Он встал, чтобы что-то нарисовать на доске.
– Вот как мы можем схематически представить себе это пространство; линии, которые я провожу, представляют собой (весьма примерно) траектории световых лучей; вы видите, что эти направляющие проникают в каком-то смысле в небо, где и соединяются с общим нашим космическим пространством. Это проникновение, по всей вероятности, происходит на такой высоте – намного выше плотности атмосферы, – что и думать нечего попасть в «кокон» сверху, на самолете или воздушном шаре.
Если же теперь мы представим себе эту территорию горизонтально, у нас получится такая схема. Заметьте, что в самом районе Горы Аналог не должно быть никаких ощутимых космических аномалий, потому что там должна быть среда, подходящая для обитания таких существ, как мы. Речь идет о некоем кольце искривления, более или менее большом, в которое невозможно проникнуть, оно на некотором расстоянии окружает весь этот район невидимым валом, к которому нельзя прикоснуться; благодаря ему, в общем, все обстоит так, будто Горы Аналог не существует. Предположив – я сейчас скажу вам почему, – что искомая территория может быть островом, я рисую здесь путь, которым идет корабль из пункта А в пункт Б. Мы на этом корабле. В пункте Б есть маяк. Из пункта А я нацеливаю бинокль в направлении движения корабля; вижу маяк Б, свет его не попадает на Гору Аналог, и я нипочем не заподозрю, что между мной и маяком – высокогорный остров. Я продолжаю свой путь. Искривление пространства настолько отклоняет свет звезд и магнитные силовые линии земли, что, пользуясь при навигации и секстантом, и компасом, я все равно буду уверен, что иду по прямой. Рулю и поворачиваться не надо, мой корабль, вместе со всем тем, что у него на борту, пойдет себе из А в Б маршрутом, который я прочертил на схеме. Так что остров мог бы быть величиной с Австралию – теперь это понять нетрудно, – а никто нипочем никогда бы все равно не заподозрил, что он существует. Понимаете? Мисс Панкейк даже побледнела от радости:
– Да ведь это же история Мерлина в его волшебном круге! Я, впрочем, всегда была уверена, что дурацкую историю с Вивианой придумали уже задним числом сочинители, которые вообще перестали что-либо понимать. Это собственная природа Мерлина была такова, что он скрылся от нас за незримой оградой и может находиться где угодно.
Соголь на минуту замолк, всем своим видом показывая, что ему очень интересно замечание мисс Панкейк, высказанное ею по ходу дела.
– Оно, конечно, все так, – сказал тогда г-н Бивер, – но ведь рано или поздно капитан непременно заметит, что истратил на путь из пункта А в пункт Б гораздо больше угля, чем рассчитывал.
– Ни в коем разе, в искривленном пространстве пропорционально искривлению удлиняется и корабль. Это чистая математика. Машины удлиняются, каждый кусок угля тоже удлиняется…
– А, я понял! То есть, действительно, получается все то же самое. Но в таком случае, как же вообще возможно попасть на остров, даже, предположим, если мы вычислим его географическое положение?
– А это и есть второй вопрос, который надо было решить. Я справился с ним, используя, как всегда, метод, при котором задача рассматривается как уже решенная, и таким образом выводится следствие, логически из этой задачи вытекающее. Скажу вам, кстати, что принцип этот никогда, ни в одной области меня не подводил. Чтобы найти способ проникновения на остров, надо в принципе, как мы это уже сделали, предположить, что попасть туда возможно, и даже необходимо. Единственная приемлемая гипотеза состоит в том, что «кокон искривления», окружающий остров, не совсем – то есть не всегда, не отовсюду и не для всех – недостижим. В некий момент в некоем месте некие лица (те, кто знает и хочет) могут попасть туда. Лучший момент, которого мы ждем, должен определяться эталоном измерения времени, являющимся общим для Горы Аналог и всего остального мира; стало быть, какими-то природными часами и – вполне возможно – движением Солнца. Эта гипотеза надежно опирается на некоторые наблюдения, сделанные по аналогии, и ее подтверждает тот факт, что она порождает еще одну трудную задачу. Обратитесь к первой моей схеме. Видите, линии искривления уходят довольно высоко в небо. Каким же образом солнце в своем суточном движении может постоянно, без перерывов, посылать свои лучи на остров? Нельзя не признать, что у солнца есть способность «раскривлять» пространство, окружающее остров. Стало быть, при своем восходе и своем закате, оно должно в каком-то смысле проделывать дыру в коконе, сквозь эту-то дыру мы туда и проникнем!
Потрясенные смелостью и невероятной логичностью этого вывода, все мы замерли. Все молчали, все были полностью согласны.
