― Меня это не волнует. У меня другой закон - "Паст пёрфект"12 . Я никогда не жалею о прошлом. Гадом буду. А что до Эдички, то это его проблемы. И он решил их, когда описал всё это. Так, кажется? Ты меня извини, но без отвращения читать это невозможно. Ты мне это зачем подсунул?
Когда на пожелтевших страницах случайный друг Эдички из первой попавшейся подворотни содрогался ему внутрь, изливаясь бурными потоками, я содрогался в конвульсиях рвотных. И мне стало до жути интересно, какая реакция от этих строк могла бы быть у Бориса. Я захотел сравнить, поэтому и рекомендовал ему "Эдичку". У меня, например, каждая прочитанная фраза сопровождалась рвотным рефлексом (я, как назло, приступил к чтению после сытного обеда). Я думал, что вкусив жаркого из якобы гуся в одной симпатичной забегаловке, вкушу и прикольного чтива, о котором был много наслышан. Книжка давно лежала на самом видном месте в ожидании, когда я возьму её в руки, отчего уже пожелтела от времени. Но я всячески откладывал "Эдичку" на потом, на сладкое. На десерт. Десерт "пошёл", только обратно.
― Нет, это не мой метод. И почему именно негр? Он что, бабу не мог найти? Жалкий он там какой-то, ― поделился Борис впечатлениями после прочтения.
Я был разочарован. Мне оказалось не с кем обсудить, как элегантно в послесловии автор отметил кажущееся сходство автора и главного героя. Если писать от первого лица, то это сходство всегда появляется. Есть такая игра - обязательное замечание автора о том, что не всё написанное от первого лица следует отождествлять с самим автором. Об этом же часто пишут и критики ― в конце прочитанного. Так заведено. Положено показать автора как мастера фантазий.
Я всё-таки попытался втянуть Бориса в дискуссию:
― Может, письменное воплощение таких фантазий и есть то самое мастерство, которое называют шедеврами воображения. Вроде как последний литературный писк. Но, знаешь, я не поверил. Представить извергающийся чёрный член у себя во рту ― это для меня за пределами всяческих фантазий. А воспроизвести это в реальности ― извиняюсь, слишком развит рвотный рефлекс. У меня очень слабый желудок. Пожалуй, твоя тема девственниц с крокодилами будет поинтереснее.
― Эдичка прав в одном: чтобы было правдиво, это надо пережить, ― отвечал Борис полушутя-полусерьёзно. ― Слабо смыться в Полинезию и заделаться вождём местного племени? Заодно и девственниц попробуешь.
― Девственницы ― это по твоей части. Вот ты вождём там заделаешься точно. Жениться можно на всех сразу.
В отличие от Бориса женщины мне достаются только в бою. Я много раз пытался смоделировать поведение друга, помня его приёмы знакомств. В одиночестве шлялся по барам, высматривая подходящий вариант. Напускал на себя серьёзный вид, цеплял на лицо "умняк", но особых успехов не имел. Меня окидывали скучными взглядами и такими же давали понять, что мне не светит. Несколько раз приходилось позорно покидать поле боя. Когда я уже думал, что поймал птицу счастья, птица показывала мне свой хвост, и, увы, улетала не со мной. И тогда я понял, что методы Бориса не для меня ― надо было применять свои. Женщин не обманешь.
Мой отработанный хук слева не давал осечки, помочь мог только опыт победителя. Мне всегда давалась только одна попытка, будто природа говорила: "Каждая встреча ― случайность, а всё случайное мною задумано как один-единственный шанс, воспользуйся им". Почему у Бориса такие случайности на каждом шагу?
Мне тогда стукнуло... это была не круглая дата. Два дня назад я отметил свой очередной день рождения. Отметил в одиночестве. Друзьям и родным сказал, что некруглые даты не отмечаю: мне было стыдно признать, что ничем существенным на этом свете я пока не отметился. На тот момент у меня не было ни жены, ни любовницы, а у Бориса уже намечалась вторая свадьба. Через несколько месяцев он посоветует мне писать роман, который давно задуман, но к которому я никак не мог приступить из-за прокрастинации, чёрт бы её побрал. Ну и словечко! От одного произношения моя задница сморщивается, будто я со всей силой сел на дикобраза.
