Долина Аррвалис была со всех сторон окружена отвесными стенами, так что на её дно почти никогда не проникало солнце. Там царил мрак, и в глубоких тенях жили странные и опасные представители фауны, завезённые на планету иссиаями. С одного из склонов в долину низвергалась река, образуя высочайший водопад Кадмона. Я испугалась, решив, что мы сейчас опустимся на дно, где тьма и клокочущая вода - но капсула зависла на полпути, прямо напротив водопада. А затем я увидела Дом-на-стене.

Я ахнула - передо мною словно воскресли высокие хрупкие шпили Ойномуно. На этой жестокой планете они смотрелись как трогательное беззащитное животное, прижавшееся к стене и запрокинувшее к небу рогатую голову.

- Это... ты сделал?

- Это сделали для меня. Моя новая резиденция - и, надеюсь, твоя.

Капсула пристыковалась к дому, в котором открылась аккуратная сферическая дверь. Карна взял меня за руку и повёл внутрь. Мы шли по длинным коридорам, освещённым красноватыми лампами, мимо комнат с вычислительными машинами, мимо плавно проплывающих в воздухе роботов-чистильщиков - и в моей памяти невольно воскресали годы на Бурмасе. А потом мы вышли на обзорную площадку.

Я застыла в восхищении. Прямо перед нами, на другом конце долины, низвергался водопад, бьющийся о стены долины и разметавший свои струи в разные стороны. Его освещало заходящее солнце, играя в брызгах воды мириадами бликов. Сверху над долиной нависла радуга, а внизу, над мрачными клокочущими глубинами, в поднимавшихся кверху клубах пара медленно кружили величественные местные планероиды - эндемики Аррвалиса.

- Как здесь красиво! - воскликнула я.

- Я дарю эту красоту тебе. Отныне здесь твои владения, - улыбнулся Карна.

- Как... владения?

- Здесь, в Аррвалис, моя резиденция, но я управляю половиной Кадмона, а скоро буду управлять всем. Большинство долин северного полушария уже подчинились мне. Но без тебя нет мне радости в этих приобретениях. Я хочу подарить Кадмон тебе. Стань моей королевой!

Я молчала, ошеломлённая. Меня даже не удивило старое слово, имевшее смысл в древние времена, когда на Бурмасе были короли. Сейчас, в этих диких и нереальных декорациях, Карна и впрямь казался величественным королём древности. Но... само предложение! Как он посмел подумать...

- Ты думаешь, Анди?

- Я... не понимаю... - выдавила я.

- Что тут непонятного? - он начал сердиться. - Я люблю тебя. Люблю давным-давно, ещё с Бурмаса, с тех пор, как впервые тебя увидел. Стань моей женой!

- Песок и камни... Я не могу. Не могу!

- Что? Ты меня не любишь? Только не делай вид, что ты ко мне равнодушна. Я же всё вижу!

- О да, - сказала я дрожащим голосом, - после такого спектакля трудно остаться равнодушной. Карна, ты очень милый... ты хороший... сильный и мужественный... Если бы не Линда, я, возможно, полюбила бы тебя. Но Линда мой навеки, ты же знаешь! Как ты забыл об этом, он же твой лучший друг!

- Линда? - его глаза потухли. - Но он же мёртв давным-давно. Этот ваш старый роман, ещё на Бурмасе... Юношеское увлечение, которое давно прошло...

- Оно не пройдёт никогда - ведь Линда расчертил мне камень, - напомнила я.

- Что? Камень?! И ты в это поверила? Не было никакого камня, конечно же. Ты что, мы решали судьбы планеты, нам было не до личной жизни. Я думаю, Линда никуда не летал, а тебя обманул.

- Нет... нет, я верю ему. Верю, что камень был, - неуверенно сказала я, пытаясь убедить сама себя. А был ли он?

- Какой камень?! Ты с ума сошла? Я хочу подарить тебе планету - а ты цепляешься за какой-то несуществующий камушек!