– Однако же во всем этом есть для меня – в теоретическом плане – несколько непонятных мест; не могу сказать, что ясно представляю себе, какая именно связь существует между солнцем и Горой Аналог. Но в практическом смысле сомнений нет никаких. Надо только занять позиции на востоке или на западе Горы Аналог (только точно на западе или на востоке, если это момент солнцестояния) и ждать в зависимости от времени суток восхода или заката солнца. И вот тогда, в течение нескольких минут – пока солнечный диск будет оставаться на линии горизонта, – врата будут открыты и мы, еще раз повторю вам это, туда войдем!
Сейчас уже поздно. В другой раз (во время нашего похода, например) я объясню вам, почему войти можно именно с запада, а не с востока: причина, во-первых, символическая, а во-вторых, там – сквозняк. Остается изучить третий вопрос: где расположен остров?
Воспользуемся тем же методом. Масса тяжелых пород, тех, что образуют гору и ее субструктуры, должна была непременно – при различных движениях нашей планеты – породить аномалии, которые не могли остаться незамеченными; аномалии эти, по моим подсчетам, более существенные, чем те, что наблюдались до сей поры. Однако же масса эта существует. Стало быть, невидимая аномалия земной поверхности должна быть компенсирована какой-то другой аномалией. В таком случае, у нас есть счастливая надежда, что именно эта, компенсаторная аномалия заметна; заметна настолько, что даже бросалась в глаза геологам и географам. Я имею в виду странное распределение земель, выступающих на поверхность, т. е. суши и морей, которое в общем-то делит наш земной шар на «полушарие земель» и «полушарие морей».
Соголь взял с этажерки глобус и поставил его на стол.
– Вот что, собственно, лежит в основе моих расчетов. Прежде всего я намечаю параллель – между пятидесятым и пятьдесят вторым градусами северной широты. Наибольшая протяженность суши – именно на этой широте; она пересекает юг Канады, затем весьма старый континент от юга Англии до острова Сахалин. А теперь я провожу меридиан, тоже пересекающий наибольшую поверхность суши. Он располагается между двадцатым и двадцать восьмым градусами восточной долготы и пересекает старый мир примерно от Шпицбергена до Южной Африки. Я оставляю этот зазор в восемь градусов, потому что Средиземное море можно рассматривать и как море в собственном смысле этого слова, и как простой морской анклав на континенте. Следуя некоторой традиции, надо было бы проводить этот меридиан строго по Большой пирамиде Хеопса. Но в принципе это не так уж и существенно. Эти две линии пересекаются, как вы видите, где-то в районе восточной Польши, на Украине или в Белоруссии, в четырехугольнике Варшава-Краков-Минск-Киев…
– Восхитительно! – воскликнул Чикориа, портной-гегельянец. – Я все понял! Поскольку искомый остров безусловно больше по площади, чем очерченный четырехугольник, эти приблизительные вычисления совершенно достаточны. Гора Аналог в таком случае находится в районе-антиподе этого, очерченного вами, то есть расположена она, подождите-ка, сейчас прикину… вот здесь, на юго-востоке от Тасмании и на юго-западе от Новой Зеландии, к востоку от Оклендских островов.
– Рассуждение толковое, – сказал Соголь, – рассуждение, бесспорно, толковое, но несколько поспешное. Это все было бы так, если бы плотность суши повсюду была одинаковой. Но предположим, что мы разрезали бы – на рельефной планисфере – все эти огромные массы континентальных пород и подвесили бы все это на веревочке, крепящейся в центральном четырехугольнике. Можно предположить, что массы американских, евро-азиатских и африканских горных пород, в большинстве своем расположенные ниже пятидесятой широты, сильно перетянут планисферу в сторону юга. Вес Гималаев, гор в Монголии и африканских горных массивов одержит верх – да, да, возможно и такое – над американскими горами и изменит баланс в пользу востока, но точно я это смогу сказать вам только после некоторых, более подробных вычислений. Надо, стало быть, сильно сместить центр тяжести суши к югу или даже чуть-чуть к востоку. Это может привести нас на Балканы или прямо в Египет, а то и в Халдею, к библейским райским местам. Но не будем ничего предполагать. В любом случае Гора Аналог была и остается где-то в южной части тихоокеанского бассейна. Я прошу у вас еще несколько дней, чтобы окончательно привести в порядок свои расчеты. Затем нам понадобится некоторое время на подготовку – как для того, чтобы отправиться в экспедицию, так и для того, чтобы каждый мог уладить свои собственные дела перед дальним походом. Предлагаю наметить отправление на первые числа октября; у нас останется целых два месяца – таким образом, мы окажемся в южной части тихоокеанского бассейна в ноябре, то есть весной.
