— Прости меня, — глухо пробормотал Фобос, прикрывая усталые глаза. — Я не имел права тебя бить.

Она осторожно отстранилась, непонимающе поднимая на него глаза.

— Я поступила глупо. А ты спас мне жизнь.

— Но ты плакала.

Она смущенно пожала плечами, прикрывая лицо длинной челкой. Фобос большим усилием подавил желание коснуться ее рукой, чтобы увидеть глаза.

— Просто… мне так стыдно! Я вечно все порчу, попадаю в дебильные ситуации, я такое ничтожество, а ты… Ты! Все, что ты делаешь, получается офигительно, и выглядишь ты при этом…Ты словно спустился с неба.

— С неба? — хмыкнул Фобос, отодвигаясь от девочки на безопасное расстояние.

— Но ты ведешь себя так, как будто… Я — пустое место! Можно подумать, я сама об этом не знаю! Я не оправдала твоих ожиданий? Ну прости меня!

— Элион… — устало пробормотал Фобос, прикрывая глаза ладонью.

— Но я правда стараюсь. Глядя на то, как ты ведешь себя, можно подумать, что ты меня видеть не желаешь, будто это пустая формальность — приглашение меня сюда. Как будто ты не хотел меня видеть здесь и не желал моего возвращения.

Лицо Фобоса превратилось в непроницаемую маску, Элион не представляла себе, как была права. Она прикусила губу.

— Я…

— Не то хотела сказать? — иронично продолжил Фобос, скривившись.

— Нет! — запальчиво помотала головой девочка. — Я сказала то, что хотела.

— Вот как, — мрачно бросил Фобос, поднимаясь с кровати.

— Просто я знаю, что это неправда, — вскочила за ним девочка, хватая его за рукав. — Я вижу, что тебе не все равно. Я знаю, что ты все равно любишь меня, какой бы бесполезной я тебе не казалась.

— Ты вовсе не…- у него перехватило дыхание от того, что девчонка вдруг оказалась слишком близко в попытках заглянуть ему в глаза.

— Ты убегаешь от меня, не подпускаешь к себе ни на шаг.

— Куда уж ближе, — тихо пробормотал Фобос, не находя сил протестовать и отрицать.

— Но я знаю, что нужна тебе. И ты никогда бы не причинил мне зла.

Фобос чувствовал, как наивная пятнадцатилетняя девчонка рушит все стены и границы, которые он выстраивал много лет, подбирается все ближе к нему, запускает в него свои коготки и хочет обосноваться в его сердце навечно.

— Иначе ты бы не встал между мной и келпи…

— Очень героически, надо сказать, — вставил Фобос с издевательской ноткой, мысленно умоляя ее прекратить этот анализ.

— …Ты бы не послал Седрика искать меня в Хиттерфилд… — стойко продолжала Элион.

— Да я герой.

— … И ты бы не ударил меня на глазах у десятка стражников, если бы тебе было все равно.

— Бить маленьких девочек, пожалуй, самое благородное, что я сове…

— Прекрати! — вскрикнула Элион, толкая его в плечо.

Он вдруг схватил ее тонкое запястье и сжал его. Она ойкнула то ли от неожиданности, то ли от боли, хватку, тем не менее, Фобос ослабил. Он опустил ее руку вниз, заставляя опуститься на кровать. Она широко распахнула глаза, и в них Фобос не видел привычного страха или ненависти. Удивление и немного любопытства. Несколько секунд он сверху вниз смотрел ей в глаза, нависая горой над ней, а потом вдруг отпустил и упал рядом, не касаясь больше ее рук.

Тех неправильных мыслей в голове на удивление не было.

— Я думал, ты меня ненавидишь, — хрипло пробормотал Фобос с каплей горечи в голосе.

Он действительно так подумал, и эта мысль сводила его с ума весь вечер.

Она удивленно вскинула голову, поворачиваясь на бок и взирая на него своими огромными блестящими глазами.

— Я бы никогда не смогла, — тихо и очень робко ответила она, опуская глаза.

Еще секунда и он бы сорвался и Он услышал обещание и вопрос. Но Элион продолжила.

— Ты мой брат, Фобос, — она улыбнулась уголками губ. — И я люблю тебя. Помнишь?

Неуверенно и робко она придвинулась к нему и обвила его талию руками, положив свою голову на ему грудь.

