- Что, прямо палочку наставлял? - удивился Гарри.

- Нет. Ни тот, ни другой палочки не доставали. Но бормотали оба. Кажется, этот вид колдовства называется заговор. Или наговор? - нахмурилась, припоминая, юная чароисследовательница. - Я видела упоминание про них в оглавлении и во вводной части какой-то из книг, но ещё не читала. Но дело не в этом. Объясни - для чего Квиреллу убивать тебя? Пусть даже он кем-то там одержим, но зачем создавать опасность раскрыть себя? Превентивный удар на всякий случай?

- Ну уж прямо так сразу и убивать! - не поверил Поттер.

- Ты бы на себя со стороны посмотрел! - вспыхнула Гермиона. - У меня сердце оборвалось и мурашки по телу пошли.

- И усыпанная мурашками, с оборванным сердцем ты сделала что? Вытащила мою задницу из опасной передряги, - торжествующе вывел герой дня. - И теперь просто не сможешь отказаться выйти за меня, когда вырастешь, потому что тогда я утоплюсь - я обещал, помнишь? - а у тебя от этого вся логика скиснет: твой отточенный разум не сможет пережить парадокса типа “Спасти, чтобы убить”.

- Наши объятия длятся уже больше двух минут. Расходимся, - оборвала мальчугана несколько раздражённая его несерьёзностью подруга.

Гарри как раз и хотел “разойтись”. Настроение было преотвратным. Если всё так, как описывала Гермиона, сегодня он на волосок разминулся со смертью. Промедли поджигательница ещё мгновенье или выбери враг другое оружие - и шансов бы не осталось. Но, что гораздо хуже, это его оплошность. “Такого просто не должно было случиться, только не при моём опыте. Это ж надо было так лажануть! Ведь повторил точь-в-точь ошибку первой своей “крупной добычи” - уверовал в собственную неприкосновенность. Думал, не предпримет открытой атаки, побоится. А он и не предпринял! Ударил тайком, совсем как я тогда. Умный, тварь…” - сидя в спальне у себя на койке, парень сжал кулаки. Его чуть не трясло от злости и на себя, и на врага. - “Ладно ещё Пушистик, у неё опыта боёв и охоты кот наплакал, но мои-то мозги где были?!” Проблема требовала срочных ответных мер. Притом самых решительных.

Приняв решение, он скользнул под кровать, надел на руки старые, собственноручно штопанные и недавно выстиранные носки, превратился в кота и прокрался в одну из кладовых Филча. В ту, где хранился приборочный инструмент. Месторасположение инструмента плотницкого, более милого сердцу и удобного руке, выяснить не удалось: то ли в замке этим вовсе не занимались, предпочитая чинить или создавать новое волшебством, то ли плотничал не завхоз, а кто-то другой. Хотел найти ломик с деревянной ручкой - пешню: такими скалывают лёд со ступенек. То есть предмет не очень тяжёлый, но сильно пробивной. Да вот не нашлось тут ничего похожего, а полноценные ломы оказались слишком тяжёлыми и громоздкими. Зато нашлась небольшая кирка, вроде тех, что присутствуют на иллюстрациях к книгам про гномов. “Тоже вариант, так даже привычнее.” Взял он её в человеческую руку и тут же снова обернулся котом.

В комнаты Квирелла прокрадывался очень осторожно, хотя, судя по всему, профессор уже уснул. Морда его зловещего квартиранта, как и в прошлый раз, была обращена к потолку. Вот в неё Гарри и всадил острый конец прихваченного инструмента сильным ударом сверху вниз. На этот раз он выбрал глазницу, интуитивно стремясь повредить вместилище порождения извращённой магии. И, не глядя на результат - не проснулся, и ладно, более надёжных гарантий всё равно нет - уже в виде котика прошмыгнул в лаз для домашних любимцев: такими были снабжены, похоже, все жилые помещения в школе. Видимо, на всякий случай.

А что делать? Подходящих случаю заклинаний он не знает. Положиться ни на кого, кроме узкого круга своих, которые почти бессильны, не может. Да и какой смысл соревноваться в том, в чём наверняка проиграешь или что-то изобретать, если есть старый надёжный способ закрытия вопроса? А что радикальный, так оставлять в живых того, кто на тебя покушался и ему за это ничего не было, он позволить себе не может. Тем более следующей целью может стать одна серьёзная девочка со взрослым взглядом на жизнь. Или просто подвернуться под руку. Да и приятелям он такой участи не желал.