...Я сижу за столиком на главной улице города и пью чёрное пиво "Туборг" из большого светлого бокала. Прошедший день рождения не оставил никаких впечатлений. Я скучаю. Мимо проходят мужчины, женщины ― молодые и не очень, одинокие и со спутниками. Вот парочка замедлила шаг, остановилась. Они спорят о чём-то. Молодой парень оживлённо уговаривает свою подругу зайти. Они так близко, что я слышу обрывки разговора: "...во рту пересохло... только одну кружку... свободный столик...". Подруга парня безучастна, она отворачивает голову и смотрит не на него, а куда-то вперёд по ходу их прервавшегося движения. Она очень молода, намного моложе своего спутника. У неё худые ключицы, длинные ноги и маленькая грудь. Она всё-таки соглашается. Передо мной - свободный столик. Парочка располагается так, что парень оказывается напротив меня, а она ― сбоку от него. Но мне хорошо её видно: чёрная косая чёлка набок на правый глаз, у неё красивый профиль. Девчонка смотрит по сторонам, скучающим взглядом окидывает посетителей, в число которых попадаю и я.
Парень поймал её взгляд и мой ответный.
― Что уставился? ― слышу я.
От наших с его спутницей взаимных взглядов, в которых ему нет места, он начинает злиться. Парень взвинчен и явно провоцирует меня.
Я молчу. Понимаю, что драки не избежать, но мне только этого и надо. Я прищуриваюсь в предвкушении поединка и перевожу взгляд с неё на её кавалера. Он тяжелее меня кило на десять, но я старше и ― спокоен. Он злится ещё сильнее. И это тоже мне в плюс. Соперник мне на один зуб.
Когда он подошёл, я уже встал из-за стола. Я успел уклониться вправо от его кулака и нанёс ему свой фирменный удар левой ― как всегда, сильный и внезапный. Он не ожидал и рухнул как подкошенный. Парень ничего не понял: не успел. Он смотрел на свою спутницу, то ли ища поддержки, то ли чтобы увидеть реакцию подружки на своё позорное поражение. Он всё ещё надеялся, что она если и не кинется к нему, как положено верным подругам, то хотя бы посочувствует ему, такому несчастному. Но, кажется, парень понял, что зря уговорил свою девушку зайти пропустить кружечку. Официант принес заказанное им пиво - чёрный "Туборг" в большом светлом бокале. Девчонка смотрела на меня как зачарованная, я ― на неё. А в это время бедолага пытался встать. Единственное, чем я мог ему помочь, был мой сочувственный взгляд: извини, парень, но сегодня не твой день. У нас с ним оказался одинаковый вкус. Я сделал пару глотков из его кружки, чисто символически, демонстративно, а потом протянул руку девчонке и представился ей.
― Алина, ― ответила она, назвав своё имя и вставая из-за столика, не обращая при этом внимания на своего недавнего ухажера. Он уже ― в прошлом. Победителю достается всё.
Мы стали близки в тот же вечер. Я увез её к себе без всяких прелюдий вроде романтических ужимок и долгих разговоров о любви, хотя брутально-романтическое знакомство молодого холостяка и совсем юной девочки предполагает такое же романтическое ухаживание и терпеливость. Отсутствие терпеливости мой серьёзный минус. Но минимум романтизма я ей выказал. Ввиду недостатка времени только минимум. Я сказал ей, что потом будет всё ― поездки за границу и отдых вдвоём, выезды на природу и любовь под пение птиц, маленький атолл, затерянный в океане, и никого, кроме нас, на сотни километров вокруг. Когда она слушала мои соловьиные трели, глаза её блестели. Она отдалась мне ровно через час. Именно столько у меня ушло, чтобы вызвать такси, в котором я рисовал ей радужные перспективы, привезти в свою квартиру и раздеть.
Мне нравился её смех, и она знала это. Она любила щекотать меня. Она была ещё совсем ребёнком. Через три месяца ей должно было исполниться семнадцать. Защекоченный до икоты, я умолял её прекратить и экзекуцию, и этот дурацкий детский смех. В сочетании со щекоткой её смех и мучил меня, и возбуждал. Когда она, наконец, уставала от своей игры, то откидывалась назад, всё с той же детской улыбкой, но уже со взглядом взрослой женщины, призывно маня к себе. Я брал её сразу же, смеющуюся, разгорячённую игрой. Я закрывал её рот своим с удвоенным, утроенным возбуждением, со словами: "А теперь я пощекочу тебя там. Им". Она соглашалась, совершенно расслабляясь и доверяя себя в моё полное владение: "Можешь делать все, что хочешь. Я твоя".
