- Она в сознании? - спрашиваю я врача, стоящего с постной физиономией в полумраке коридора: по какой-то неведомой причине часть ламп на потолке не горит, а одна даже неритмично мигает.

- Нет, - отвечает эскулап, рассеянно глядя мне за спину. - Травма очень серьёзная, нужно время. Не знаю, сколько.

- Когда вы переведёте Еву в стационар? Я хочу её видеть.

- Как только появится уверенность в том, что кризис миновал. Спешить в таких обстоятельствах нельзя.

Я переминаюсь с ноги на ногу. Врач непробиваем: с ним уверенность в собственных знаниях, больничные правила, привычка увещевать родственников пациентов.

- Почему перевод постоянно откладывается?

- Здоровье - вещь не то, что непредсказуемая… прогнозировать можно. Однако гарантировать сложно.

- Я просто хочу убедиться, что дочка скоро вернётся ко мне.

Врач равнодушно кивает. По его лицу видно, что он ждёт, когда я перестану задавать вопросы, и он сможет уйти. Наверное, его ждут другие пациенты, или он намеревается выпить в ординаторской чаю.

- Спасибо, док, - говорю я, отворачиваясь.

- Не за что.

Слышу удаляющиеся шаги.

Ненавижу больницы. Вероятно, как и большинство людей. Это записано в подсознании, с раннего детства. Я читал, что, если вам снится больница, значит, вы боитесь того, что видите.

Ловлю себя на мысли, что боюсь за Еву. Кажется, я слишком увлёкся жизнью в виртуальности и на время потерял чувство грани между нею и действительностью. А может, дело в том, что у меня нет настоящих детей.

«Твоя жизнь скудна, игемон».

Вернувшись из госпиталя, я выхожу из виртуальности. Сегодня у меня много работы в реальном мире.

Прежде всего, необходимо связаться со Стробовым. Набираю номер полковника, и через пять секунд слышу в трубке его резкий и слегка раздражённый голос:

- Да? Алло.

- Это Орфей.

- А-а… Ну, что там с «Алефом»? Как успехи? Время поджимает, знаете ли.

- С вирусом всё в порядке, будет готов в срок.

- Если получится раньше, мы не будем в претензии.

- Что за спешка?

- Вы и сами отлично знаете. Голем давно находится в Сети, его возможности огромны, и мог поработить не один искусственный разум. Что, если его подельники доберутся до интеллекта, отвечающего за пуск ядерных ракет или за контроль над спутниками? А это может произойти в любой момент.

- Скажите, полковник, а для чего нам ядерные ракеты?

- Что?

- Ну, зачем они нужны? В наше время понятие государства очень относительно, в основном оно сводится к традиционному наименованию территорий. Внешняя политика практически не ведётся, все заняты выживанием - борьбой с Природой. Человечество объединилось перед лицом общего врага…

- Что вы несёте? - резко перебивает меня Стробов. - Ракеты нужны не для того, чтобы наносить удары по мегаполисам, а чтобы сдерживать натиск Природы.

- Но мы ни разу не…

- Потому что целиком этого монстра не выжжешь, а если бить около городов, последствия могут оказаться весьма плачевными. Орфей, этот разговор неуместен. Вы должны сосредоточиться на создании «Алефа». Мы рассчитываем на вас.

Ага, и ещё на десяток хакеров!

- Работаю с предельной скоростью, - смиренно отвечаю я. - Есть объективные причины, по которым вирус нельзя сделать быстрее.

- Это понятно. Просто не забывайте, что сроки поджимают.

- Специально процесс затягивать не стану, - обещаю я. - Кстати, как Голем это делает?

- Что именно?

- Захватывает искусственные разумы. Мне это может пригодиться в работе.

Стробов выдерживает короткую паузу: то ли сомневается, стоит ли отвечать, то ли собирается с мыслями.

- Мы предполагаем, что просто взламывает, как компьютеры. Как бы ни был развит кремнийорганический мозг, он работает по программе, только очень сложной и разнообразной.

- Значит, все его сообщники порабощены? Перепрошиты? Никто из ИИ не помогает Голему добровольно?

- Это не известно. Возможно, у него есть идейные последователи, но едва ли много.

