детской площадке вокруг песочницы, сидели мужчины. Время от времени они задирали головы и поглядывали в окно, из которого на них смотрел Юра.
Внезапно Стелла засуетилась, достала из своей сумочки блокнот и стала записывать, повторяя вслух то, что пишет.
-Лёня Пурыгин. Две картины. "Молох" и "Пипа". Вы сами, Лёня, напишите размеры картин и стартовую цену на каждую. - С этими словами Стелла протянула псевдо Пурыгину свой блокнот и шариковую ручку.
Псевдо-Пурыгин что-то написал.
-Хорошо. Завтра приедете с картинами по этому адресу. - И Стелла дала псевдо-Пурыгину визитку. - Оформим договор и заберём картины. Я уверена, что они продадутся за очень хорошую цену. А нам с господином Мерковым пора спешить в другие мастерские. Только, пожалуйста, проводите нас во двор, а то в коридоре так темно, что можно ноги переломать.
Моссовет выделил им на время посещения мастерских машину Нива с шофером. Завидев выходящего из подъезда Юру, шофер включил зажигание. Они сели на заднее сиденье.
-Как говорится, если понравились картины, не знакомься с художником, - рассмеявшись, сказала Стелла. - Картины вашего Пурыгина гениальны. Да он так и подписывается "Лёня Пурыгин из Нары. Гениальный". Но сам он - просто идиот. А Вы как думаете? Как он Вам показался? С трудом могу себе представить, чтобы такой чурбан смог написать такие тонкие в смысловом плане картины. Там же в каждой - целый мир. И на таком высоком художественном уровне! Какие пронзительные цветовые сочетания! Куда Вы смотрите?
Юра, скрутив шею, смотрел сквозь заднее стекло машины . Он увидел, как мужичины, сидевшие до этого в песочнице, поднялись и подошли к бородатому псевдохудожнику. Сейчас, находясь вблизи, Юра отчётливо разглядел их одухотворенные интеллигентные лица. Но одно лицо особенно поразило его вдумчивым взглядом умных глаз из-под очков с круглыми стёклами.
Машина тронулась, а мужчины вошли в подъезд.
- Собутыльники, - сказала Стелла. - Ждали на улице. Надеялись, что сразу деньги за картины дам. Собрались все и ждали, чтобы тут же всё пропить. Да-а. Но я их не осуждаю. А что в этой стране ещё делать простому человеку?
При этих словах шофер неодобрительно кашлянул, и Юра понял, что должен сказать что-то в противовес.
-Да очень даже много чего можно делать простому человеку в нашей прекрасной стране. У нас всё для человека, всё во имя человека! У нас бесплатное образование, бесплатная медицина. Живи здоровой жизнью, учись, развивайся. От каждого по способностям, каждому по потребностям. Все дороги открыты. И я не знаю, чем Вам понравился этот сумасшедший Пурыгин? Он своим творчеством очерняет, клевещет на нашу страну. Нет у нас таких уродов, которых он рисует. Нет. У нас человек звучит гордо. В нашем человеке всё прекрасно. И лицо, и мысли, и...
-Посмотрите в окно направо, - прервала его вдохновенную речь Стелла.
У обочины дороги стояли, покачиваясь, двое мужчин. И лица у них были в точности как на картине Пурыгина: сине-серого цвета, с налитыми кровью глазами, фиолетовыми губами и колоссальными распухшими носами.
-В семье не без урода, - нашелся Юра.
-Согласна, но только что-то слишком много уродов приходится у вас на одну семью, -ответила Стелла и указала пальцем в левое окно.
Молодая женщина стояла на четвереньках, уперевшись головой в фонарный столб. Цепляясь руками за урну, облитую скользкими засохшими помоями, она пыталась подняться на ноги.
-Вот сейчас мы приедем к народному художнику СССР товарищу Бробазовичу и Вы, надеюсь, увидите и поймёте, как прекрасна наша жизнь, - пообещал Юра.
При этих словах шофер одобряюще кивнул головой.
Мастерская народного художника СССР Аполлинария Бробазовича походила скорее на кабинет ученого с книжными шкафами по стенам, массивным письменным столом у окна, гигантским кожаным креслом и кожаным диваном. О художнике напоминал лишь небольшой запылившийся мольберт и несколько картин, прислоненных к стене в углу у батареи. Сам Аполлинарий по неизвестной причине отсутствовал. Гостей принимала его жена. Не говоря ни слова, она выстроила картины вдоль стены и вышла из комнаты.
