– А ничего! Его израильский паспорт недействителен уже восемь лет. Российская виза давно истекла. Из России его не выпускают. В Израиль, сам понимаешь, дорога ему закрыта. Даже если ему новый израильский паспорт дадут… в чём я сомневаюсь…
– Как же он живет? – посочувствовал я.
Мне было жаль Сергея. Он дружил с моим старшим братом и нередко приходил в наш двор, заходил к нам домой. Прозвище Тропина Рафик ему дал потому, что Сергей любил ходить тропинками.
– Как при коммунизме! В синагоге в Спасоглинищевском переулке. Его там бесплатно кормят.
– Неплохо устроился.
– У тебя тоже всё впереди, – съязвил Руслан. – На днях Тропина мне звонил. Хочешь, поговорю с ним?
– О чём?
– Присоединяйся. Тебя тоже примут. Они своих не бросают.
Я хотел кое-что сказать по поводу свой – чужой, но передумал. Начнётся долгая дискуссия.
– У меня время пока есть. А чего Тропина хотел?
– Денег просил.
– Зачем ему деньги в синагоге? Его же бесплатно кормят.
– Пожертвования для синагоги собирает, – объяснил Руслан.
– Может, снова хочет кинуть? – предположил я.
– Вряд ли, иначе евреи окончательно потеряют веру в Бога.
Я снова хотел было высказаться насчёт религии и веры, но вовремя одумался: тема уж очень деликатная и серьёзная. И личная. Лучше её не касаться. Не сейчас. Может Руслан мне денег предложит?
– Жалко Тропину. Хороший парень…
– Жалко у пчёлки в попке, – улыбнулся Руслан. – Ты сейчас о себе думай. Кстати, тебе деньги нужны?
– Нет, – не задумываясь ответил я, хотя деньги очень были нужны – мне предстоял нелегальный переход границы. Сказалась моя гипертрофированная скромность, вечно она впереди паровоза бежит. – Может, потом, – добавил я.
– Если понадобятся – звони, – поднял мне настроение Руслан.
Не прошло и недели, как я к нему обратился. Я вдруг решился на этот безумный шаг – нелегально пересечь границу. Другого выхода не видел. Однако возвращать долг было нечем. С просроченной визой меня на работу принимать отказывались. Я потерял три выгодных предложения. Канадское гражданство только усугубляло ситуацию.
– Отдашь, когда сможешь, – великодушно сказал Руслан.
Руслан – настоящий друг и филантроп; предложить деньги человеку без российского гражданства, находящемуся в сложном положении, – рыцарский поступок. Именно благодаря Руслану история получила дальнейшее развитие. Но помогут ли мне на границе одна тысяча пятьсот долларов? Я намеренно не хотел брать больше – долг платежом красен! Хватит ли этих денег для нелегального перехода? Сколько возьмут на границе, сколько надо дать? Ефимцев говорил, долларов пятьсот – семьсот, но точную сумму предстоит выяснить на месте самому. Переплачивать я не желал!
Граница – шпионский роман
До Санкт-Петербурга я решил ехать на машине. Добрался за десять часов. В дороге моим глазам предстала картина, наводящая на тоскливые мысли. Я часто ездил в командировки по России и многое повидал. И всё равно увиденное потрясло. Ночью я переехал покорёженный, будто после бомбёжки, мост через речку. Фары автомобиля едва освещали опасный участок. Сквозная дыра зияла прямо посередине моста. Рытвины и ухабы на трассе, ветхие дома и покосившиеся заборы вдоль дороги наводили уныние. Россия – вечное состояние депрессии; стоит только отъехать от города, и депрессия не заставит себя долго ждать. Ехать по этой трассе было небезопасно для жизни, в прямом смысле. Что происходило? Война закончилась более полувека назад. А что я видел? Перевёрнутый грузовой трейлер в кювете, труп мужчины на проезжей части, километровая пробка у железнодорожного переезда, бескрайние заброшенные поля, серые покосившиеся домики… Удручающее зрелище. Я помню парады Победы которые видел по телевизору. (Ничего другого кроме парада не смотрю.) Разве так живут победители?