К уничтожению последних улик Поттер подошёл серьёзно. Носки, выполнившие роль перчаток, спалил в камине, добавив для быстроты “Инсендио”, которому подруга его успела научить. Всё. Спать.

Уроков Защиты, начиная со следующего дня, не было, а в “Пророке” сообщений о гибели преподавателя в Хогвартсе так и не появилось. Кто-то продолжал вести не вполне понятную скрытную политику. Вот так - был Квирелл, не стало Квирелла - кому какое дело? Гермиона, разумеется, в число безразличных обывателей не входила, но при отсутствии фактов какой-либо стройной версии не получалось, а тот единственный, кто мог всё прояснить, делиться с ней информацией не собирался. Незачем ей такое знать, нервы здоровее будут и сон крепче. Зато теперь у Гарри есть шанс дождаться, когда подруга вырастет и позволит ему… ну, много чего позволит. Она ведь прямой речью ему в этом не отказала! Так что, можно надеяться. И есть для чего жить.

А ещё в его жизни появилась новая истина: врагов желательно уничтожать сразу по выявлению, не задерживаясь. “Главное - вовремя заметить, точно выявить и хорошо подготовиться,” - думал начинающий охотник на тёмных магов, искоса поглядывая на директора. - “Тебе, затейник, я пока точно нужен живым, так что время есть. Но расслабляться всё равно не стоит.”

***

Учёба в школе чародейства была интересна сама по себе. Уметь творить чудеса - да об этом мечтает любой мальчишка и любая девчонка! В этом моменте имелось и странное - ребята из волшебных семей подобного восторга не испытывали и вели себя точно так же, как ученики обычных школ: одни старались, другие ленились. Магглорождённых было не очень много, но они, в большинстве своём, подражали потомственным волшебникам. Для Гермионы это было странно - попасть в сбывшуюся мечту и тупо бакланить!

Разумеется, Гарри вёлся за подругой, отчего слыл если и не круглым отличником, то уж прилежным и старательным учеником - точно.

Несмотря на прилежание, далеко не всё шло гладко. Ему очень не хватало организованности подруги и её острой памяти. Опять же желание постичь секреты зельеварения, соотнося его с обычной химией, отнимало много времени, потому что ни того, ни другого Гарри толком не знал.

Успехи на этом тернистом пути случались редко и в половине случаев не проходили проверки практикой. Кроме тайны помешиваний, в которой он, впрочем, начал понемножку сомневаться, ему удалось постичь только основные вопросы использования флоббер-червей. Зато в учебнике химии он добрался до понятий “катализатор” и “ингибитор” и заподозрил толчёные змеиные зубы в наличии именно этих свойств. А тут подоспел канун Рождества со сборами, планами и прочими атрибутами зимнего праздника.

- Гарри! Бабушка просила меня узнать, какой подарок ты хотел бы получить. Понимаешь, не что-нибудь символическое, а настоящую нужную тебе вещь. Не дешёвую. И, пожалуйста, не отнекивайся, - неожиданно насел на Поттера Невилл. - Она была ужасно зла на тебя за то письмо, что мне нужна обязательно своя волшебная палочка, но, подумав, решила попытаться, даже при самом призрачном шансе, что это мне поможет. И вот, - мальчик улыбнулся и развёл руками, - спустя три месяца выяснилось, что и в чарах, и в трансфигурации я добился уверенных оценок на уровне “Выше ожидаемого”. Ну, да, мне помогали, но, главное, палочка слушалась! Пожалуйста, не обижай бабушку, - вновь посерьёзнел он, просяще глядя на приятеля. - Она бы подарила тебе самую лучшую метлу, но у тебя уже есть.

Размышлял Гарри недолго.

- Гермиона! Ты опробовала мётлы Алисии, Анжелины и Кэтти? Какая тебе подходит?

- Комета-260 в самый раз будет.

- Отстой! - встрял Рон. - Она разгоняется только до шестидесяти.

- Зато вёрткая, отлично управляется и устойчива на виражах, - парировала Кэтти. А Гермиона кивнула. Летала она редко, но всегда с настроением. Вот с тех самых пор, как переломила свой страх, когда погналась за Малфоем.