- Вам хотя бы приблизительно известно, сколько разумов на данный момент подчинил себе Голем?

- Нет.

У меня в голове мелькает мысль, обличается в вопрос, и я невольно закусываю на мгновение губу прежде, чем задать его:

- А не боитесь, что Голем промоет мозги кому-нибудь из ваших сотрудников? Сколько у вас киборгов в Конторе? А искусственных интеллектов, управляющих компьютерами?

Повисает непродолжительная пауза.

- Наши сотрудники предельно лояльны, - отвечает Стробов, чеканя каждое слово. - У нас нет повода сомневаться в их преданности. Не должно быть его и у вас.

- Как лояльность помешает Голему поработить разум? - спрашиваю я, зная, что полковнику не понравится мой вопрос.

- Орфей, займитесь своим делом, чёрт бы вас побрал!

- Именно этим я и занимаюсь.

- Голему не добраться до наших сотрудников. Мы предприняли меры.

- Отключили их от Сети?

- Да.

- И тех, кто управляет компьютерами?

- Да. Наши системы надёжно защищены.

- Вы законсервировали их! - доходит до меня. - Поэтому и не можете ничего толком выяснить о Големе. Обычные аналитические программы не справляются, а выпускать в Сеть искусственные интеллекты Конторы вы боитесь.

- Господи, да! - взрывается Стробов. - Мы в полной… - он запинается, но даже через терминал чувствуется, чего это ему стоит. - Теперь вы довольны?

- Вполне. Кстати, у меня для вас информация.

- Какая?! - гаркает полковник.

- Сегодня в семнадцать часов сорок три минуты где-то умер киборг. Или другой искусственный интеллект. Вы можете выяснить его личность?

- Откуда у вас эти сведения? - в голосе Стробова слышна настороженность.

- Я сам убил его.

- Что?

- Это один из сообщников Голема. Был подослан ко мне в Киберграде. Так что теперь у ренегата помощником меньше.

- Сведения точные? Вы уверены, что ИИ мёртв?

- На все сто. Вы можете попытаться отследить контакты погибшего.

- Как звали его виртуальную личность?

- Понятия не имею, - вру я без зазрения совести: скажи я, что прикончил Августа Шпигеля, и Контора в два счёта выйдет на Кармина.

- Ну-ну, - недовольно хмыкает Стробов, не веря мне ни на грош. - Ладно, попробуем найти этого бедолагу. А как он умер? Это облегчило бы нам поиски.

- У него вскипели мозги, - отвечаю я и отсоединяюсь, чтобы избежать дальнейших расспросов.

Всё обошлось как нельзя лучше: Стробов адекватно расценил мой поступок и постарается извлечь из него максимум пользы. Возможно, у него даже получится распутать этот клубок. Хотя вряд ли Голем настолько беззаботен, чтобы оставлять нити, связывающие его с подельниками.

Я не знаю, известно ли Стробову, что произошло между мной и Зоей, но едва ли она ставила его в известность. Не в женских это привычках.

Вот, я всё же воспринимаю Зою как женщину, хотя знаю, что она киборг. С другой, стороны, делает ли это её бесполой? От подобных мыслей можно свихнуться. Голова, во всяком случае, у меня идёт кругом.

Не устрой я тот глупый эксперимент в ресторане, возможно, никогда не узнал бы, кто Зоя на самом деле. Киборги обязаны сообщать о своём происхождении только при вступлении в брак, поскольку не обладают способностью к деторождению, а я едва ли решусь вновь создать семью. В реальности, я имею в виду.

Что было у нас с Зоей? С моей стороны - влюблённость, а с её?

Учёные в один голос утверждают, что киборги способны любить, но откуда им знать? Внешние проявления чувства можно заложить в программу, но каждому хочется верить в то, что кто-то действительно считает его особенными - а киборги такую уверенность дать не могут в силу своей природы. Зато они обеспечивают комфорт непритязательным людям, довольствующимся иллюзией семьи и страсти. Некоторых устраивают покладистые создания, отлично исполнявшие роли супругов - куда лучше, чем это могут делать некоторые настоящие люди. А детей всегда можно усыновить или заказать суррогатное выращивание в «Utero-Swiss Inc.».