И глаза - они просто просвечивали, становясь прозрачными, выпирая наружу шарами, а под ними бугрилось и дергалось что-то мелкое, ползучее...
- Вот теперь понятно, что и п-почему, - шагнув назад, проговорила она. - Ты ведь сам из них, верно?
Альтаир поднял винтовку, целясь в нее, и становясь рядом. Сквозь него тоже проросло длиннолапое, страшное, выпирающее со всех сторон так, что лицо напоминало треугольную мордочку муравья со слепыми закатившимися глазами.
Мышка выстрелила - но не по ним, а в сторону, сшибая еще одну тварь с шеи Оберега. Совка как будто не замечал, что у него вокруг шеи легла многоножка на манер шарфика, впиваясь лапками ему в уши.
Он растерянно смотрел то на Мышку, то на Командора, и явно не мог понять, что происходит, тискал винтовку...
- Умная девочч-ччка. Слишш-шччком умная, - прощелкал Командор, и Мышка с омерзением опознала все тот же ритм морзянки в его стрекотании. Точка-тире.
- Динь, Призрак, сюда, - приказала Мышка таким тоном, которого сама не ждала.
Оберег тоже встал рядом, поднимая винтовку, Совка, немного поколебавшись, шагнул к командору. Его глаза быстро мутнели по мере того, как глубоко вкапывались лапки в уши.
Вокруг была сила - Мышка чувствовала ее так же легко, как вес оружия. Закрыть эту дверь, шагнув наружу. Только бы отбиться от бывших товарищей...
Командор медленно поднял руку - и воздух наполнился чавканьем, хлюпаньем, треском хитина. Пока еще далёкие и тихие, они явно приближались.
- Я прикрою, - сказал Оберег ровно, - уводи мелких и закрой дверь. Не жди меня.
- Я тебя не брошу, - Мышка коснулась его локтя.
- Не бросишь, - кивнул он, - а оставишь на прикрытии тылов. Иди.
Он ухмыльнулся неожиданно и задрал рукав, показывая наползающую на запястье черную хитиновую полосу, медленно поднимающуюся по руке.
- Давайте живее. Людям здесь не место.
- Мы тебя не забудем, - Мышка коротко его обняла и шагнула назад.
- Не уйдете, - проскрипел жук, занявший место Командора, и резко опустил руку.
Со всех сторон ринулись многолапые тени.
Мышка зажмурилась, вспоминая свет зеленых звезд, и обычный свет, и дом, и смеющихся родителей, и сестру, сосредоточенно разбирающую винтовку, смешно поджавшую губы.
Назад, прочь с Пустых Земель!
Оберег точно таким же жестом вскинул ладонь, останавливая волну тварей, Мышка видела это даже сквозь закрытые веки: сцена сияла светом ярким и резким, как лучи винтовок. Сияла во всей своей мерзости, как два чудовища, молодое и старое, готовились схлестнуться за добычу... а потом все схлопнулось, и Мышка с младшими остались одни на пустыре.
- Домой, - Мышка взяла младших за руки, - все, пойдем домой.
Динь тихо плакал. Призрак смотрел куда-то в пустоту остановившимся взглядом, и они последовали за ней - вперед, к городу, под старыми тонкими звездами, летней теплой ночью.
Втроем они возвращались домой. Пустые Земли, остававшиеся за их спинами, теперь совершенно обезлюдели.
Часть 3. Вместе едины
Линолеум на полу в больнице был стареньким, хоть и чистым. Львушка раз за разом пыталась представить, на что похоже светлое протершееся пятно у нее под ногами, неровное, съевшее типичный геометрический узор. Потому что думать, что скажет мама (или тем паче папа!) по поводу случившегося, у нее храбрости не было. Мама говорила ведь присмотреть за Мышкой, а теперь что? А теперь Львушка сидит в больничном коридоре и воображает всякие ужасы с участием младшей сестры, а остановиться не получается.
Но все-таки... Облако? Лягушка?
Раздался звук сообщения, Львушка вынула смартфон и глянула. Джилли спрашивала, ждать ли ее.
'Мышка сильно заболела, не ждите'.
- Нет, ну чертовщина какая-то, - заявил врач, входя в палату. - Кровь чистая, никакого алкоголя, а по клинической картине чистый делириум! Откуда он может взяться у десятилетки?!
- Я не знаю, - Львушка сама была в панике, но ради сестры заставила себя сесть ровно и подумать спокойно. - Ее привел из клуба О... один знакомый. Он сказал, что Мышка приболела, и чтобы я не отпускала ее обратно, мол, чтоб отлежалась бы дома. И тут она начала падать и заговариваться, и я позвонила в скорую, и... вот. Но в клубе никакого алкоголя никогда не было!
Львушка вспомнила, что не оставила дома никакой записки, и мама после смены придет и не будет знать, что с ними.
Надо бы позвонить и ей, и папе; но лучше, наверное, папе, он не будет ругать. А маме смс-ку отправить, все равно телефон она оставляет в ординаторской, пока смена не кончится. Не приставать к маме - это в доме было железное правило. А папа не всегда слышал звонок, особенно когда вел что-нибудь громкое, тряское... Львушка тряхнула головой, возвращаясь к упорному голосу врача.
- Она должна была что-то выпить. Просто так, без ничего, симптомы не появляются... Если это не опухоль мозга, конечно.
Львушка поперхнулась вздохом, глядя на его невыразительное, плоское, как тарелка, лицо.
Потом не глядя набрала номер.
- Призрак? - она с трудом отвела взгляд от доктора на Мышку, неясно бормотавшую про зеленые звезды уже добрых полчаса. Ее ужасно трясло, лицо слегка опухло, дрожали даже губы так, что только Львушка и могла разобрать, что она говорит.
- Что случилось? - ответил он оперативно.
- Ты ничего не давал Мышке? Лекарство, например?
- Хлороформ от икоты, две капли, - моментом ответил он. - Она уже принимала раньше, аллергия вылезла или что?
- Хуже. Она без сознания.
Призрак бросил трубку.
- Несколько капель хлороформа, - пересказала Львушка растерянно. - Я и сама пила, когда икала страшно.
Доктор дернул себя за бородку.
- Знал бы я... - пробормотал он. - Родители уже едут?
- Да, - соврала Львушка.
Надо было позвонить хотя бы папе. Надо, даже если он будет ругаться. Он наверняка будет знать, что делать, и у него там в войсках тоже наверняка есть знакомые врачи, и...
Очень было страшно. Но Львушка сказала себе, что она Второй Стрелок, она не боится теней, и один звонок папе она сделать может уж точно, не развалится. Теперь ему хотя бы дозвониться можно было, и...
Она не додумала, нажимая на кнопку вызова. Врач указал ей на дверь, и она выбежала в коридор, чтобы не тревожить сестру. Снова папа ответил через грохот и лязг:
