Как пели в заставке к одной передаче, «Я всегда с собой беру видеокамеру». Камеру Элен обещали подарить, если она окончит школу без троек. Вместо камеры приходилось брать телефон. Вторым предметом, с которым она была неразлучна в любую погоду, был длинный зонтик, завершавшийся острым металлическим наконечником. (За это ей и присвоили прозвище «старуха Шапокляк».) Одевалась Элен неброско, носила брюки, жилетку и непременный галстук. Стриглась коротко. Издалека ее можно было принять за симпатичного юношу.

Возле трамвайной остановки стоял ларек, в котором она часто покупала журналы с графическими историями. Читала только в трамвае, по дороге в школу или из школы.

Выпуск, купленный ею в то утро, начинался с коротенькой истории про похотливую учительницу физкультуры, которая столкнулась в душевой со своей ученицей. «Поиграем язычками, детка?» – говорит она, и вот ее язык уже во рту изумленной старшеклассницы. «Ты отлично сложена для девочки своих лет!» – Руки учительницы оглаживают грудь девушки. «А здесь что у нас?» – Пальцы спускаются ниже пояса. Потом настает черед оральных ласк: «Дай мне попробовать тебя на вкус, крошка». Заканчивается все предсказуемо.

– Тебе не рано смотреть такие картинки? – недовольным голосом спросила сидевшая рядом пенсионерка.

– Вас это колышет? – холодно спросила Элен.

– Ты что грубишь? – Бабка была скорее удивлена, чем рассержена. – Ты кому грубишь? Я тебе в бабушки гожусь!

Парень с девушкой, сидевшие напротив, обернулись в их сторону – должно быть, ожидали громкого скандала. Не дождутся.

– И что вам теперь, ножки целовать, что вы мне в бабушки годитесь?

– Я всю жизнь работала! – Пенсионерка почти кричала.

Вечно они одно и то же повторяют, как мантру. Элен выждала секунду и произнесла так громко, чтобы все слышали:

– Если бы вы всю жизнь не работали, то умерли бы с голоду. Чем же тут гордиться?

Старуха открыла рот и тут же закрыла, как выброшенная на берег рыба. Опять открыла и опять закрыла. Парень с девушкой, сидевшие напротив, рассмеялись, их смех негромким басом подхватил кто-то сзади.

Старуха не по годам проворно вскочила и заковыляла в другой конец вагона.

Девчонка немного успокоилась и еще раз старательно просмотрела рисованную историю.

И Элен, повеселевшей было от этой маленькой победы, стало грустно. Она вдруг вспомнила своего последнего мальчишку, с которым лишь однажды очутилась в постели: ну почему он не стал делать ничего подобного, что делали девушки на картинках? Никаких ласк, просто вставил и какое-то время елозил, а потом вдруг остановился и спросил: «Ты кончила?» Элен тогда еще дикий хохот прошиб. Парень покраснел, торопливо оделся и убрался вон из комнаты – туда, где еще шла вечеринка.

Он даже не понял, что лишил ее девственности.

Спустя несколько дней он подкараулил Элен в подъезде, стал требовать, чтобы она к нему вернулась, угрожать, попытался схватить за руки, силой обнять – и вот тогда ненормальная девчонка с особым удовольствием погрузила кулак в мягкий живот парня, да так, что у того дыхание перехватило. А потом разбила ему нос. Кровь за кровь.

Если бы он только все сделал по-другому… Как-то деликатнее, нежнее. Или хотя бы спросил ее, девственница ли она. Нет, не догадался.

А может, он и сам был девственником? Скорее всего. Но это его не оправдывает. Ведь наверняка же смотрел фильмы для взрослых и знает, хотя бы теоретически, как дела делаются! Нет же, решил все сделать по-своему, лишь бы побыстрее. Вот урод!

Фиг я еще кого к себе подпущу ближе чем на метр, решила в миллионный раз Элен. Мне этого не нужно. Я другая.

Впрочем, встреча с молодым человеком в то утро у Элен все-таки состоялась, хотя и сугубо деловая. Недалеко от крыльца гимназии, в палисаднике.

Ее одноклассник Вова Лебедин не был ни ботаном, ни занудой, ни робким и стеснительным. Наоборот, лучший игрок гимназической баскетбольной команды и вообще отличный спортсмен, правда, по учебе не из первых – в элитную гимназию его взяли по блату и не выгоняли только из-за спортивных успехов. У девчонок пользовался спросом. Тем удивительнее была та просьба или скорее мольба, которой он уже давно донимал Элен.