В двенадцать ночи миновал Выборг, через полчаса – пограничный пункт Торфяновку. Наконец въехал на КПП «Брусничное», нарушая ночную тишину и спокойствие. К машине не спеша приблизился дежурный, попросил предъявить документы. Я волнительно протянул ему паспорт с визой. Он осветил документы тусклым лучом фонарика, просмотрел, спокойно произнес:
– Виза ваша недействительна…
Была во мне слабая надежда, что не заметит.
– Начальника смены пригласите, пожалуйста, – попросил я. Так научил меня Ефимцев.
– Здесь гражданин Канады… у него недействительная виза… – сказал дежурный в рацию.
Через минуту появился прапорщик.
– Поставьте машину на парковку и следуйте за мной, – распорядился он.
Мы вошли в двухэтажное служебное здание. Прапорщик провёл меня в просторный освещённый кабинет.
– Присаживайтесь, сейчас начальник подойдёт, – сказал он и вышел.
Сижу жду. Оглядываю большую комнату. Ефимцев оказался прав: кроме дежурных, начальства здесь не видно. В руках у меня небольшая чёрная кожаная сумка. Там деньги и документы. Спустя минут пять в кабинет входит майор. Он оживлён, по-видимому, ему вкратце доложили ситуацию. Садится за стол и снимает фуражку. Аккуратно кладёт перед собой. Я протягиваю ему документы. Он внимательно их изучает.
– Я не имею права пропустить вас. Виза недействительна, – произносит майор ожидаемую фразу.
– Понятно. Но я хочу, то есть готов… как бы это сказать… отблагодарить вас… – Я начинаю нервничать.
Майор осторожно бросает взгляд на чёрную сумку в моих руках. Я не решаюсь, медлю. Майор снова принимается просматривать документы.
– Номер визы не совпадает с номером паспорта, – указывает он на визу.
– Я его недавно поменял. Канадский паспорт на пять лет выдаётся.
– А может, документы фальшивые? – Он проверяет визу под ультрафиолетовой лампой. Наконец убеждается, что документы не поддельные.
– В долгу не останусь… сколько нужно… скажите… – бубню я себе под нос.
– Предлагаете вступить в сделку с совестью? – произносит майор не ясную для моего понимания фразу. Со мной проще надо, без загадок и мистики.
– Нет. Благодарность не заставит себя долго ждать…
– Скажите ваше веское слово, – деликатно намекает майор.
Но мне в его мысли снова недостает ясности: конкретнее надо выражаться. Назови конкретную сумму.
– Новую визу как получу, сразу обратно, – продолжаю я бормотать.
– Я не имею права, – отрицательно качает головой пограничник.
– Но я… сколько надо… вы скажите…
– Вы подставляете нас… Понимаете? А может, проверка? – майор смотрит на дверь.
– Я отблагодарю…
В кабинет вошёл тот самый прапорщик, который проводил меня сюда. Он с любопытством взглянул на меня и молча присел за соседний стол.
– Вы знали, что будут сложности на границе? – снова обратился ко мне майор.
– Знал, – подтвердил я.
– Ну, вот, – с облегчением вздохнул он, – действуйте согласно дальнейшему плану.
«Какому ещё плану? У меня нет никакого плана», – подумал я и сказал вслух:
– Я в долгу не останусь… если вы назовёте…
– Вы же взрослый человек.
– Конечно, – согласился я.
– Значит, всё понимаете.
– Более-менее… – сказал я, хотя ничего не понимал. Наш разговор двигался по кругу и никак не развивался; пограничники это быстро уяснили, а до меня не доходило.
Повисла тягостная пауза. Наконец майор сказал:
– Не думаю я, что вы проехали семьсот километров только для того, чтобы ночью со мной пообщаться.
Он загадочно взглянул на мою сумку. Он вообще казался немного загадочным.
– Нет. Не для этого, – нервно усмехнулся я.
– А для чего?
– Чтобы новую визу получить.
– Ну, и вот. Что у вас в чёрной сумке?
– Деньги.
– Правильно. Вы собирались платить за визу…
– Да. Собирался. Вы скажите… всё будет…
– Меня за это по голове не погладят. Я обязан доложить о вас начальству… – Майор выжидающе посмотрел на меня.
– Ну, раз надо… звоните, – сказал я.
В глазах майора отразилось недоверие, он помедлил и нехотя поднял трубку. Стал кому-то докладывать обстановку на КПП:
