Annotation
В небольшой мальчишеский отряд, затерянный в степях, у крохотного городишка, затесалась пара сестер. Только вот время идет, они взрослеют, и просто так это им не проходит.
Лан Ольгерт
Часть 1. Львушка
Часть 2. Мышка
Часть 3. Вместе едины
Лан Ольгерт
Звездные юнги (в соавторстве с Donovan_Smiley)
Часть 1. Львушка
Зеркало отражало ужасную, неприглядную правду. Хоть в профиль, хоть в анфас, хоть обтяни майкой до сорванного дыхания... Нет, а если прижать? Нет, тогда больно.
- Лиля, все в порядке? - спросила мама.
В другой день Львушка непременно поправила бы ее - она не Лиля, а Львушка, все зовут ее так, все, даже папа Львушкой называет! - но не сегодня. Сегодня ей хотелось плакать. Сначала 'красные дни', а теперь это!
- Повернись, будь добра, - мама, казалось, была готова наругаться, хоть и не пойми за что.
Львушка еще раз тоскливо смерила взглядом отражение и повернулась, медленно отпуская полу майки. Мама ахнула, прижала руки ко рту - она, чернявая и невысокая, была в такие моменты прямо образцом изумления. Львушка пошла в нее же, и ее ужасно раздражало быть такой вечно самой маленькой. Ей тринадцать с половиной, а все думают, что сестра старше! Десятилетка-то!
- Стой на месте, - мама развернулась и торопливым шагом скрылась за дверью.
Львушке не оставалось ничего иного, кроме как послушаться - может быть, мама сможет помочь с этим внезапными метаморфозами ее тела.
Мама вернулась, кажется, меньше, чем через минуту, держа в руках что-то яркое и непонятное. Она протянула это 'что-то' в руки Львушке. Бюстгальтер отвратительного розового цвета с тошнотворными рюшечками по краю. Брать это в руки было страшно. Широкая мамина улыбка не придавала уверенности ни разу.
- Ну, что ты смотришь исподлобья? Надевай! - кажется, мамина улыбка стала еще шире, хотя куда уж больше. - Это такой важный момент в жизни каждой девочки!
Львушка пропускала мамины слова мимо ушей и не понимала, чему та так радуется. Собственное тело оказалось предателем, эти отростки мешали, выглядели отвратительно и не к месту, делали ее похожей на одну из тех девиц, которой она надеялась не стать никогда.
Ужасно. Просто ужасно. Командор будет... нет, вряд ли Командор что-то скажет, просто вздохнет и закатит глаза, и то если догадается, что Львушка не тянет свое почетное место Второго Стрелка.
Вот Первый Стрелок - Совка - вот он будет орать. Но он тоже пока не знает.
- Милая? - мама коснулась ее плеча, отвлекая от печальных мыслей, - если стесняешься, я выйду. Но вдруг помощь нужна?
- А можно, - Львушка зажмурилась, открыла глаза, - можно пока без этого?
- Бегать не очень удобно будет. Так-то ты маленькая еще, ничего неприличного... - мама явно растерялась, - если хочешь...
- Я подумаю. Подумаю. Да, мама, - Львушка попыталась изобразить милую улыбку, чтобы от нее отстали, и мама тихо вышла с каким-то странным, незнакомым выражением на лице.
Оставшись в одиночестве, Львушка снова посмотрела в зеркало. Как же она не замечала раньше? Ведь не могли же они вырасти за одну ночь! Она натянула майку сильнее, и, кажется, грудь стала выглядеть как прежде. Может быть, попробовать как-то скрыть их? Чтобы никто не догадался, и чтобы Командор не закатывал расстроенно глаза, а Совка не орал на нее без повода - ведь не она же виновата в том, что ее тело меняется. Она этого сама не хотела!
Нужно надеть что-нибудь совсем жесткое, чтобы прижать.... Она стала перебирать вещи в шкафу, но ничего получше не находилось - свободные, но не скрывающие очертаний тела майки и футболки никак не подходили. Может быть, стоит, наоборот, попробовать что-то объемное? Чтобы не утянуть, а спрятать? Но таких вещей тоже не было. Разве что... На последний день рождения мама подарила ей сарафан. Львушка тогда не понимала - как это вообще носить и зачем, но сейчас, сейчас это могло оказаться выходом.
Львушка подвинула стул к шкафу, чтобы дотянуться до верхней полки, где - до сих пор в оберточной бумаге - лежал злополучный сарафан, из-за которого они с мамой серьезно поругались.
Противный девчачий (персиковый, как сказала мама) цвет, легкая ткань и оборки не вызывали доверия. Но это всяко лучше, чем получить выговор от Командора. Львушка, скорчив зеркалу гримасу, натянула сарафан. Тот был свободным и коротким - разбитые в недавней вылазке коленки были открыты, и ободранные локти тоже. Было непривычно, но не так ужасно, как того ожидала Львушка.
Она еще раз крутанулась перед зеркалом, осматривая себя. Потом спустилась завтракать.
- Звездный салют! - Мышка, ее младшая сестренка, вскинула два пальца к виску в правильном приветствии.
Мама только покачала головой, наливая всем свежего кофе.
- Не пропускайте обед, - сказала она. - Я буду как обычно, в восемь: все еще дополнительные смены. Лиля, тебе обязательно нужно поесть самой и покормить сестру. Не забудешь?
- Мы у Бориса поедим, - бодро пропищала Мышка. - Не бойся.
- Да, мы поедим, - кивнула Львушка. - Мы снова переночуем в штабе, можно?
Мама явно задумалась. Третий раз за неделю. Львушка была уверена, что мама откажет.
- Только с утра - не забудьте, хорошо? - прямо с утра мне позвоните!
- Позвоним, конечно, - отмахнулась Львушка и тут же об этом забыла.
***
Ночная атака всегда была самой тяжёлой и сложной. Штабные носились туда-обратно, никаких поблажек: донести лучевые пушки в обозначенные Командором точки, не забыть воду, соль, уголь для барьеров, прогнать бомжиху Лиду, которая затеяла было свои постирушки в реке.
На Лиду отправили самых упрямых, включая Львушку.
- Мы просим освободить пространство, оно должно быть безлюдным, - звенящим голосом вещал Альтаир, их старший, целых шестнадцати полных лет. - Извините, здесь опасно находиться.
- А вам бы все играть, - Лида осуждающе смерила их взглядом. - Вот бы вы лучше о папанях подумали, а! Игрульки им.
- Это серьезное мероприятие! - возмутился Альтаир. - Игрульки, скажете тоже. Мой папа на учениях, и это не ваше дело!
- Учения, - фыркнула зловонная старуха, широко улыбаясь пустым черным ртом. - Учения-шмучения. На войне твой папка, Коленька, на войне. Идите уж с миром, достираю и пойду. Экие сатрапы!
- Вечером, - Альтаир поджал губы, - через час стемнеет, не забудьте покинуть территорию.
