Когда старый Ангуан Солла попытался вновь мутить народ, подняв его на безнадёжную войну против Ядра, Карна казнил его. И эта смерть была тоже на моей совести.

Я тогда почувствовала, что мне надо как-то исправить случившееся... и я пошла к Аэннару. Аэннар Затомис был уже очень стар, и говорили, что мудрость покинула его. Он растерял весь свой авторитет, люди плевали ему вслед, поняв, чем обернулась ускоренная интеграция, и даже Сердитые не хотели с ним общаться. Но интуиция подсказывала, что только он может мне помочь.

- Не вини себя, девочка, - сказал мне Затомис. - Ангуан бы всё равно плохо кончил.

- Я не нуждаюсь в оправданиях, - отрезала я. - Я виновна и хочу искупить свою вину.

- Перед кем искупить?

- Перед обществом.

- Что значит для общества гибель одного человека? Ты же знаешь, что человек - лишь малая песчинка в барханах бурмасянства. Или точнее, бурмасянство - это дом, слепленный из песка. Потеря одной песчинки не повредит ему - но, если нарушится магнитная сила, скрепляющая песчинки, то дом рассыпется. Ангуан пытался разрушить наше единство. Его гибель - благо.

- Наверно, в моём сознании что-то испортилось после потери Поля Солидарности, - вздохнула я. - Я не могу мыслить такими глобальными категориями. Для меня одна-единственная песчинка, с которой я разлучена, важнее всех прочих.

- Это всё животные инстинкты, - Затомис задумчиво пожевал губу, - родительский инстинкт, инстинкт размножения... Я всегда думал, что они лишь мешают развитию общества. Но теперь, когда Поля Солидарности больше нет - может быть, инстинкты спасут нас?

- Может ли быть животный инстинкт столь крепок, что я и спустя двадцать лет мечтаю вернуться на Бурмас, только чтобы увидеть одного человека... нет, даже не его, а лишь память о нём?

- Может, может... По счастью, я не мечтаю вернуться на Бурмас и считаю, что этот этап нашего развития пройден навсегда. Но, если бы я хотел помочь тебе исполнить эту глупую мечту, то сказал бы то же, что говорю другим: мы должны стать контактёрами и выйти в космос. Тогда нам будет открыта вся Галактика, и Бурмас в том числе. Сидя на поверхности Кадмона и ноя об утерянном прошлом, мы не добьёмся ничего.

- А как нам стать контактёрами?

- Ты же общалась с Гиллерво, а он общался с настоящим контактёром. Неужели он ничего тебе не рассказывал?

- Я мало с ним говорила. Мне кажется, он мне не доверял... Если уж Вам он ничего не рассказал о контактах и Ядре - то мне и подавно.

- Ну, Эллеро дружил с Гиллерво...

- Я с ним не разговариваю. Мы ненавидим друг друга.

- Ангуан дружил с Гиллерво...

- Он мёртв.

- Ах, да... В общем, пообщайся с друзьями Ангуана, с друзьями Карна, разузнай у них то, что знал Гиллерво: ради чего контактёры Ядра возились с бурмасянами, что они в нас такого нашли? Ты очень привлекательная женщина, даже сейчас... и ты знала многих влиятельных мужчин. Мне кажется, в твоей головке прячется много удивительных тайн, которые были тебе поведаны невзначай... Да уж, все эти инстинкты бывают полезны иногда.

- Если я могу быть полезна лишь для разжигания инстинктов - пусть будет так.

- Ты знаешь, связи между родителями и детьми были сильны даже на Бурмасе... У Ангуана остались дети и внуки. Они разные, очень разные, со всеми не договоришься... Но родственные связи скрепляют их воедино - в наше смутное время это уже немало. Некоторые из них тоже мечтают вернуться на Бурмас, некоторые хотят отомстить за отца. Может быть, ты сумеешь помочь им и в том, и в другом?

Я решила последовать его совету и стала искать живых родственников Ангуана. Линерро, мой старый друг из Весёлых, оказался с ними хорошо знаком и свёл меня с некоторыми из них. Ангуанов оказалось довольно много, но некоторые из них не желали слышать о наследии предка, некоторые же были слишком озлоблены и поглощены жаждой мести. Только Ангуан Солла, внук старого бунтаря, названный в честь деда, оказался достаточно адекватным. Он со своими двумя сыновьями, Латерраном и Гарнаго, согласился мне помочь.