— Конечно, — глухо ответил Фобос, стараясь не выдать разочарования.

— Ты обещал, что мы станем семьей! — заметила Элион. — А сам… не обращаешь на меня внимания.

— Я ублюдок, — хриплым голосом фыркнул он, неосознанно касаясь ее волос рукой.

На ощупь они были будто невесомые, но жесткие ближе к кончикам. Может быть, ей следует подстричься?

— Запираешься в кабинете… вечно занятой…

— Я вечно занятой ублюдок, — попытался пошутить он, но в голосе отчетливо звучало раскаянье.

Элион засыпала, невнятно объясняя то, что скопилось у нее на душе. Фобос ласково гладил ее по волосам, так похожим на его собственные.

— Фобос… У меня… У меня ведь никого не осталось. Кроме тебя.

Фобос вздрогнул и бесшумно вздохнул.

— Пообещай мне… — Элион так и не закончила фразу, наконец, забывшись в кольце рук Фобоса.

Подождав еще пару минут, он осторожно освободил вторую руку и бесшумно сел на кровати. Подняв с пола одеяло, он накрыл им девочку.

Уже выходя из комнаты, он бросил на нее взгляд, и в тот момент Фобос готов был поклясться, что пообещал бы ей что угодно.

Конец II части

========== III. Глава 16. Что тебе подарить? ==========

Зарываясь пальцами в шелковистые волосы Седрика, когда его голова покоилась на коленях Корнелии, она почти верила в призрачную иллюзию, что все может быть по-прежнему. Она не спрашивала, когда он придет в следующий раз и зачем он вообще приходит в ее комнату-камеру. Они не разговаривали, он просто медленно отворил дверь и, шелестя длинным плащом, приблизился к ней, сел рядом, поцеловал ее запястье и лег рядом, обвив ее собой, как змея обвивает кладку яиц. Он засыпал, а Корнелия, сама не отдавая себе отчета, старалась дышать тише.

Когда он только лег, она даже не поверила, что Седрик может вот так просто уснуть рядом с ней. В конце концов, на пути к ее свободе стоял только он.

— Я ведь могу и убить тебя, — прошептала она, наклонившись к уху Седрика.

Он спал, но на секунду ей показалось, что уголки его губ задрожали в насмешливой улыбке. В своей способности убить Корнелия почему-то не сомневалась. Однако, когда дело касалось Седрика, все становилось гораздо сложнее. Поэтому Корнелия решила отложить переосмысление своих жизненных позиций на другой раз, времени у нее теперь было предостаточно.

В последний раз, когда Седрик был так близко, Корнелия была слишком погружена в собственные переживания, чтобы заметить, как изменился сам Седрик. Волосы на ощупь были сухими, как осенняя трава, под глазами залегли темно-фиолетовые тени. Кожа на щеках шелушилась и опадала мелкими чешуйками на его черный шарф, под которым явно виднелось что-то темное, похожее на кровоподтеки. Дрожащими руками она осторожно взялась за край шарфа, надеясь, что Седрик спит крепко, но он распахнул глаза, стоило ей только коснуться его шеи. Она замерла, как вор, пойманный с украденной безделушкой в руках. Он смотрел, не мигая, на нее добрых полминуты, а потом рывком дернулся и освободил ее колени.

— Хоть бы еды нормальной приносил с собой, — скривилась с разочарованием она, когда через неопределенный промежуток времени, он на нетвердых ногах поднялся и, кивнув на прощанье, направился к выходу.

Седрик вопросительно изогнул бровь, а Корнелия от злости на него, на себя, на эту камеру и на эту ситуацию едва не взвыла.

— Ну, когда приходишь, можешь что-нибудь с собой захватить. Я буду не против, — она невзначай пожала плечами. — А то никакой пользы от тебя.

— Какая от меня должна быть польза? — подчеркнуто вежливый тон обескураживал. Секунду назад он был таким близким, а сейчас будто и не знакомы вовсе.

— Мог бы поговорить со мной! — с неожиданной для себя обидой в голосе выпалила она. — Если уж ты не догадывался, что мне может быть скучно в четырех голых стенах.

Он остановился возле двери и облокотился на нее, с насмешкой глядя сверху вниз на девушку.

— Если мне и дальше будет нечем заняться, то так можно и план побега придумать. Вам же этого не надо? — Корнелия невинно и с явной иронией захлопала глазами.