– Ну, Вовец, ты достал деньги? – спросила Элен вместо приветствия.

Наушники плеера болтались на груди парня, словно глаза, выдранные из глазниц.

– Да, Лен, да… – Вова полез в карман и стал в нем копаться. Элен терпеливо ждала, постукивая платформой тяжелого ботинка по земле.

– Это что такое? – мрачно поинтересовалась она, когда показались три зеленые бумажки, торчащие из кулака парня.

– Три тысячи рублей.

– Мы договаривались на пять!

– Может, скинешь маленько?

– Куда меньше? – завопила Элен, позабыв о конспирации. – Ты понимаешь, чем я рискую? Пять тысяч каких-то вонючих рублей за такое – это то же самое, что ничего! Ты посмотри хорошенько!

Она отыскала в мобильнике видеофайл и включила «воспроизведение». Появился высокий деревянный забор, возле которого возвышались два стога сена.

– Оксана с Витей свадьбу у нас на даче справляли, – сообщила Элен. – Накрыли стол прямо в саду. А потом в разгар застолья отлучились и… и вот.

В кадре появились двое: опрятно одетый тридцатилетний мужчина и потрясающе красивая длинноногая девушка в подвенечном платье. Минут пять они страстно целовались, словно желая проглотить друг друга, в процессе этого полностью разделись: лишь на Оксане осталась фата. Увидев, как расширились глаза Вовы, Элен спрятала телефон за спину.

– Пять тысяч, и не меньше, – отрезала она.

Вова обреченно кивнул и вытащил недостающие две купюры.

– Мы, чтоб эти бабки заработать, все лето с пацанами вкалывали, – жалобно сообщил он.

– Меня это волнует? – пожала плечами Элен. – Вот тебе флешка, там все записано. Это и еще кое-что.

– Про Оксану Федоровну? – В голосе парня слышались истерические нотки.

– Да. Плюс бонус – ну, сам увидишь. Чудесное вложение твоего капитала!

– Ага, ага… – Вовка торопливо спрятал диск в сумку.

А Элен подумала: «Да… Отдать пять штук за какую-то голую бабу! Парни, если вы все такие – примите мои соболезнования!»

Прозвенел звонок на первый урок. Элен направилась ко входу в гимназию, Вова шагал рядом с ней, плечо в плечо.

– Ленка…

– Ну чего еще?

– Может, сходим куда-нибудь…

– И не мечтай, – фыркнула Элен. – У тебя вон что есть теперь. Оттягивайся на здоровье! Только без меня. И вот что: если тебя запалят с этим видео, меня чтоб не подставлять!

Мысленно она немного пожалела, что отказалась. Все-таки Вовка – парень солидный, если начать встречаться с ним, то все девчонки обзавидуются. Да только ведь ежу понятно, что Вовка жаждет ее тела лишь потому, что она сестра секс-символа всей гимназии, англичанки Оксаны Федоровны, и похожа на нее, хотя и совсем чуть-чуть. А вот и сеструха!

– Доброе утро, Оксана Федоровна! – поздоровался Вова и посмотрел на вожделенную учительницу с еле заметным злорадством в глазах. Мол, я теперь каждый день буду видеть вас голой, когда захочу, а вы и не узнаете об этом!

Оксана кивнула Вове, а Элен потрепала длинными ногтями по щеке:

– Привет, цыпленок!

Среди тех причин, за которые Элен ненавидела сестру, не на последнем месте было и это вечное детсадовское сюсюканье. «Она никогда не принимала меня всерьез», – думала Элен с жестокой обидой и никогда не упускала случая незаметно подгадить сестре. Даже на сделку с Вовой она пошла вовсе не из-за денег. Хотя пять тысяч как с куста – это всегда неплохо.

Первым уроком была информатика. Зачем нужен этот предмет человеку, который с трех лет за компьютером? Элен быстро выполнила задания учителя и принялась резаться в древний пасьянс – других игр в древних школьных компьютерах не было.

Гимназический день был вялым, как и вообще вся учеба в одиннадцатом классе, когда люди уже знают все, что им нужно, и не учатся, а доучиваются. Элен, как могла, оживляла его: в очередной раз поспорила с историчкой, заявив, что историю всегда сочиняют те, кто у власти, а на литературе привела учительницу в шок высказыванием о том, что классику писали евнухи – слишком уж все целомудренно, в жизни так не бывает.