Ангуаны восприняли на ура идею Экзамена, подсказанную мне Аэннаром - конечно, я не стала им говорить, что идея принадлежит их старому врагу. А Аэннару, в свою очередь, я не сказала, что Экзамен нужен нам только для того, чтобы заполучить оборудование для контакта, а на самом деле наш план предполагал срыв Экзамена. Похоже, у меня неплохо получалось интриговать и хитрить - поживёшь на Кадмоне, и не такому научишься.

Линерро познакомил меня с Ниглео Руго - мечтательным молодым человеком, постоянно витающим в облаках. Но оказалось, что он умеет управлять станциями глубокого космоса - этому научил его дед. Конечно, у внука не было возможности побывать на настоящей глубокосмической станции, и он довольствовался отработкой навыков в виртуальной реальности. Когда я рассказала ему про Экзамен, у него загорелись глаза - наступил его звёздный час.

Через год умер Аэннар - он давно болел, и для нас его уход не стал новостью. Кажется, проводить его в последний путь на плоту, уходящем в подгорную реку, пришли только бывшие Весёлые - Аэннар всегда был близок к ним по духу, хотя так ни разу и не осмелился назвать себя Весёлым (а я однажды назвала, да ещё и в присутствии Махеннара - я оказалась храбрее). Он завещал мне свою огромную библиотеку, привезённую каким-то чудом с Бурмаса и уцелевшую в хаосе эвакуации. Мне в то время было не до книг, а Ниглео неожиданно оказался книгочеем и частенько захаживал ко мне в гости. Даже моего библиотечного робота зачем-то перепрограммировал. Да... я скоро умру... и завещаю отдать мою библиотеку Ниглео.

Галактическое Ядро долго принимает свои решения - там мыслят временными промежутками, по сравнению с которыми жизнь человека как миг. Пока вопрос с Экзаменом был подвешен в воздухе, время шло, и уходили в небытие мои давние друзья и враги. Поблекла моя красота, и я могла вздохнуть с облегчением - больше я не буду причиной безумств и драм. А однажды пришёл час, и перестало биться сердце того, кто успел побывать и моим лучшим другом, и заклятым врагом...

Да, Карна умер, и всех охватил какой-то паралич, никто не знал, что делать. Махеннар сам прибежал ко мне, крича: "Что мне делать?". Я посоветовала продлить мои полномочия управителя Габло Атрандис, и Махеннар последовал столь полезному для меня совету. Жаль, что это был последний мой совет, к которому он прислушался. Наступил Распад, и управитель Атрандис, охваченный жаждой власти, стал плести интриги, желая захватить соседние долины. Он пытался протолкнуть меня в Мокрые Мудрецы, но я категорически отказалась - моей душой владела любовь к одному человеку, а не к обществу, какая же это мудрость?

Так что решение об избрании Представителей было принято без меня - совсем не мудрое решение, даже я, сколь ни глупа была, понимала, чем это закончится. Махеннар, конечно, же добился избрания себя Представителем Атрандис и развязал нескончаемую войну. Я не участвовала в этой войне - с меня хватило и прошлых ошибок.

Против Представителей в итоге оказались все, даже те, кто их выбирал. И вы тоже... Вы думаете, что я помогу вам победить Представителей с помощью Артефакта? Но теперь вы знаете, что представляет собой Артефакт. Он нужен только мне, это мой личный каприз, за который мы все слишком дорого заплатили. Вы ждёте от меня совета? Но я не могу посоветовать вам ничего, кроме любви.

Иэлли замолчала, её голова откинулась на подушку. Потом она слабо улыбнулась Линерро. Он серьёзно кивнул ей в ответ:

- Ваши слова дойдут до всех, Андарен-колло. Передача идёт с запаздыванием - чтобы преодолеть помехи, приходится использовать многоканальное сжатие, из-за которой мы не можем обеспечить реальное время. Поэтому мы можем делать перерывы в трансляции и обсуждать текущие проблемы... В чём дело, Сульвар?