- Я не могу, - прошептала я. - Если камень есть, это значит, что наши с ним судьбы связаны навеки...

И тогда Карна встал передо мной на колени - твердокаменный Карна, которому неведомы страх и жалость, умолял меня согласиться на его предложение. Теперь я поняла, почему он отвез меня на Аррвалис - если бы в тот момент кто-то зашёл в комнату и увидел его таким, бедняге бы не сносить головы. Но только я была свидетелем преображения, которое случилось с Эллеро Карна, только я знала о другой стороне его натуры. Но даже эту жертву я от него не приняла. Потому что был камень - маленький булыжник в песках Бурмаса, на котором начертана линия... или не начертана.

Я отказала ему. Карна был в гневе (да, таким его тоже видела лишь я), он кричал, что Линда давно мёртв, что камня не существует, я его даже не видела никогда, и всё это выдумка. Но я не могла согласиться с ним - это бы означало предать свою любовь.

Вдруг он замолчал, отступил от края площадки и сел в кресло. Его лицо было белее горных ледников.

- Уходи, - сказал он скрипучим голосом. - Я не хочу тебя больше видеть, уходи.

Гиперкапсула ждала меня на выходе из Дома-на-стене - проблемы с управлением у меня не возникло, поскольку она автоматически была настроена на полёт в Аруда. Там меня встретили как королеву и за час перенастроили капсулу на Бентендо. Оказавшись в своей почти родной долине, я заперлась в доме, бросилась на кровать и долго рыдала.

На следующий день Карна начал вооружать мекарей.

17.

Я не хотела видеть этого ужаса и улетела из Бентендо, отправилась в путешествие по Кадмону. Путешествие затянулось на многие годы. Я перелетала из долины в долину на своей отныне персональной гиперкапсуле, которую у меня никто не отбирал - я всё-таки была одной из немногих Друзей. Жизнь в долинах была разной: где-то спокойной, где-то тяжёлой, а в большинстве случаев - печальной и лишённой перспектив. Возвращаясь в те долины, где я бывала раньше, я видела, что часть стариков умерла, а детей в семьях немного. Кадмон вымирал. Бурмасяне покидали долины, уходили в Сердитые воевать в горах, или в Аруда - в мекари.

Постепенно я начала понимать, что на планете идёт война - нескончаемая и бессмысленная. Я устала наблюдать, как нас становится всё меньше, и начала искать спокойную долину, чтобы осесть в ней. Мой выбор пал на Атрандис. Там тогда правил Аэннар Гелло, но Карна сместил его, заподозрив в сочувствии Сердитым, и поставил вместо него молодого Махеннара Нара. Махеннар проявил излишее рвение, помогая повелителю в борьбе с Сердитыми - он подозревал всех и каждого. Вскоре он захотел поговорить со мною.

Это был забавный напыщенный коротышка, который смотрел на меня круглыми глазами снизу вверх (в прямом и переносном смысле слова). Хорошо хоть замуж не позвал - на это у него ума хватило. Махеннар сходу предложил мне стать управителем Габло Атрандис, но для этого я должна была улыбнуться, чтобы доказать, что я не Сердитая. Это предложение было столь забавным, что я, услышав его, расхохоталась. После этого Атрандис был у меня в кармане.

А война разгоралась, и кадмонцы начали всерьёз убивать друг друга. Весёлые ушли в прошлое, на передний план выдвинулись Сердитые. Уран в реактор подкидывали, конечно, мекари, которые не останавливались ни перед каким насилием - Карна не возражал, если насилие совершалось во имя укрепления порядка. Я не могла остановить этот кошмар, да и не послушался бы меня теперешний диктатор... Да, вина за многие погубленные жизни тоже лежит на мне. Карна изменился, он стал жёстким и немилосердным - и виновата в этом была я с моим отказом, с моей глупой идеей, что расчерченный камень существует, что он уцелел при гибели Бурмаса. Разве это не глупо?