-Если картины не понравились, то стоит познакомиться с художником, - заметила Стелла, мельком взглянув на восемь небольших холстов, на которых были реалистично изображены восемь коров, по одной на каждой картине.
-А по-моему хорошо, всё понятно, - одобрил Юра. -Корова даёт молоко и мясо, которых у нас сейчас в стране так не хватает. Из молока мы получаем масло, простоквашу, сыр. Я бы ещё и курицу пририсовал. Ценное животное. Курица - источник яиц и мяса. Нарисовано всё аккуратно. Коровы прямо, как живые. Видно, что художник старался. Надо брать.
-Господин Мериков. А коровье вымя Вас не смущает? - спросила Стелла. - Как-то оно уж чересчур сексуально выпячивается. Посмотрите, какое набухшее. По-моему, неприлично. Вообщем, если других картин у данного художника нет, то едем к следующему по списку.
В коридоре они столкнулись с женой художника.
-Что опять не так? - зло спросила она. - Что у вас там за специалисты такие в животноводческой академии? Аполлинарий больше не станет переписывать коров, и аванс мы вам не возвратим. Всё! Аполлинарий народный художник, анималист и против художественной правды не пойдёт. Вымя он больше увеличивать не станет. Точка! Если в стране не хватает мяса и молока, картинами не поможешь. Не надо на художника валить, если сами не способны поднять животноводство. Устроили голод в стране.
За стеной что-то упало, и жена художника замолчала.
-Постойте, - сказала Стелла. - Мы не из животноводческой академии. Я - искусствовед из аукционного дома Соттбис. Вас разве не предупредили, что мы с господином Мериковым приедем отбирать картины для международного аукциона живописи?
Повисла пауза.
-Соттбис? - озадачено повторила женщина. - Тогда, обождите меня тут.
И она шмыгнула в одну из дверей длинного коридора. Из-за стены послышались голоса. Через минуту в коридор вышел высокий стройный блондин в спортивном костюме и кедах.
-Здравствуйте, дорогие гости, -начал он голосом Деда Мороза на детском новогоднем утреннике. - Ради всего святого, извините за цирк. Но не могу я их больше видеть! Дали какой-то плюгавый заказик на 8 картин с коровами и уже в третий раз отказываются принимать. Остервенело цепляются к несущественным деталям. Вот я и попросил жену вместо меня принять их. Но вы же не из животноводческой академии? Вы из Соттбис? Меня предупреждали, что вы загляните, но я вас ждал во второй половине дня. Ещё раз, великодушно простите.
Аполлинарий жестом русского богатыря распахнул одну из дверей. За дверью оказалась настоящая мастерская, заваленная сотнями картин, пропахшая лаками, растворителями, льняным маслом, скипидаром и ещё черт знает чем. Ближе к окну стоял здоровенный заляпанный свежими красками мольберт.
-Абстрактная серия, - возвестил сочным густым, как мед, шаляпинским басом Аполлинарий.
Он начал выдёргивать из общей массы картин отдельные полотна и расставлять их вдоль единственной свободной стены. Юре эти абстракции совершенно не понравились.
-Мазня, - подумал он. - Я тоже так могу. Вот коровы - это настоящее искусство. Прямо как живые. Того и гляди замычат. И как художник не понимает, в чем его настоящая сила?
-Беру все 9 работ, - сказала Стелла, с интересом разглядывая картины. Она достала из сумочки визитку. - Привезите картины завтра по этому адресу. Там и договор оформим. Великолепные работы. Поздравляю.
Аполлинарий как баян расплылся в довольной улыбке.
-Прошу дорогих гостей к столу! - пропел он. -Время близится к обеду! Прошу-прошу!
Предложение Аполлинария пришлось очень кстати. Был уже час пополудни, что означало в Юрином графике обедненный перерыв. Он с радостью согласился отведать даровых угощений. Стелла тоже не возражала. Они вошли в трапезную, оформленную в русском стиле. То кулинарное изобилие, что Юра увидел на столе, сразило его наповал. Откуда в полуголодной Москве взяться такому чуду?
